Тень (СИ) - Прягин Владимир - Страница 3

Я вопросительно посмотрел на Хильду. Та пояснила, вздохнув:

— Это мой жених.

Отец Хильды тоже выглядел моложаво, но всё-таки был постарше своей жены — разменял, пожалуй, шестой десяток. Он носил короткую бороду, подбелённую сединой, и вообще вид имел внушительный.

— Сейчас подадут обед, — сказал он после взаимных приветствий и представлений. — А пока давайте сделаем по глотку, в честь вашего прибытия.

Напиток напоминал глинтвейн — хмельной, горячий и пряный. Разливался он в глиняные кружки, подчёркнуто грубоватые и простые, под старину. Мы сдвинули их с характерным стуком, я сделал пару глотков — неплохо.

— Итак, — сказал папа-герцог, — твоя телеграмма, дочь, удивила нас и обеспокоила, не буду лукавить. Почему вы с братом не можете летать вместе?

— Решение принимали наши наставники, — ответила Хильда. — Меня оно тоже поначалу расстроило, рассердило. И Тимофей был удивлён не меньше. Мы с ним не сразу нашли общий язык. Но по итогам рейса мы поняли — всё было не зря. Сработались хорошо, и результат достойный. Вот, посмотрите.

Она дала им газету, которую захватила в гостиную. Увидев первополосную иллюстрацию, герцог произнёс:

— Гм…

А его жена воскликнула:

— Ой, как романтично! Неизведанный мир, молодые первопроходцы! Ты, между прочим, замечательно получилась.

— Тимофей мне говорил то же самое, причём неоднократно.

— И я уверена, что тебе не очень-то надоело.

В гостиной горел камин, а стенная кладка была прикрыта деревянными резными панелями. Имелась чучельная башка белого медведя с клыками-зубьями. Рядом с ней на стене висела пара древних мечей с прямыми клинками. Был гобелен — скрупулёзно вытканный одномачтовый парусник посреди штормового моря.

— Но расскажите же о себе, Тимофей, — сказала мать Хильды. — Я читала о вашем мире, однако слегка запуталась — у вас там так много стран…

— Ну, моя страна — самая большая по площади. Занимает шестую часть всей обитаемой суши, если не считать ледяного материка. Сто с лишним лет назад у нас была революция, но бескровная. Император отрёкся, сословия отменили. Так что я в этом смысле простолюдин.

— Мы чтим чужие обычаи, — сказал герцог, откладывая газету. — И нас интересует не столько формальный статус, сколько то дело, которому человек себя посвящает. Кто ваши родители, Тимофей, если не секрет?

— Отец — инженер, добывает нефть. Хороший специалист, много зарабатывает. Мама преподаёт в университете. По нашим меркам — довольно состоятельная семья. Хотя найдутся, конечно, и побогаче. В экономике у нас — рынок под наблюдением государства, так что есть даже миллионеры, но это не про меня.

— Родители Тимофея живут на острове, — добавила Хильда.

— Вот как? — заинтересовался герцог. — А остров крупный?

— Меньше, чем ваш, но крупнее многих. У восточного края материка, а дальше там — океан, сплошная вода на тысячи километров.

— Не сочтите это допросом, — продолжил он, — но буду благодарен, если вы ответите откровенно. Мы хотим по возможности узнать человека, с которым дочь оказалась в одной упряжке, образно выражаясь. Вполне естественное желание, согласитесь. Каковы ваши планы на дальнюю перспективу? Ваши цели в жизни, как бы пафосно это ни прозвучало?

— Ну, у меня не самая стандартная ситуация. Две недели назад я даже не знал, что существует ямской приказ. Так что слишком далеко не загадываю, хочу войти в колею. Но вообще, работа мне нравится.

— А на сколько лет у вас договор?

— Честно говоря, я ещё не спрашивал и текст не читал. Хильда попросила недельный отпуск, и я не стал подписывать, решил подождать её, чтобы вместе.

Родители Хильды быстро переглянулись. Мне показалось, что они уловили в моих ответах некий подтекст, который сам я не видел. Но заморачиваться этим вопросом мне было лень, тем более что нас отвлекли.

Герцог, собиравшийся что-то ещё спросить, прервался на полуслове, вслушиваясь в пространство. Взглянул на массивный перстень из стали, который носил на правой руке:

— Гостевой портал активируется. Роалд прибудет через минуту.

— Портал? — недоверчиво переспросил я. — Телепортационный?

— Стационарный вход-выход, крайне дорогой в эксплуатации и доступный лишь единицам. Предмет роскоши, если начистоту.

— А можно посмотреть?

Жена герцога рассмеялась, он тоже хмыкнул:

— Похвальное любопытство. Конечно, идём все вместе.

Мы перешли во дворик, вымощенный брусчаткой. В центре стояла прямоугольная арка, сделанная из гладкого тёмно-синего камня. Может, из мрамора, если тот бывает такого цвета. На её поверхности серебристо поблёскивали вкрапления-руны.

Хозяин дома поднёс свой перстень к углублению на боковой опоре, вдавил на секунду и отошёл. Послышался низкий, утробный гул, и я ощутил, как из арки вырывается мощный поток флюида. Воздух между опорами заструился и потерял прозрачность, проём подёрнулся мутной серостью, которая заклубилась и вспучилась.

Гул перешёл на более высокую ноту, запахло йодом и солью — а затем из проёма, прорвав завесу, шагнул обещанный Роалд.

Ну, что сказать?

Загляни он на нашу ось, прописался бы в Голливуде безвылазно, а фанатки лежали бы штабелями. Всем типажам типаж.

Если Вилма, магичка разума, напомнила мне эльфийку, то это был натуральный эльф с человеческими ушами. Высокий, гибкий, но не тщедушный. Голубоглазый, с длинными белыми волосами. В сюртуке из кожи тончайшей выделки и в элегантных брюках без единой морщинки.

Хильда шагнула ему навстречу, он поклонился выверенным движением и поцеловал ей руку. Произнёс мягким баритоном:

— Счастлив видеть вас.

— И я рада.

Герцог с супругой тоже сделали шаг вперёд, чтобы его приветствовать. Олаф же, толкнув меня локтем, спросил вполголоса:

— Как тебе персонаж?

— Впечатляет, блин. Они с Хильдой как на открытке смотрятся, хоть автограф проси.

— Да, это тебе не ты.

— Умеешь ты подбодрить.

Дошла очередь до нас, Роалд сжал мне кисть. Хватка у него тоже оказалась неслабой. Он спокойно сказал:

— Большая честь — познакомиться со столь необычным гостем.

— Взаимно.

Ничего более искромётного мне в голову не пришло, и мы всем кагалом продефилировали к обеденному столу. Минуту-другую шёл обтекаемо-светский трёп между Роалдом и родителями Хильды. Высокие договаривающиеся стороны проинформировали друг друга, что дела в родовых владеньях идут нормально, с рыбным промыслом всё путём, скотина не дохнет. Ну, или как-то так.

Принесли еду, и разговор несколько увял. Было много рыбы — красной и белой, копчёной и маринованной, всякой. Затем — ягнятина на костях с гарниром из клубней а-ля картошка и тёмное тушёное мясо с кисло-сладким соусом. Дичь, как мне пояснили. Плюс терпкие приправы и жёсткие сероватые хлебцы.

На десерт подали морошку (или что-то похожее) со взбитыми сливками — и беседа возобновилась, переходя в конкретное русло.

— Правильно ли я понимаю, — спросил Роалд у Хильды, — что после пробного рейса вы окончательно определились с профессией? Отбросили все сомнения?

— Не стану кривить душой, — сказала она, — сомнения остаются. Многое из того, что мы увидели в рейсе, меня шокировало и напугало. Но мне понравилось дело, которым мы занимаемся. Понравилось, что мы доставляем разные грузы. И очень важные, и пустячные, но при этом способные кого-то порадовать. Серьёзные вопросы и мелочи — всё, как в жизни. Понимаете, Роалд? Меня порадовала причастность к таким вещам. А ещё оказалось, что я вполне компетентна в профессиональном отношении…

— Соглашусь с вами, это важно, — кивнул он. — То есть вы склонны всё-таки заключить контракт с ямщиками и погрузиться в работу.

— Это не значит, что я отказываюсь от нашей оговорённой свадьбы…

— Ни в коем случае не обвиняю вас, лишь пытаюсь прояснить ситуацию. Как вы относитесь к тому факту, что экипаж припишут к другой оси?

— Для меня это стало полным сюрпризом, я в замешательстве. Поэтому и решила приехать, чтобы всё обсудить.