Калибр Личности 6 (СИ) - Голд Джон - Страница 5

— По рекламным билбордам, — Асклепий указал рукой на рекламный плакат, висящий прямо надо мной. — Признаться, не думал, что в ТВОИХ снах, Довлатов, есть настолько продвинутая система навигации.

Поднимаю голову, а там…

Видимо, дар рода Довлатовых развился сильнее, чем я предполагал.

Асклепий сглотнул, смотря на смердящее аммиаком облако.

— Там ведь сон Механикуса, да? О Древние! — бог-целитель отшатнулся, уловив витающий в воздухе аромат. — Теперь понятно, почему он боялся засыпать.

Увидев реакцию Асклепия, я покачал головой.

— Вам туда не обязательно идти.

— Нет, обязательно, — бог-целитель упрямо тряхнул головой. — Он мой друг, понимаешь? С кучей тараканов в голове, миллионом недостатков… О, д-демон! Да на десять трешовых воспоминаний у меня о нём найдётся максимум два светлых. Но Механикус всё равно мой друг. Если ради помощи ему надо окунуться в бочку «доброты», я это сделаю без сожалений.

На лице Асклепия отчётливо читалась решимость.

— Понимаю, — тяжело вздохнув, указываю на облако смрада. — Он сделает то же самое ради вас. Ну-с, тогда нам стоит поторопиться. Сон представителей расы механоидов намного короче человеческого.

…

Мир снов кентавра-техноманта отличался от моего, как небо и земля… Тут всё состояло из «добра», как выразился бог-целитель. Добрые дороги с колдобинами, заделанные… добром. Хлипкие трёхэтажные дома из добра, торговый центр, автомобили ПопоВаз, собранные из добра и палок. Чего только стоят облака добра, добрый урожай на грядках и самолёты, распыляющие добро над полями фермеров.

— Теперь я понимаю, — Асклепий вляпался в добро, оставленное кем-то на дороге, — слова Механикуса о том, что начал разбираться в сортах «добра». Одно дурно пахнет, из другого дома строят, третье может даже по небу летать.

Пока мы шли, бог-целитель напомнил, как всё это началось. Механикус во время нашего с ним знакомства нагрубил Матери Чудовищ. В тот день кентавра-техноманта через портал Двухмерного отправили чёрт знает куда. Скорее всего, в один из миров Матери Чудовищ.

— Тридцать семь минут, — Асклепий с удивлением посмотрел на окружавшие нас городские пейзажи, — нахождения неизвестно где разделили жизнь Механикуса на «до» и «после». С его слов, он всё это время падал в водопаде из «добра». Там не работала ни мана, ни аура, ни даже сила божественности. Продвинутая сенсорная система Механикуса не показывала ничего. Свет, мана, атмосферное давление. Ничто там не ощущалось. Он падал в бесконечной пустоте, в каком-то месте, где не было даже гравитации. По возвращении Механикус был облеплен всяким… Добром.

— Хмм, — внимательно смотрю на старый город вокруг нас. — Значит, тогда у него и начались проблемы?

— Наверное, — Асклепий пожал плечами, не выпуская ладонь мартышки из своих рук.

Мелкий Ву Конг чирикал что-то на обезьяньем, плевался, упирался ногами в землю. В общем, делал всё возможное, дабы свалить из Доброграда.

— Сам знаешь, как бывает, — бог-целитель усмехнулся, смотря на храм с буквой «G» на крыше. — Одно событие в жизни пациента триггерит старую травму. Запускается каскад изменений. Механикусу после тех «тридцати семи минут» начали сниться добрые сны.

Целитель вдруг остановился около церкви и стал вертеть головой по сторонам.

— Кажется… Да нет, точно! — развернувшись к храму, Асклепий с удивлением произнёс. — Мех… В смысле Механикус как-то рассказывал мне о своём детстве. Альфа-механоид из его Общины Машин наладил контакт с соседним отсталым миром. Община остро нуждалась в селитре, а крестьяне в рабочей силе на полях. Родильная Машина механоидов создала примитивных механических кентавров. Механикуса и тысячи его собратьев…

— Обменяли на селитру, — догадался я, наконец, о том, к чему ведёт бог-целитель. — Стало быть, этот сон проекция «детства» нашего знакомого кентавра-техноманта. Если так, то здесь и кроется корень проблемы.

Асклепий с укором глянул на меня, затем перевёл взгляд на дурачащуюся обезьяну. Одним ловким движением бог-целитель отвесил ей подзатыльник, чем ненадолго её угомонил.

— Дослушай, — Асклепий поднял взгляд.– Миры Общины и той отсталой цивилизации разошлись. Порталы перестали работать. Оставшиеся без техобслуживания механические кентавры начали выходить из строя. Механикуса от гибели спасла пройденная инициация. Из механического кентавра-механоида он превратился в кентавра-техноманта.

Подойдя ко мне поближе, Асклепий довольно жёстко произнёс:

— Первые тридцать лет Механикус выживал, пересобирая себя из запчастей своих собратьев. В том мире маны толком не было. Полностью отсутствовала развитая металлургия. К моменту начала Сопряжения Миров он, покрывшись ржавчиной, продолжал пахать поля.

— Выжил вопреки всему, — пожимаю плечами. — Я вас услышал и ни в коей-мере не принижаю заслуги Механикуса. Он, как эльф, застрявший навечно в чужом мире… Предлагаю найти его самого.

В царстве снов Механикуса не встретилось вообще никаких живых существ. Ни птиц, ни людей, ни других кентавров… Даже растений и тех не имелось. Потому, заметив на ближайшем поле кентавра, мы сразу поняли, с кем имеем дело.

Покрытый ржавчиной гибрид человека и механического коня во-о-о-обще ничем не походил на Механикуса. Примитивные металлические пластины, заклёпки, косой сварочный шов… Существо перед нами походило на грубо сделанную статую, но никак не полубога-трансформера, которого я знаю. Нет ни глаз-сканеров, ни синтетических мышечных волокон, ни парящей рядом второй пары кибернетических рук.

Механикус из мира снов не говорил… Не шевелил губами… И, казалось, вообще не замечает существования посторонних в своём царстве снов.

Накинув на себя крепление плуга, кентавр стал застёгивать кожаные ремешки. Грубые пальцы, не предназначенные для мелкой моторики, битый час вязали узелок. Никто не подошёл к нему помочь.

Наконец, несколько минут спустя Механикус справился с задачей. Повёл широченными плечами, взялся за плуг и начал пахать поле, уходящее до самого горизонта.

— Что-то здесь не так, — я нахмурился, смотря на кожаные ремешки на плуге. — На них одних только узелков под сотню. Выглядит так, будто за этим инструментом никто не следит. Поля не засеяны, травы нет, дома пусты…

Асклепий, оглянувшись, хмыкнул.

— М-да… А ведь если подумать, здесь нет не только других аборигенов, но и следов их жизни. Механикус вскользь упоминал пандемию, охватившую тот мир. Кто-то выжил, но далеко не все. Видимо, он по программе, заданной Родовой Машиной, годами пахал поля, которые никому не были нужны.

Сев на заборе рядом с распахиваемым полем, я решил немного подумать. Очевидно, воздействие дара рода Довлатовых на полубогов [10] с их ультра-супер-мега сложной структурой сознания отличается от всего, что приходилось видеть раньше.

Здесь нет «тоннеля», сквозь который надо пройти, дабы достучаться до душевной травмы пациента. Очевидно, что Механикуса терзает не мир «добра», а нечто иное. Мы видим следствие, а не причину.

Всё началось здесь — на поле, где брошенный Общиной кентавр что-то понял. Душевная травма берёт здесь своё начало. Затем случилась встреча с Матерью Чудовищ, и Механикус о чём-то вспомнил, сам того не осознавая. Водопад «добра», темнота, полное бессилие в том пространстве…

В тот день душевную травму Механикуса потревожили. Подсознание не могло не защищаться. Оно попыталось что-то осознать, дабы преодолеть возникшую проблему. Появились сны… Всё детальнее и детальнее. Развилась фобия, прогрессировавшая до потери связи с реальностью… Механикус стал видеть добро везде и во всём.

Вывод — подсознание пациента не нашло выход.

[Эмоции — хитрая штука,] — подумал я про себя. — [Это комплексная реакция. Увидеть нечто, осознать, испытать об этом эмоцию, выразить в действии. Механикус «увидел нечто», показанное Матерью Чудовищ, но не смог осознать. Возник затык. Затем развилась фобия, как защитная реакция.]