Твоя измена – мой новый мужчина - Реброва Мила - Страница 2

– Я просто хочу, чтобы ты не делала вид, что ничего не происходит.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать. Но не успеваю.

Мой телефон вибрирует на столе.

Максим.

Мы с Катей одновременно смотрим на экран.

Гудок. Второй.

Я не беру трубку.

Катя пристально смотрит на меня.

– Варя.

Телефон замолкает.

Через секунду приходит сообщение.

Катя наклоняется посмотреть.

Я беру телефон в руки. Разблокирую экран.

И мне тут же хочется зажмуриться.

«Я скучаю. Очень. Давай помиримся?»

Сижу на кухне, пью кофе, на душе тепло. Вспоминаю вчерашний вечер. Господи, как же хорошо было. Максим… Такой дикий, сильный, жадный. Он прижимал меня к себе так, будто боялся, что исчезну, впивался в губы, сжимал бёдра, шептал в шею: “Ты моя, только моя”. И я таяла. Забывала про всё на свете. Про какие-то там мысли, про глупые сомнения. Только он, только я. Всё как раньше.

Теперь сижу, тяну кофе маленькими глотками и улыбаюсь. Какие измены? Ну какие измены, если он так меня хочет? Он любит меня, всегда любил. И всегда будет любить. А я вчера ещё ревновала, переживала. Дура, ну правда.

Потягиваюсь, скольжу пальцами по ногтям. Надо бы маникюр сделать, педикюр заодно. В салон давно хотела, но всё откладывала. Сегодня пойду. Стрижку освежу, укладку сделаю, но цвет не трону. Мой рыжий – моя гордость. Ни одной седой волосинки, и в тридцать три чувствую себя девчонкой. Свекровь, кстати, тоже завидует, только никогда не признается.

Я улыбаюсь, допиваю кофе. На секунду вспоминаю, как вечером зашла домой, а на столе стоял букет алых роз. От неожиданности аж дыхание сперло. Максим улыбался. “Это тебе”, – сказал он, как ни в чём не бывало. Я смотрела на цветы, не зная, что ответить. Он мне их просто так дарил года три назад, а так – только на 8 марта и день рождения. А тут без повода.

Я не успела ничего сказать, он просто подошёл, обнял, поцеловал, губами скользнул по уху, шепнул: “Варенька, не дуйся. Я же люблю тебя”. И я растаяла.

Теперь вот сижу и думаю – ну чего я себя накручивала? Ну какие измены?

Встаю, ставлю чашку в раковину.

– Варя, ты куда это собралась?

Свекровь сидит за столом, хмурится, голос уже недовольный.

– В салон.

Она фыркает.

– Ну конечно. Только и можешь, что деньги мужа тратить.

Я закатываю глаза. Вот опять начинается.

В кухню заходит Максим, зевает. Я смотрю на него, но даже не успеваю слово сказать.

– Мам, ну хватит уже.

Я замираю.

Что?

Свекровь тоже ошалела.

– Чего хватит? – возмущается.

– Варя и так дома пашет, как пчёлка. Готовит, убирает, за домом следит. В чём проблема?

Я в шоке.

Он… Он защитил меня?

– Ну конечно, – смеётся свекровь. – Я думала, женщина должна беречь семейный бюджет, а не по салонам бегать.

Максим обрывает её:

– Мам, да ты тоже можешь куда-то сходить, если хочется.

– Мне-то зачем?

– Ну не хочешь – не ходи. А Варя заслужила, – пожимает плечами.

Я не могу поверить. Когда он в последний раз меня вот так защищал?

Чувствую, как тепло разливается по всему телу. Максим ценит меня. Любит.

Я встаю, беру сумку.

– Я пошла.

Максим улыбается:

– Давай, красавица.

Красавица.

Я выхожу, на душе светло.

А за спиной холодный взгляд свекрови.

Но мне плевать.

Сегодня мой день.

***

Я сажусь в такси, раздражённо выдыхаю. Свет в салоне вырубился прямо посреди маникюра. Отлично. Хотела нормально привести себя в порядок, а в итоге только стрижку и укладку сделали. Ну и ладно. Всё равно чувствую себя лучше.

Провожу пальцами по волосам, улыбаюсь. Лёгкие, струящиеся, ухоженные. Всё-таки правильно сделала, что пошла. Сегодня день для себя.

Такси плавно катится по улицам, а я смотрю в окно и думаю о вчерашнем вечере. О Максиме.

О его руках. О его голосе, о том, как он прижимал меня к себе, как горячо шептал, что я его, только его.

Я чуть улыбаюсь.

Какие измены?

Глупости.

Такси подъезжает к дому, я достаю кошелёк, расплачиваюсь, выхожу. Небо ясное, воздух свежий. Всё хорошо.

Я захожу в дом, и первое, что слышу, – женский смех. Приторный такой, с повизгиваниями, с заигрыванием. А потом звук шлепка по коже. И стон.

Я замираю в прихожей.

Голос Максима, ленивый, довольный:

– А тебе нравится.

А потом её, с хрипотцой:

– Ты псих, но да, нравится.

Воздуха не хватает. Я стою, вцепившись в ручку двери, сердце колотится так, что вот-вот вырвется.

– Кто бы мог подумать, что ты такой грязный ублюдок, – мурлычет она.

– А что, – он смеётся. – Где ещё трахать любовницу, если не в супружеской постели?

Я хватаюсь за стену.

– Ты сумасшедший, – она хихикает, а потом вдруг: – Блин, тут так воняет её духами!

– В этом же и кайф, зайка, – шепчет он. – Мне нравится, что здесь пахнет ею.

Меня выворачивает.

– Господи, – она ржёт. – Ты реально больной.

– Нет, просто знаю, чего хочу.

– И чего же?

– Ну точно не её.

Я судорожно вдыхаю, но воздух как будто не доходит до лёгких.

– Даже представить не можешь, как это скучно – когда баба фригидная.

Меня бросает в жар.

Фригидная?

Я?!

Я, которая всегда пыталась ему угодить, делала так, как он хочет, терпела, когда мне было некомфортно, когда хотелось спать, когда сил не было, потому что мужу, видите ли, захотелось?

– Да ладно, – любовница похабно хихикает.

– Абсолютно. Ты бы видела, как она старается – так потешно. Прям “ой, Максим, любимый, давай сегодня, а то давно не было” – и делает вид, что страсть кипит.

К горлу подкатывает тошнота.

– Ужас, – фыркает любовница.

– Представляешь, этой дурочке сказал, что бесплоден, и она поверила.

Я не дышу.

– Чё, серьёзно?

– Конечно, – он смеётся. – А я просто себе семяпровод перекрыл, чтоб она мне мозг не ебала этой детской темой.

Перед глазами темнеет.

Я хочу завизжать, хочу вцепиться ногтями в его лицо, хочу разорвать его на куски.

Меня всю колотит.

И вдруг я резко понимаю, что делать.

Я врываюсь в спальню.

Они замирают.

Я вижу их.

Максим, голый, нависает над ней.

Она под ним, ноги раздвинуты, губы опухшие.

Я хватаю вазу с розами, которые он мне подарил вчера, и с размаху швыряю в них.

Ваза влетает в стену, разлетаются осколки, вода льётся на простынь.

Любовница визжит, заворачивается в одеяло, отскакивает к стене.

Максим орёт:

– Варя, ты с ума сошла?!

Я не слышу.

Я подхожу к его тумбочке, беру телефон.

Они на меня глазеют.

Я смотрю на экран – убираю блок, открываю диалог с этой сучкой.

Голые фотки.

Я не думаю, я швыряю телефон в стену, он разлетается.

Максим дёргается:

– Ты, блядь, совсем охренела?!

Дальше снимаю кольцо с пальца, швыряю ему в лицо.

Он злится, губы сжаты.

– Варя, давай без истерик!

– Без истерик?! – я почти смеюсь. – Ты сейчас серьёзно?!

Любовница потягивается, не стесняясь.

– Ну чего ты, Варь, бабы, конечно, разные бывают, но твой муженёк любит, когда женщина горячая в постели. А не как бревно.

Я так резко двигаюсь, что она даже дёргается.

– Тебя, сука, забыли спросить.

– Ой, всё, – она скалится, не переставая натягивать на себя простынь. – Ты ж всё равно его уже не удержишь, раз он сюда меня привёл.

Я медленно киваю.

Поворачиваюсь к Максиму, и смотрю прямо в глаза.

– Ты меня трахал и говорил, что любишь. Ты целовал меня и говорил, что я самая красивая. А сам?

Максим дёргается, но мне плевать.

– Ты говорил, что я твоя. Что я лучшая. И что теперь? Я, оказывается, скучная? Фригидная?

Он раскрывает рот, но я не даю ему вставить слово.

– Так вот, Макс. Ты – просто жалкий мужик, который даже на измену не способен без подлянки.