Китано (СИ) - Сергей Шилов - Страница 47

Раз уж есть возможность поспарринговать с мастером, то глупо её упускать. Хотя получить несколько переломов тоже не хочется. Коисо-то вообще сдерживаться не умеет. Но мне надо расти, а контроль энергии во время боя ни к чёрту. И натренировать его негде, кроме как, в битве с более сильным противником. Вот и приходится делать то, что нужно, даже если не очень хочется.

— Рёко, — в дом заходит Коисо с продуктовыми пакетами. — У тебя же простуда! И что ты делала в додзё?

— Э… пара друзей из школы пришли навестить меня.

— Навестить? Ну тогда я должен к ним выйти.

— А? Нет! Не надо! Не беспокойся об этом!

— Не будь такой глупой! Они пришли проведать мою дочь! Я должен поблагодарить их.

— …

— Ты чего так боишься? Там же нет пришедшего познакомится со мной парня? — и не слушая подавившуюся воздухом дочь, Койсо вошёл в додзё. Но единственную, кого он увидел, была Икука, к которой он и направился.

— Икука-тян, — он сурово, а по-другому не умел, посмотрел на вскочившую девушку, — спасибо, что дружишь с моей дочкой.

— Не за что, Коисо-сан, — поклонилась она.

— А где вторая подруга? — Коисо начал было оборачиваться, чтобы оглядеть зал, но заметил паническое выражение одноклассницы Рёко, да и громкий вздох дочки, подсказали мастеру старинного боевого искусства, что он что-то упустил из виду.

— Я не совсем подруга, — раздался голос за его спиной, — но в наше время настающего равноправия, инклюзивности и идиократии*, это не столь важно. Позвольте представиться, — Койсо повернулся и уставился на стоящего в центре его дозе парня с крайне узнаваемым лицом.

Даже по несколько невнятным рассказам его дочери о противостоянии с главным хулиганом города, его было нельзя перепутать ни с кем другим.

— Я Китано Сэйитиро, — продолжил тот, доказывая, что его узнали верно. — Президент первого в Хекикю Бойцовского клуба старшей школы Хекикуу. Ваша дочь согласилась вступить в мой клуб, и я пришёл убедить вас в том, что он, именно то, что нужно, для прогресса её боевого мастерства.

Коисо от такой наглости даже потерял дар речи. Если бы гость стоял на расстоянии удара, то всё бы тут и закончилось, но тот благоразумно занял стратегический центр всего окружающего пространства.

Тем временем Китано принял боевую стойку из какой-то китайской школы Ушу, чем окончательно сорвал крышу у японского патриота. Коисо взревел нечто похожее на боевой клич айнов, почти полностью истреблённого японцами коренного народа Японии, и бросился в атаку.

Стойку из кунг-фу «Кулак богомола» я принял не зря. Стойка — это не только начальная позиция для множества приёмов любого стиля, но и своего рода механизм для настройки психофизического состояния бойца. Не как ручные мудры в ниндзюцу, а нечто более простое и естественное. Принял стойку из жёсткого стиля и готов крушить кирпичи. Из мягкого — обретаешь спокойствие перед боем. А уж сможешь ли вести его в выбранном стиле, зависит только от личного мастерства.

Стиль богомола, как и многие старые китайские стили, разделялся на южное и северное направление. Южные стили, это жёсткость, мощь и бескомпромиссность. Из них выросло японское каратэ. Совершенно невозможно использовать подобное против мастера жёсткого стиля, к тому же разозлённого.

К счастью, в прошлой жизни я учился именно северному стилю богомола. Ну как учился, освоил базовую программу, но до мастера там было как до Пекина. Впрочем, там вам не тут. И как только я ушёл от первых трёх ударов Коисо, просто слегка изменяя их траекторию расслабленными ладонями, одновременно смещаясь ему за спину, понял это то, что мне было нужно.

Даже стало немного жаль, что сейчас всё закончится. Передо мной оказался открытый бок разозлённого мастера, и я уже видел, как заканчиваю бой своим коронным ударом с двух рук, как Коисо завершил поворот, и я обнаружил, что его нога, летящая на столкновение с моей почкой и прочими важными для меня органами, сейчас переломит меня пополам.

Уйти, даже на скорости Китано, я не успевал, подпрыгнуть или пройти под ударом тоже. Для первого удар был слишком высок, а для второго слишком низок. Единственное, что я смог сделать это провести запланированный удар ладонями прямо в бьющую ногу. Руки встретили её раньше, чем успели разогнуться, и получился скорее толчок против удара, но энергия зарешала, и нога отлетела назад, а сам Коисо завращался как юла на опорной ноге.

Меня же отнесло где-то на пару метров назад, и это, возможно, спасло от нескольких переломов. Ибо Коисо использовал энергию вращения, чтобы развернуться и нанести с разворота удар другой ногой. Я успел ещё немного сместиться и принял удар на скрещённые предплечья.

Снова отлетел, уже метра на три. Ха, попал, но не пробил! Чтобы сохранить равновесие, замахал руками. Тело само собой приняло ещё более пафосную стойку «Белого журавля», а я с удивлением наблюдал, как быстро восстанавливается спокойное дыхание.

Эврика!

Я совершенно неправильно считал, что, сохраняя размеренное дыхание, смогу контролировать свою энергию, а значит, использовать её в бою против более мощного противника. Всё оказалось совсем наоборот!

Пока я сохранял спокойствие в бою, я мог сохранять контроль над своей аурой и внутренней энергий. И пока я контролировал свою энергию, моё дыхание оставалось спокойным.

Но хватит только защищаться. Коисо сделал мне царский подарок, помогая своими атаками осознать такую простую истину, что за неё было даже обидно.

Контроль энергии зависит от спокойствия души. И теперь, зная это, я мог отплатить мастеру за его урок. Нужно просто позволить ему тоже осознать что-то настолько же важное. А для этого его нужно хорошенько побить.

Коисо, переполненный яростью, прыгает, метя мне ногой в голову. Если попадёт, гарантированно сломает мне шею. Что ж, сейчас я покажу ему, как спокойная вода сознания раздавит Титаник его самоуверенной ярости.

Ощущения ауры, которую я до этого использовал для предсказания ударов противника, изменились. Она стала густой, как вода и в ней медленно плыл, с пяткой наголо, Коисо. Уход в сторону. Две руки в форме лап богомола касаются вытянутой ударной ноги и захватывают её. Тело приседает и скручивает центр тяжести. А летающий каратист улетает дальше, чем думал, закручиваясь в энергетическом колесе, центром которого стала его удерживаемая пятка.

Хрясь!

Коисо со всей центробежной силой, помноженной на кинетическую энергию его прыжка, врезается спиной в покрытый жёсткими циновками пол.

Удар плашмя, так что ничего он себе не сломал. Наверное. Просто… помню, как Задорнов зачитывал диагноз травмпункта, в котором фигурировал термин: «ушиб всей бабушки». Вот у меня тут получился ушиб всего Коисо.

Упс. Смотрю на Рёко, которую до сих пор держит сзади Икуко. А, уже отпустила. Нагибаюсь, проверяю пульс.

— Всё в порядке… Он дышит.

Рёко подходит и тоже проверяет сердце, положив ладонь на грудь.

— Мне очень жаль, Китано-кун, — вздыхает она, — что ваше знакомство началось с этого.

— А может, всё к лучшему? — с надеждой спрашиваю я, — зато, когда он очнётся, он признает во мне бойца, а не хулигана.

— Будем надеяться, — не очень уверенно отвечает та.

***

Коисо Хэйдзо открыл глаза и уставился в знакомый потолок своего додзё. Сильно болела голова. Нокаут, понял Коисо. Он пошевелился и обнаружил, что всё остальное тело тоже болит. Зато ничего не было сломано, это плюс. Но он не помнил, что произошло, это минус.

Хотя, нет. Кое-что помнил. Наглого хулигана, который не только посмел заявить, что будет чему-то учить его дочь, но ещё и показал, прямо в центре его додзё, богомерзкое боевое искусство китайских варваров.

Будучи правоверным японским патриотом, а значит, стосорокашестипроцентным националистом, Коисо, как и его предки, не задумываясь, называл китайцев, подаривших Японии её цивилизацию, варварами.

Цивилизацию эпохи династии Тан к ним занесли китайские чиновники, которых выслали из Поднебесной или они сами бежали от обвинений в коррупции. Причём обвинения были настолько серьёзные, что они бежали от самого гуманного китайского суда аж до японских островов. Те, чьи коррупционные преступления были не столь серьёзны, как правило, останавливались во Вьетнаме или в Корее, привнося в эти страны цивилизацию и связанную с ней, коррупцию.