Госпожа Доктор (СИ) - Каплунова Александра "Laverel" - Страница 31

Его близость, его голос, его взгляд – все это заставляло меня чувствовать, что я не одинока. И хотя я понимала, что наши миры такие разные, в этот момент между нами возникало что-то, что я не могла объяснить.

Он заговорил снова, и мы провели еще несколько минут, обсуждая детали дела, но все это время я чувствовала, как его слова эхом отдаются в моем сердце. Когда я вышла из кабинета, в моей голове все еще звучало его обещание: "Я не оставлю вас одну."

Этот человек… в его присутствии мне было слишком сложно дышать.

После утреннего разговора с Рейнардом в его кабинете я чувствовала себя немного растерянной. Его слова, его взгляд — все это оставило во мне странное ощущение. Он был таким строгим, но одновременно таким теплым, таким… близким. Я пыталась сосредоточиться на своих обязанностях, на заботе о Люсиль и ее лечении, но мысли вновь и вновь возвращались к его голосу, его обещаниям.

Следующие дни прошли в череде забот о Люсиль. Девочка все еще оставалась слабой, но ее состояние медленно улучшалось, и это давало надежду. Утром я проверяла ее кожу на наличие новых признаков аллергии, тщательно обрабатывала оставшиеся покраснения и расчесанные участки, чтобы избежать инфекций. Раны заживали, но требовали постоянного внимания.

После обработки я подбирала для нее легкий, но питательный завтрак. Люсиль пока не могла есть все подряд, и я боялась новых реакций, поэтому я договаривалась с кухаркой о супах, овсяных кашах и компотах из сушеных фруктов. Девочка часто капризничала, когда ей что-то не нравилось, но я научилась терпеливо убеждать ее, что это важно для ее восстановления.

Во второй половине дня я занималась ее физическим состоянием. Мы с Люсиль проводили время в комнате, она постепенно расхаживалась. Мы раскладывали на полу большое одеяло и там малышка играла со своими игрушками. Я внимательно наблюдала за ее состоянием и следила, чтобы она не слишком утомлялась.

Мы начали проводить ингаляции. Это не очень понравилось девочке. И я могла ее понять. Кому понравится сидеть под одеялом с кастрюлей, которая источает пар? К тому же она была еще недостаточно взрослой, несмотря на кажущуюся серьезность, и я не могла оставлять ее так. Поэтому, несмотря на все эти многослойные платья, я залезала под одеяло вместе с ней. Мы даже соорудили что-то вроде небольшой палатки, используя плотное покрывало и несколько стульев и вешалку для пальто. В итоге у меня вышло что-то вроде специального отсека, полного пара.

После таких ингаляций мы обе были ужасно взмокшие, но так мне удавалось продержать малышку над травами хотя бы десяток минут. Она стала откашливать мокроту, а свист в легкий стал сходить на нет. Я надеялась, что воспаление, если оно и было в трахее, сходит на нет.

Спустя же пару дней, когда на улице было особенно солнечно, я решила попробовать и кое что новое.

– Как ты себя чувствуешь, Люсиль? – мы уже перешли на ты с этой юной леди. Беспрестанно “выкать” было утомительно и мы договорились, что хотя бы наедине можем побыть друзьями.

– Хорошо, Анна. – радостно сообщила мне она. Я присела на край ее постели, поправила золотистые волосики, выбившиеся из ее косички.

– Как ты смотришь на то, чтобы выйти на улицу?

Девочка вмиг забыла об игрушках и обратила на меня свой взволнованный взор. Ее глаза, обычно такие усталые, засияли.

– Правда? Мы можем выйти? – спросила она, приподнимаясь на кровати и сжимая в руках свою куколку Софи.

– Да, но ненадолго, – предупредила я. – Свежий воздух пойдет тебе на пользу, но ты должна беречь силы. И нужно как следует одеться.

Она с энтузиазмом кивнула, и я помогла ей встать с постели. Мы надели на нее теплый плащ, так как на улице все же было прохладно. Я утеплила ее шарфиком и забавным красным беретом.

А после взяла ее за руку.

Перед выходом из комнаты малышка замялась.

– Что такое? – я заглянула ей в лицо. Такая сосредоточенная!

– Я так давно не выходила, – тихо проговорила она. – Мне немножечко страшно, Анна.

Она посмотрела на меня в поисках поддержки.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – у меня снова щемило в груди.

Чертов Бродрик! Чтоб его сгноили в тюрьме!

Люсиль кивнула, упрямо нахмурилась. Я поняла, что она готова и толкнула дверь. Мы прошли галерею и спустились вниз по лестнице.

Ее пальцы казались такими хрупкими, как стебельки молодых растений, но я чувствовала, как в них постепенно появляется сила.

По пути нас заметили несколько слуг, и их взгляды на нас были полны неподдельного восторга. Все они учтиво приветствовали юную леди. А та отвечала серьезными кивками… очень сильно напоминая при том своего дядю. Я едва сумела сдержать улыбку.

Сад встретил нас мягким солнечным светом, пробивающимся сквозь редкие облака. Легкий ветерок шевелил листья, а где-то вдалеке слышалось пение птиц. Люсиль замерла на мгновение, словно пытаясь впитать все это после долгих дней, проведенных в своей комнате.

– Как красиво, – прошептала она, ее голос был наполнен восхищением.

– Да, – согласилась я, улыбаясь. – Сад полон жизни. И он поможет тебе восстановить силы.

Мы направились к одной из аллей, где цвели ранние весенние цветы. Люсиль шла медленно, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть что-то: пушистую ветку дерева, капли росы на траве или яркий цветок, выглянувший из-под земли. Я не торопила ее.

– Это что? – спросила она, указывая на небольшой ковер из желтых цветов.

– Это первоцветы, – ответила я, присаживаясь рядом с ней. – Они одни из первых появляются весной. Видишь, как они тянутся к солнцу? Они сильные, как и ты.

Люсиль улыбнулась и осторожно протянула руку к одному из цветков, но не стала срывать его. Ее глаза светились интересом, и я вдруг почувствовала, что этот момент важен не только для нее, но и для меня. Она снова начинала видеть мир, радоваться ему, несмотря на все пережитое.

Мы нашли скамейку под большим деревом, и я усадила ее, укутав плащом. Сад был почти безмолвен, лишь ветер играл в ветвях деревьев, а где-то вдалеке журчал ручей. Люсиль, казалось, наслаждалась каждым мгновением.

– Садик дяди Рея такой красивый! – сказала она, повернувшись ко мне. – Раньше мне казалось, что здесь скучно.

– Иногда, чтобы увидеть красоту, нужно сначала пережить трудности, – ответила я, глядя на нее. – Но ты сильная, Люсиль. И я горжусь тобой.

Она посмотрела на меня с благодарностью, ее улыбка была искренней и теплой. Этот момент, этот первый выход в сад, стал для нас обеих маленькой победой. Мы провели там еще немного времени, пока она не устала, и я не заметила, как ее щеки стали розоветь от свежего воздуха.

Когда мы возвращались обратно, она вдруг сказала:

– Анна, а ты знаешь, что я больше не боюсь?

– Не боишься чего, милая? – спросила я, сжимая ее ручку.

– Не боюсь быть одна. Потому что ты со мной.

Ее слова тронули меня до глубины души. Я молча кивнула, не доверяя своему голосу. В тот момент я поняла: Люсиль не просто восстанавливается физически, но и возвращает себе веру в то, что мир может быть добрым и безопасным. И я была счастлива быть частью этого пути.

С момента нашего разговора с лордом Локвудом прошло пять дней. Меня не покидали мысли, что вот-вот нам придется отправиться в город, а мне снова пережить в памяти все те ужасы. Я старалась не думать об этом лишний раз, хотя уже загодя приготовила строгое черное платье (здесь мне помогли Марта и госпожа Нарцисса). И даже проговорила себе в мыслях все, что нужно будет рассказать на суде.

А еще мне не давало покоя ощущение, что-то изменилось. Рейнард… Мы стали видеться с ним гораздо чаще, чем прежде. И не только для того, чтобы узнать о состоянии своей племянницы.

Он приходил в те моменты, когда я меньше всего ожидала его увидеть. Иногда находил меня в библиотеке, где я искала книги о травах и лекарствах. Иногда — в саду, куда я выходила проветрить мысли или забрать чистое белье с веревок для постели Люсиль.