Плывем за монстрами! (СИ) - Харченко Сергей - Страница 15

Акулыч вздохнул, затем ответил:

— Мне не понравилось, как на меня смотрит один из человеков. Он оскорблял меня. Называл дьявольским отродьем.

— Надеюсь, ты ему ничего не отгрыз? — напряжённо спросил я.

— Нет, конечно. Всего лишь напугал, — вновь улыбнулся Акулыч.

А затем раздался громкий стук в дверь. Я посмотрел внимательно на Акулыча, который пожал плечами и отошёл в сторону.

Только открыл дверь в каюту, как внутрь зашёл взмыленный и немного бледный Коля.

— Так, нам надо серьёзно поговорить, — выдохнул капитан линкора. Затем указал пальцем на Акулыча. — И этого бери с собой.

— Что случилось, Николай? — спросил я.

Коля хотел выругаться, но потом сдержался.

— А я сейчас покажу, что этот… негодяй сделал, — резко ответил он.

Мы поднялись на пятую палубу на лифте. Змейка уже подсказала, что меня ждёт, поэтому я только хотел разобраться в причинах произошедшего.

Акулыч на протяжении всего пути молчал, а Коля возмущённо посапывал, опасливо косясь на моего питомца. Родители, в свою очередь, были напряжены до предела.

Наконец-то мы прошли в ресторан. Я оглядел его. В помещении царил хаос.

Столы и стулья разбросаны по полу, на части мебели следы огромных челюстей, хрустальные фрагменты двух больших люстр усыпали ковром приличную площадь зала.

— Это сделал твой питомец, — ответил Коля. — Прикинь?

— Ох-хо-хо! — маман сложила руки на груди. Она, как всегда, делает поспешные выводы.

Батя же молчал и посматривал на моего питомца.

Акулыч вздохнул и ответил:

— Человеки сами напросились.

— Напросились, ха! Да ты просто напал на них, — резко ответил Коля. — Они так сказали.

— Человеки начали обзывать меня тупой рыбиной, — признался Акулыч. — А один из них злобно засмеялся. Выкрикнул, что ему срочно захотелось стейка из акулы. Затем они начали кидать в меня мятыми салфетками.

— Ну что ж, тогда я понимаю тебя, — ухмыльнулся я.

— «Понимаю»⁈ — воскликнул капитан линкора. И я заметил собравшийся в сторонке персонал ресторана. Они были очень испуганы.

— Твой питомец нагло врёт! — продолжал Коля, махнув в сторону людей в ресторанной униформе. — Посмотри на этих людей. Они его боятся.

— Естественно, — кивнул я, замечая кучу бумажных кругляшей из салфеток, у одного из столиков. — Их я тоже понимаю. Это же акула… Но моего питомца нагло спровоцировали.

— Да, именно так, — кивнул Акулыч, заблестев красными зрачками. — Спровоцировали. Причём очень нагло.

— И ты ему веришь, Серёга? — Коля жёстким взглядом посмотрел на питомца.

Я не стал ему объяснять то, как я определяю — врёт питомец или нет. Сотни тончайших нитей, из которых состоит одна общая связующая нить — та самая связь с Акулычем — говорили о многом. В том числе позволяли определить, врёт питомец или говорит правду.

— Да, верю. Он ведь мой питомец, — добавил я резкости в голос, — и я легко могу выявить ложь. Акулыч говорит правду. Гарантирую…

— Так, а в чём проблема? — отозвался батя. — Он же никого не покусал?

— Не покусал? — эхом отозвалась маман. Она всё ещё изумлённо изучала разгромленный ресторан.

— Да вроде нет, — растерялся Коля. — Не жаловались. Только у пятерых матросов разорвана одежда, и они очень перепугались. Сейчас с ними работают лекари-психологи.

— Вот и славно, — ответил я. — Тогда не вижу никаких проблем. А ущерб мы возместим.

Я многозначительно посмотрел на батю.

— А, да, конечно, — спохватился он, вытаскивая туго набитый купюрами портмоне.

— Сколько мы должны? — деловито осведомился я у Коли.

Капитан совсем растерялся. Затем подозвал одного из персонала этого заведения. Поговорил с ним в сторонке и тот кивнул, исчезая в служебной комнате.

— Сейчас подсчитают, — объяснил Коля и обратился к Акулычу. — Ты в следующий раз осторожней.

— Вы это своему личному составу скажите, — резко ответил я. — Они первые напали на моего питомца. Причём провоцировали целенаправленно.

— Ублюдки, — добавил Акулыч и оскалился.

Коля побледнел, делая шаг назад.

— Акулыч, угомонись, — сделал я замечание. — Больше тебя никто не тронет.

— Пусть перестанет улыбаться, — напряжённо сказал Коля.

— У него просто хорошее настроение, — ухмыльнулся я.

Но всё-таки приказал Акулычу убрать зловещую улыбку. Он будто специально трансформировал зубы. Теперь они были наполовину акульи, что выглядело со стороны очень жутко.

— Молодец, — ответил я питомцу, когда он послушался. Затем вновь повернулся к Коле: — Просто хочу заметить, Николай, что питомцы — это не только живые существа, как мы с тобой. Это ещё и оружие. Представь, если кто-то сядет на снаряд и будет лупить по нему кувалдой. Ожидая, когда же он рванёт.

— Понял тебя, Серёга, — удивился Коля. Скорее не удачной метафоре, а уровню моего мышления. И это я тоже понимал прекрасно. Не каждый день слышишь из уст семилетнего мальчишки взрослую речь.

Затем пришёл тот же паренёк, предоставил счёт. И батя отдал половину содержимого своего кошелька, компенсируя разгром.

Затем мы покинули помещение, направляясь к лифту. Акулычу вновь вздумалось поплавать.

— Если такое будет происходить регулярно, мы разоримся, — намекнул батя.

— Не будет, — ответил я. — Коля вздрючит своих оболтусов, уж не сомневайтесь.

— Что такое — «вздрючит»? — заинтересованно посмотрел на меня Акулыч.

— Серёжа! — воскликнула маман. — Как вульгарно.

— А тут по-другому и не скажешь, Наташ, — ухмыльнулся батя, и объяснил Акулычу смысл слова: — Вздрючит — значит, очень сильно накажет.

— Ага, — улыбнулся питомец и тихо повторил: — Вздрю-чит…

— Всё, не хочу это слушать, — фыркнула маман. — Вон, кажется, мы поднялись.

Из небольшого динамика лифтовой кабинки послышался звонок, и двери разъехались в стороны. Мы вышли на палубу.

Родители пошли к левому борту, смотреть на закат. А я заметил в противоположной стороне развалившихся на шезлонгах старичков.

Евграфий Романович и Иннокентий Павлович цедили виски с содовой и при этом угощали Рэмбо.

Я как раз застал очередной сеанс. Когда Рэмбо опустил кончик клюва в стакан и втягивал в себя алкоголь, а старички внимательно и восхищённо наблюдали за птичкой. Умник при этом снимал происходящее на свой телефон.

— Доброго дня, — поздоровался я с ними, подойдя ближе.

Оценил состояние попугая. Веки полуприкрыты, еле держится за край шезлонга. Всё это очень красноречиво говорит о том, что ему точно хватит.

— Привет, Серёжа, — ответил умник, а затем поздоровался со мной и артефактор.

— Удивительное рядом, — проскрипел Евграфий Романович. — Не знал, что изумрудные попугаи пьют в таких количествах.

— Исключительно ради развития, — подчеркнул я. — И сколько он уже выпил?

— Не поверите, юноша, уже вторую бутылку допивает, — хохотнул артефактор.

Я заметил, как умник пытается в очередной раз наполнить стакан попугая, и остановил это безобразие.

— Рэмбо больше не наливать, — сказал я, как отрезал.

Затем сделал ментальное внушение птичке. Которая лишь тяжко вздохнула и перелетела на крышу надстройки линкора, покачиваясь на прохладном ветру.

Вот да, охладись немного. Тебе полезно.

Я же заметил, как старички опасливо смотрели на Акулыча, который холодно посматривал в их сторону.

— Не бойтесь его, он мирный, — ответил я, улыбнувшись: — Только не называйте его рыбиной.

— Да, человеки, это для меня одно из самых страшных оскорблений, — признался Акулыч. — Но не бойтесь, я вас не трону… Лучше поплаваю немного.

Затем он, скинув одежду, выпрыгнул через борт.

Старички охнули, ринувшись в ту сторону.

— Чёрт! Он уже нырнул! — воскликнул Иннокентий Павлович. — Такое бы видео крутое получилось! Он же по идее должен трансформироваться в акулу!

— Ещё представится возможность, — ответил я и вернулся к родителям.

Маман в это время охала, показывая пальцем на стайку дельфинов, которые резво плыли мимо, а батя снимал видео.