Госпожа Доктор (СИ) - Каплунова Александра "Laverel" - Страница 32

Он всегда был вежлив, всегда находился повод для мимолетного разговора… Словно эти встречи были случайны.

Но я видела в его глазах что-то большее. Интерес. Заботу. И что-то, что он, казалось, сам еще не до конца осознавал.

Я бы списала это все на его беспокойство, или, может быть, на чувство вины, на благодарность за заботу о малышке, если бы…

Вечером, когда Люсиль уже спала, я закончила с ее лекарствами и направилась к себе. Но на полпути по коридору услышала шаги и обернулась.

– Анна, – это был он, лорд Локвуд. Я остановилась и едва заметно присела в легком книксене. Его голос был тихим, но в нем звучала какая-то усталость. – Могу я поговорить с вами?

– Конечно, – ответила я, хотя сердце мое вдруг забилось быстрее.

Он кивнул в сторону дверей в мою комнату. Я слегка удивилась, обычно он не заходил ко мне, тем более в такой поздний час. Насколько вообще это было прилично по меркам этого мира?

Но ведь это Рейнард. Он не позволит себе чего-то… небезопасного.

Я мягко толкнула дверь и пригласила его внутрь.

Огонь в камине уже догорел, оставляя лишь слабое тепло, но комната все равно казалась уютной. Он жестом предложил мне сесть, а сам остался стоять у окна, глядя в темноту.

– Вы, наверное, заметили, что я стал приходить чаще, – начал он, не оборачиваясь. Его голос был низким, немного напряженным. – Возможно, это кажется вам странным.

– Нет, – ответила я, наблюдая за его фигурой. – Я… понимаю. Вы переживаете за Люсиль. Это естественно.

Он покачал головой, и я заметила, как он провел рукой по волосам, словно пытаясь привести мысли в порядок.

– Дело не только в Люсиль, – сказал он наконец, оборачиваясь ко мне. Его взгляд был таким глубоким, что я почувствовала, как внутри что-то сжимается. – Я… Я думаю, что мне нужно было бы сказать это раньше. Но я чувствую себя… странно.

– Странно? – удивилась я, слегка наклонив голову. – Вам нездоровится?

Мне в голову тут же пришла череда предположений. Он заразился от Люсиль? Все же она могла быть носителем какого-то вируса… Или это что-то иное? Но ведь тогда его нельзя теперь пускать к ней!

– Нет-нет, – он поспешно покачал головой. – Эта странность иного толка.

Он сделал шаг ближе, но все еще держал дистанцию.

Его слова сбили меня с толка. Я смотрела на него, стараясь понять, что именно он имел в виду. Его лицо было сосредоточенным, но в то же время в глазах плескалось какое-то смущение, которого я раньше не замечала. Это выбивало меня из равновесия, как будто привычный порядок вещей внезапно дал трещину.

– Анна, – тихо произнес он, снова делая едва заметный шаг в мою сторону. Его голос стал мягче, чуть ниже, и это заставило меня почувствовать, как тепло разливается по коже. – Мне трудно подобрать слова. Трудно объяснить, что я чувствую. Признаться, я вообще редко говорю о своих чувствах с кем бы то ни было…

Он замолчал, будто собирался с мыслями, а я не могла отвести взгляд, оказавшись словно в плену его глаз. Сердце стучало так громко, что я боялась, он это услышит.

– Все это время я пытался убедить себя, что неправ, – продолжил он, наконец поднимая глаза на меня. – Что то, что я начинаю чувствовать… это просто благодарность. Или долг. Но… – он чуть нахмурился, будто признавать это было почти больно, – это не так.

Я замерла. Его слова повисли в воздухе, как отдаленный раскат грома.

Я не знала, что сказать, что подумать. Внутри все смешалось: удивление, волнение, даже легкий страх. Но вместе с этим пришло что-то еще — слабое, теплое чувство, которое я боялась признать.

Он подошел ближе, преодолев оставшееся расстояние между нами так, что я почувствовала его тепло. И хотя он не касался меня, его близость была почти осязаемой.

– Я не знаю, имею ли я право говорить это, – едва слышно произнес он. – Но вы стали для меня больше, чем просто врач для Люсиль, больше, чем просто человек, который спасает мою племянницу. Вы… стали для меня важной, Анна. Я понял это когда держал вас на руках там, в лесу. Простите, что говорю об этом сейчас… Но мне кажется именно в тот момент я понял… я увидел вас. И никто больше не должен…

Он запнулся, явно не сумев подобрать дальше правильных слов.

Я открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Его взгляд, его голос – все это было слишком искренним, слишком обнаженным, чтобы я могла просто отмахнуться. Я чувствовала, как что-то внутри меня дрожит, как будто он коснулся моего сердца, самой души.

Он поднял руку, медленно, словно боялся спугнуть меня, и кончиками пальцев коснулся моего лица. Его прикосновение было таким легким, таким осторожным, что я едва удержалась, чтобы не закрыть глаза.

Я смотрела на него, видя в его глазах то, что он, возможно, еще не решался сказать вслух.

– Простите меня, если это неправильно, – прошептал он. – Но я больше не могу...

Его слова были почти неразличимы, но я услышала их. И в следующий момент он склонился ко мне, его губы мягко коснулись моих. Поцелуй был осторожным, легким, как дыхание весеннего ветерка. Он словно спрашивал, позволю ли я ему быть ближе.

Мое сердце замерло, а потом забилось так сильно, словно готовилось выскочить из груди.

Этот поцелуй был нежным, искренним, словно он вкладывал в него все свои чувства, которые прежде скрывал.

И в этот момент мир вокруг перестал существовать.

Был только он, его тепло, его прикосновение.

Но я вдруг отшатнулась, осознав, что происходит. Моя рука непроизвольно коснулась губ, а в глазах застыл испуг.

– Я… – начала я, но голос предал меня. Я сделала шаг назад, глядя на него. – Простите… Я не могу.

Он не двинулся с места, но в его глазах я увидела глубокое сожаление. И все же там не было упрека, только понимание.

– Я не хотел вас напугать, – мягко сказал он, опустив руку. – Простите, если я сделал что-то не так.

– Нет, вы… – я запнулась, пытаясь подобрать слова. – Вы ничего не сделали не так. Просто… это все… слишком.

Я не могла объяснить, что именно чувствовала. Все казалось таким сложным. Его близость, его признание – все это перевернуло мой мир, и я не знала, как с этим справиться.

– Я понимаю, – тихо сказал он, и в его голосе звучало больше тепла, чем я ожидала. – Я не буду вас торопить, Анна. Просто знайте… я здесь. И всегда буду рядом. Надеюсь, со временем вы поймете, что в моих намерениях нет ничего… предосудительного.

Он отступил, оставляя мне пространство, и я почувствовала, как в груди что-то болезненно сжалось. Я молча кивнула, по прежнему не доверяя своему голосу.

Когда он вышел, я осталась одна в комнате, но ощущение его тепла все еще витало в воздухе. Я коснулась губ, где только что был его поцелуй, и закрыла глаза. Этот момент был слишком важным, слишком теплым, чтобы его просто забыть.

И хотя я не знала, что будет дальше, я уже понимала одно: этот человек стал для меня чем-то гораздо большим, чем я готова была признать.

Пока что готова признать.

День тянулся долго, словно вязкий мед, и я не могла найти себе места. Рейнард уехал в город еще рано утром, и с тех пор в доме витало странное ощущение пустоты.

Люсиль чувствовала себя немного лучше, но ее слабость все еще не позволяла ей играть или гулять слишком долго, поэтому большую часть дня она провела в постели, мирно посапывая. Я же, оставшись одна с мыслями, перебирала травы, читала книги и пыталась чем-то себя занять, но все было без толку.

Мне было странно маятно после вчерашних признаний. А еще на душе было тяжело от ощущений надвигающейся беды. Или просто чего-то неприятного. Там, внутри меня, скреблись настойчивые и надоедливые кошки.

Рейнард должен был выяснить точную дату суда.

Конечно, мы уже знали, что он состоится вот-вот, но все же это было довольно эфемерным значением. Не то же самое, как когда есть четко обозначенные день и время.