Фиктивная жена дракона, или Хозяйка проклятой долины (СИ) - Огонек Тася - Страница 18

И фениксы... тьфу, да что же это такое? Бывшие владельцы замка никак не выходят у меня из головы. Кажется, будто я что-то упускаю, но что именно, понять не могу. Ай, ладно. Надо просто не думать об этом, и тогда ответ придет сам, хоть и не сразу.

Когда суп готов, наливаю его в тарелку. У меня уже слюнки текут от аппетитных запахов. Хватаю ложку и приступаю не то к завтраку, не то к очень позднему ужину. М-м-м... вкусно. И горячо, аж язык щиплет. Умяв всю тарелку, чувствую, что меня клонит в сон.

Эх, и почему Чарли оживает только после заката? Из-за этого я сейчас не сова и не жаворонок, а какой-то зомби, который спит урывками и когда придется. Зевнув, собираюсь лечь, но перед этим решаю посмотреть, не пришло ли новых писем от тетки Ланы.

Письма пришли, аж три штуки.

«Ты что, сбежала, мерзавка?! Немедленно возвращайся!», — гласит первое.

Усмехаюсь в кулак. Ага, бегу, аж волосы назад. Интересно, и чего Ираида так нервничает? Лорду Ксандру все равно наплевать на свою супругу. Или дело в чем-то еще?

«Почему не отвечаешь? Надеюсь, тебя уже сожрали волки».

М-м-м... вот это доброта. Любезность Ираиды просто поражает воображение. Кстати. Как понимаю, лорд Ксандр выделил Лане поместье и содержание, которое заграбастали себе ее жадные родственнички. Саму же Лану они сослали в деревню, с теткой Джиной, чтобы сиротка им глаза не мозолила. Но зачем они пытались довести ее? Какая в этом выгода? Ведь тогда они бы лишились денег лорда Ксандра. Вряд ли он бы стал помогать семье покойной супруги, раз на саму супругу ему было плевать.

Тогда что? Завещание? Ну глупости же. Они и при живой Лане были в шоколаде. Так зачем все усложнять? Но, как известно, у любого преступления имеется мотив. А значит, мне надо его выяснить.

«Хорошо. Буду считать, что ты мертва», — а вот это уже третья записка.

Мертва? Не дождетесь, дорогие родственнички.

Беру уголек и пишу на обратной стороне последней записки ответ:

«Выкуси, тетушка. Я живее всех живых. А вот ты скоро сдохнешь от собственной желчи, если будешь продолжать в том же духе».

Отправляю послание и хихикаю. Да уж, наверняка эта Ираида вся раскорёжится от злости, когда его получит. Ничего, милые родственнички, майор Прохорова и до вас доберется. Следующие несколько дней проходят примерно одинаково.

В деревню я пока больше не спускаюсь, чтобы зазря не нервировать местных. Тем более, в замке и без того дел предостаточно, а припасов мне вполне хватает. Поэтому конкретно берусь за уборку, желая сперва покончить хотя бы с чем-то одним.

Я встаю где-то ближе к вечеру и готовлю себе ужин-завтрак. Затем берусь за тряпки и мою-мою-мою. Когда оживает Чарли — вручаю ему метелку, и он летает под потолком, смахивая пыль. Свет теперь горит по всему первому этажу, поэтому горгулию не так страшно.

О фениксах его больше не расспрашиваю. Не то, чтобы мне это не интересно... нет, очень даже интересно. Но я не хочу еще больше запутаться, и к тому же боюсь узнать что-то, что может меня расстроить. Поэтому решаю лучше пока сосредоточиться на одной задаче, а потом уже браться за другое.

К исходу четвертого дня усердной работы замок приобретает более-менее жилой вид. Теперь мебель здесь не такая пыльная, паутина больше не свисает клочьями, а полы вполне себе чистые. Конечно, работа еще остается. Например, окна помыть у меня руки так и не добрались, а Чарли делать это категорически отказался.

К тому же, за сто лет многое все равно обветшало, так что замок лишился былого лоска. Но я не привередливая, мне и так сойдет. А вот ковер с улицы обратно внутрь затащить руки так и не дошли... но это дело не первостепенное. Как-нибудь потом разберусь.

На пятый день я все-таки решаю спуститься в деревню. Во-первых, запасы у меня подходят к концу и нужны новые. А во-вторых, хочется все-таки узнать о долине поподробнее. Как люди живут здесь, чем занимаются, что делают. В конце концов, не могу же я вечно сидеть на их шее. Надо чем-то и отплатить за продукты. Может, им нужен участковый, раз физически я не особо полезна?

Впрочем, признаваться, что я вовсе не феникс, тоже не собираюсь. Зачем? Раз

меня приняли хозяйкой, то буду хозяйничать, навязывая им закон, порядок и счастье. Стоило сразу это сделать, но тогда я немного ошалела от такого приема, зато теперь уборка прочистила мне мозги.

В этот раз надеваю простое платье, в котором ходила еще Лана. Все равно меня там уже запомнили, а пугать народ лишний раз не хочется. Выхожу почти сразу после рассвета, когда Чарли снова застывает камнем. Спуск на лифте проходит вполне успешно, и я двигаюсь прямиком к знакомому дому, стараясь не обращать внимания на взгляды только что проснувшихся жителей.

Спину держу ровно, а голову высоко поднятой — выправка у меня хорошая, так что это получается без труда. Стучусь в калитку и мне открывает сонный Дюк. Увидев меня, парнишка испуганно охает и кланяется.

— Госпожа феникс, вы пришли за продуктами? — спрашивает, не поднимая головы.

Нет, это надо исправлять. Меня не должны так отчаянно бояться. Опасаться и

уважать — да. Но не бояться.

— Не только. Давай пройдем в дом и сперва я поговорю с тобой, а после созовем остальных жителей деревни для важного объявления. И прекрати так дергаться, я не кусаюсь.

— Правда не кусаетесь, госпожа феникс? — спрашивает Дюк и снова испуганно замолкает, понимая, что сморозил глупость.

— Правда. Я ж не собака, — хлопаю парнишку по плечу. — Когда-то был у меня знакомый, Сережа Грушинский, вот он псина та еще. А я нет. Так ты пропустишь меня в дом?

— Да-да... — спохватывается Дюк. — Прошу вас, госпожа феникс.

В доме аппетитно пахнет жаренными яйцами и свежим хлебом — мать парнишки уже встала и сейчас готовит завтрак.

Когда мы заходим, она тоже охает и из рук у нее выпадает ложка, со стуком ударяясь об пол.

— Ну зачем вы так, гражданочка, — вздыхаю. — Я вас не трону. Накрывайте на стол, разговор есть.

Подхватившись, мать Дюка ставит на стол свежий хлеб, овощи, яичницу. Сама она садиться не спешит, так что улыбаюсь ей:

— Вы тоже присаживайтесь. Какие могут быть разговоры на голодный желудок?

Судорожно кивнув, женщина буквально падает на лавку. М-да, что же фениксы им такого сделали? Быстро уплетаю горячую глазунью, наблюдая за парнишкой и его родительницей. Они хоть и сели, но есть не спешат. Скорее уж вздрагивают при каждом моем движении.

Вытираю желток с тарелки хлебушком, причмокиваю и вздыхаю.

— Так, давайте сначала познакомимся, — говорю вежливо. — Ты Дюк, а вы?

— Ханна, — тоненьким голоском шепчет она.

— А я Лана, — представляюсь в ответ. — Ханна, Дюк. Прекращайте. Я обещаю, что не причиню вам никакого вреда. Если вы, конечно, сами не попытаетесь навредить мне. Вы можете вести себя свободно, а не жаться по углам. Поняли?

— Да, госпожа феникс, — кивают оба, но видно, что бояться не перестают.

Ладно, пообщаемся подольше и сами все поймут.

— Хорошо. А теперь перейдем к делу. Вы же знаете, что фениксы не появлялись в долине уже сто лет? — спрашиваю, заодно проверяя сведенья Чарли.

— Но теперь пришли вы, госпожа... — Ханна мнется, но поглядев на меня, заканчивает: — Госпожа Лана.

Значит, горгулий не соврал.

— Пришла. И хочу знать подробности. Что изменилось за это время, что произошло. В конце концов, вы же сами никогда не видели фениксов, так как вы меня узнали?

— Как мы могли не узнать вас, если истории о фениксах передаются у нас из поколения в поколение? — охает женщина.

Так, неплохо бы послушать эти предания, но позже. Сейчас они еще слишком

боятся меня, чтобы сказать правду.

— Хорошо. С этим разобрались. Теперь о вас. Покинуть долину нельзя, так как вы здесь живете? — говорю, осторожно подбирая слова. — И кто-нибудь вообще пробовал покинуть ее?

Вот сейчас и узнаю, что там с этой изоляцией от мира.

— Что вы, госпожа Лана, — женщина отшатывается. — Какой дурак бы рискнул сделать это? Нам жизнь дорога.