Невеста-наследница - Хантер Мэдлин - Страница 1

Серия «Шарм» основана в 1994 году

Madeline Hunter

THE HEIRESS BRIDE

Перевод с английского В. Сухановой

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Печатается с разрешения Kensington Publishing Corp. и литературного агентства Andrew Nurnberg.

© Madeline Hunter, 2023

© Перевод. В. Суханова, 2023

© Издание на русском языке AST Publishers, 2025

Некоторым мужчинам с колыбели предназначено судьбой исполнять долг перед семьей и обществом. На плечи других бремя долга ложится уже в зрелом возрасте. Николас Реднор, герцог Холлинбург, причислял себя к последней категории. Дядя Фредерик, от которого он унаследовал титул, был достаточно молод, чтобы жениться во второй раз и успеть завести потомство до своей кончины. То, что он своевременно не озаботился наследником, было, по мнению Николаса, в высшей степени неосмотрительно.

Год назад Николас не стал бы судить его столь сурово, но титул герцога меняет человека, открывая перед ним новые перспективы. Произошедшие с ним за последние месяцы перемены были довольно значительными. Он больше не оплакивал беззаботные дни своего прошлого, как это было сначала, и не относился с сомнением к унаследованному титулу. Всего несколько месяцев назад жизненный путь представлялся Николасу смутным, неясным, однако теперь он сиял перед ним во всей красе, исчерченный новыми вехами.

Об одной из них Николас и размышлял как-то погожим апрельским утром, просматривая свежую почту. Он приберег лежащие сейчас перед ним два письма до окончания завтрака, потому что их содержание могло помешать пищеварению. Оба послания были написаны изящными женскими почерками. В них его родственницы давали Николасу советы, как найти достойную супругу, и перечисляли подходящих, на их взгляд, невест.

Николас никогда не объявлял во всеуслышание, что ищет жену, но герцогу в его возрасте необходимо было жениться. Это входило в список обязанностей представителей аристократического сословия, и после долгих ностальгических воспоминаний о годах, проведенных в легкомысленных забавах и плотских утехах, Николас твердо решил заняться поисками невесты в предстоящем светском сезоне. Он пробежал глазами одно из писем, в котором описывалась сдержанная и скромная молодая леди. Не так давно эти эпитеты заставили бы Николаса бежать на край света от подобной девушки, но теперь чувство долга не позволяло ему расслабляться. Оба качества как нельзя лучше подходили будущей герцогине и были достойны восхищения, даже если грозили ее супругу смертельной скукой.

Николас задавался вопросом, означает ли скромность девушки в одежде и поведении на людях, что она точно так же скромно ведет себя в постели.

– Ваша светлость, я подготовил счета.

Николас поднял глаза и увидел мистера Уитерса, своего управляющего. Тот стоял у двери с большой стопкой бумаг в руках. Эта кипа расстроила Николаса даже больше, чем мысль о скромнице-жене в постели. Но чувство долга обязывало его заняться документами.

– Возвращайтесь через час, и мы с вами оценим масштабы бедствия.

Уитерс попытался ободряюще улыбнуться.

– Все не так плохо, как мы думали, сэр. Однако с текстильной фабрики пока еще не дали полного отчета.

Не так плохо, но все равно плохо… А эта проклятая фабрика вымотала герцогу все нервы.

– Через час, Уитерс.

Управляющий, пятясь, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Но не успел Николас снова погрузиться в свои мысли, как та опять распахнулась и в комнату ворвался его кузен Чейз.

– Ты меня вызывал?

Голубые глаза Чейза приобрели стальной оттенок, как это случалось, когда он был раздражен.

– Я просил тебя зайти, когда у тебя будет время.

– Зайти просят бароны. А герцоги вызывают.

– Что за чушь!

– Ну хорошо. Раз срочности нет, я вернусь, когда мне будет удобно.

Чейз повернулся, чтобы уйти.

– Ну, раз уж ты здесь…

– Я здесь, потому что ты меня вызвал.

– Называй как хочешь. Главное, ты пришел, и мне действительно нужно кое-что обсудить с тобой.

– Твою будущую женитьбу?

– О, ради всего святого…

– Тетушки только об этом и судачили. Сидели в своей театральной ложе…

– В моей театральной ложе, – поправил кузена Николас.

– …и все представление говорили о твоей женитьбе, присматривались к девушкам, сплетничали о них, делали разные предположения. Я велел им остановиться, но они заявили, что ты просил у них совета.

– Ничего я не просил.

– Значит, должно быть, стал более терпеливо относиться к их вмешательству в свою личную жизнь, они заметили это и решили, что теперь могут давать тебе советы.

А вот это было чертовски недалеко от истины.

– Тетушки очень чуткие особы. Они слышат то, чего мы с тобой не слышим.

Чейз вздохнул.

– Пожалуйста, не проси меня наводить справки о девушках. У меня есть свои принципы.

Чейз был самым близким его кузеном, и именно к нему Николас обратился бы за советом, выбирая себе невесту. Кроме того, он сделал сбор информации о людях своей профессией.

– Я и не собирался просить тебя об этом сейчас. Хотя идея неплохая. Я хотел поговорить с тобой о смерти дяди, Чейз. Мне кажется, пришло время снова обратиться к этому вопросу.

Выражение лица Чейза стало серьезным.

– Ты уверен, что хочешь знать правду? Подумай хорошенько, прежде чем ответить. Если все было так, как мы подозреваем, то преступник, вероятно, один из нас. Не Кевин, но кто-то близкий.

– Я долго размышлял об этом. Ты прекратил свое расследование, когда оно было в самом разгаре… Думаю, тебе следует смахнуть пыль с документов и снова взяться за него. Если убийца находится среди нас, я хочу знать его имя.

– Допустим, ты узнаешь его имя, и что дальше?

Николас выпрямился.

– Я решу, что с ним делать.

– Негоже отправлять члена герцогской семьи на виселицу, а, кузен?

В этом с самого начала и заключалась проблема. Казалось бы, правосудию не пристало обращать внимание на наличие древней родословной, но это было не так. Даже если бы присяжные признали одного из родственников Николаса виновным в убийстве, судья сделал бы все, чтобы тот избежал казни через повешение. Присяжные тоже преклонялись перед герцогским титулом и не стали бы выносить обвинительный вердикт.

– Я не говорю сейчас о наказании, мне просто нужно знать, кто убил нашего дядю, – сказал Николас. – А тебе разве это безразлично?

Чейз поколебался, прежде чем ответить.

– Конечно, нет. Возможно, убийцей был не наш родственник, а кто-то из деловых партнеров дяди, если его вообще убили…

Чейз дипломатично оставил вопрос открытым, хотя раньше заявлял, что дядя не мог сам упасть с крыши. Четырнадцать месяцев назад, когда все это случилось, официальной версией кончины был несчастный случай. Некоторые сплетники распускали слухи, что дядя покончил с собой. Но Николас был уверен, что его столкнули.

Чейз бочком подошел к столу. Его взгляд упал на письма, и он с озорным видом улыбнулся, а потом взял в руки газету.

– Знакомишься с политическими требованиями радикалов?

– Я читаю много газет. Дядя Фредерик подписывался на разные издания, я продлил подписку на них.

– Неужели ты правда все это читаешь? – удивился Чейз.

– Мне нужно знать, чего требуют и о чем думают разные слои общества, даже если я не согласен с их устремлениями. Именно так следует поступать ответственным членам парламента.

Чейз сочувственно улыбнулся.

– Никто не ожидает, что ты превратишься в него.