Госпожа Доктор (СИ) - Каплунова Александра "Laverel" - Страница 29

Когда я вернулась к кровати, Люсиль мирно спала. Ее лицо было спокойным, почти безмятежным. Я осторожно коснулась ее руки.

Не волнуйся, малышка, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты снова могла бегать по саду, смеяться и жить без страха. И никакие Вильямы Бродрики здесь больше не появятся.

Я уже выходила из комнаты, чтобы обсудить с Мартой свои планы, но подняв взгляд, обнаружила идущего по коридору лорда Локвуда. Мы не виделись с ним с тех пор, как он зашел ко мне тогда.

Не знаю почему, но мне вдруг сделалось страшно неловко.

– Анна… – он качнул головой в знак приветствия, я тоже ответила кивком.

Если честно все эти поклоны, приседания и вот это все так надоело… Да и тело все еще болело. Поэтому я понадеялась, что лорд Локвуд не сочтет мои переменившиеся манеры за личное оскорбление.

– Как она? – спросил Рейнард, тихо, чтобы не разбудить Люсиль. Он посмотрел на нее поверх моего плеча.

Да, похоже, формат приветствия его интересовал в последнюю очередь.

Он стоял в коридоре, в темной жилетке и белоснежной рубашке, слегка расслабленной на воротнике, не делая попыток войти в комнату. Боялся разбудить малышку? На его лице читалась тревога.

– Лучше, – ответила я, едва заметно улыбнувшись. Может быть если он заметит, что я не сильно тревожусь, ему и самому станет легче? – Но ей нужно время. И многое еще предстоит сделать.

– Спасибо, Анна, – его взгляд перетек ко мне, а голос зазвучал мягче. – То, что вы делаете для нее... я этого не забуду.

Я кивнула, чувствуя, как мои щеки слегка порозовели.

– Это моя работа, – тихо проговорила я, хотя в глубине души знала, что для меня это больше, чем просто работа.

Он задержал взгляд на мне чуть дольше, чем обычно. В его карих глазах столяло какое-то очень странное… пронзающее меня до основания, выражеине. Он словно опомнился в какой-то момент, рвано кивнул и ушел.

Я смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри меня рождается все больше уверенности.

Я сжала кулаки и кивнула самой себе. Ну что же. Посмотрим, что еще можно сделать.

На следующий день, после визита к Люсиль, я проснулась с ощущением, что силы понемногу возвращаются. Конечно, слабость все еще давала о себе знать, двигаться приходилось с осторожностью, а некоторые необдуманные действия или слишком резкие движения отзывались болью в спине и на ребрах. Вчера вечером я обнаружила, что синяки стали совсем черными.

Это не укрылось и от Марты. Зато я узнала, что в этом мире есть йод. И теперь красовалась чередой сеточек по всему телу…

Я уже могла уверенно ходить и заниматься своими делами…

Однако поместье, казалось, решило иначе…

Проснувшись, я поняла, что Марты снова нет в комнате, а за окном уже совсем светло. Со всеми этими событиями я сбилась с режима, а моя старшая подруга уходила совершенно бесшумно, отказываясь меня будить.

Вот и теперь. Сама уже давно встала и ушла работать, а я сплю, как молодая госпожа.

Я едва успела одеться, как она зашла в комнату с решительным видом и подносом в руках. На нем стояли чашка ароматного чая, тарелка с овсяной кашей и еще что-то запеченное, источавшее восхитительный запах.

– Выспалась? – спросила Марта, подозрительно щурясь и следя за моими движениями. Все пыталась подловить меня на том, что мне плохо или больно.

– Да, Марта, – я кивнула и обреченно улыбнулась. – Тебе не следует так беспокоиться. Я уже в порядке.

– Вижу я, как ты в порядке, – заявила она, не терпя возражений. – Не думай, что я позволю тебе бегать по всему поместью, пока ты едва держишься на ногах.

– Но мне правда гораздо лучше, Марта, – начала было я, пытаясь возразить, но ее взгляд остановил меня.

– Лучше, говоришь? А кто вчера вечером не мог подняться по лестнице, не остановившись на полпути? – Она поставила поднос на стол, сложив руки на груди. – Ешь. С госпожой Нарциссой я уже говорила. Она тоже очень недовольна тем, как ты не бережешь себя.

Мне ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и повиноваться.

В конце концов, Марта была права – если я не буду следить за своим здоровьем, здорово подведу этим их всех. И, если честно, еда действительно была вкусной, поэтому отказываться не было никакого резона.

Но на этом забота о моем восстановлении не закончилась. Позже днем я обнаружила, что все мои дела, включая сбор и подготовку трав, подготовку настоя из алое и других примочек для Люсиль, уже каким-то образом оказались выполнены и теперь лишь дожидались меня. Один из слуг даже отобрал самые крупные цветы ромашки и разложил тимьян на большом металлическом подносе.

Кухарка сама варила бульон для девочки, лишь на всякий случай уточнила у меня список продуктов, которые можно использовать для приготовления еды для Люсиль.

Даже когда я попыталась сама пойти в город в ту лавку травницы, Марта остановила меня у дверей, заявив, что уже все организовала.

– Я попросила Жофре, чтобы он взял у хозяйки весь список, что там продается. Не будешь же ты каждый раз бегать в город, если что-то понадобится. А так посмотрела по списку и отправила мальчишку до лавки за нужным. А то и запасы какие-то организуешь, – объяснила мне Марта. Я лишь хлопала глазами.

Это было непривычно. Обычно, что в своем мире, что попав сюда, я полагалась лишь на себя. Но в этом доме, похоже, все решили, что я теперь часть их семьи, и заботились обо мне так, как будто я была одной из них. Это чувство было новым для меня, но, надо признаться, очень теплым.

Если в первые недели я скорее была наблюдателем, кем-то, кто словно бы и в коллективе, но смотрит со стороны, то теперь действительно была внутри. Став доктором для девочки я заняла свое место.

Не знаю, что будет дальше, когда малышка придет в себя… Возможно в поместье нужен штатный врач? Об этом я пока не задумывалась… Пусть идет, как идет.

***

Вечером, когда Люсиль уже посапывала в своей постельке после ванной… А теперь она мылась каждый день, потому как иначе смыть алое не удавалось, я проверяла свои записи.

Большой дубовый стол переставили к дальней стене комнаты, и теперь, когда я зажигала здесь настольную лампу, ее свет не мешел малышке спать. Ее постель наполовину прикрывала распущенная занавесь балдахина –  на ночь в комнате я приоткрывала окна, чтобы воздух был прохладным. Так девочке легче дышалось, но и сквозняки в ее постели были ни к чему.

В дверь тихо постучали. Я подняла голову, ожидая Марту, но, к своему удивлению, увидела самого лорда Локвуда. Он стоял на пороге в своем неизменном строгом костюме, но на этот раз его лицо выражало не только привычную сдержанность. В его глазах читалась усталость, смешанная с чем-то другим – тревогой, может быть.

– Лорд Локвуд, – я поспешно встала, чувствуя себя неловко. Он ведь уже заходил днем. Тогда я дала ему полный ответ о состоянии малышки и дальнейшем плане лечения и оставила их с Люсиль вдвоем. – Чем могу помочь?

– Простите, что в такой час, – начал он, подходя ближе. – Я просто увидел свет из-под двери, понял, что вы еще здесь и решил узнать, как аллергия Люсиль. Вы говорили, что вечером будете снова наносить на нее то снадобье…

Я кивнула, жестом приглашая его сесть. Он немного поколебался, но все же опустился на стул у окна. Это было странно – видеть его таким. Обычно он казался монолитным, словно высеченным из камня, но сейчас в его облике была какая-то мягкость.

– Уже гораздо лучше, хотя краснота кое-где еще остается. Тем более в некоторых местах она расчесала довольно сильно, там теперь корочки и придется подождать, пока они сойдут, – сообщила я, садясь напротив него. – Но она все еще слаба. Как и обещала, я сделаю все, что смогу.

Он внимательно выслушал, слегка наклонив голову. Его присутствие было почти осязаемым, и я вдруг поймала себя на том, что мои мысли начинают блуждать. Взгляд как-то странно цеплялся к деталям его лица, к отсветам лампы в карих глазах…

– Вы… делаете гораздо больше, чем те, кто приходил в этот дом прежде. Хоть они и имели рекомендации и назывались врачами, никто из них не показал таких результатов в столь сжатые сроки, – сказал он наконец. Его голос был тихим, но в нем звучала искренняя благодарность. – Это так странно. – Он задумчиво посмотрел на меня.