Живой артефакт (СИ) - Шмаков Алексей Семенович - Страница 26

— А потом мы отомстим за родителей и вернём всё, что у нас украли. — на мгновение замерев, очень серьёзно произнёс Виктор.

Подобная его категоричность мне очень не нравилась. С таким настроем легко наломать дров. Совершить кучу ошибок и проиграть. Я также хотел отомстить всем нашим обидчикам и сполна воздать тем, кто нас обокрал, но пока для этого не пришло время. Мы просто недостаточно сильны.

— Помнишь, что тебе говорил Илья Денисович по поводу мести? Кто бы, что ни говорил, это очень плохой стимул для роста. Сильным нужно становиться не для того, чтобы покарать людей, когда-то причинивших тебе боль, а для того, чтобы защищать людей, которых ты любишь. Вот я становлюсь сильнее, чтобы защищать тебя и девчонок. Вы моя семья и никого важнее в этом мире у меня нет. Поэтому я никому не позволю вас обидеть. Даже если для этого мне придётся совершить невозможное.

— Я знаю, — пожал плечами брат. — И девчонки знают, что ты всегда вступишься за нас. Кто бы не попытался нас обидеть. Алексей Михайлович, ты лучший старший брат, что только может быть.

Брат подбежал ко мне и обнял с такой силой, что спёрло дыхание. Неожиданный для меня порыв и яркое проявление эмоций, которые раньше Виктор себе никогда не позволял. Но как быстро этот порыв возник, также быстро он и сошёл на нет.

Я только обнял брата в ответ, как он отскочил, прищурился и погрозил мне пальцем.

— Только не вздумай рассказать об этом девчонкам. Я мужчина и не должен позволять себе подобного.

— Конечно, как же я могу? Вы, княжич — образец мужественности, несгибаемости и непоколебимости. Только немного невнимательны. Наступили на ещё одну неплохую заготовку и уничтожили её. Теперь ещё и обувь новую покупать придётся.

Вся серьёзность моментально слетела с Виктора, и он посмотрел себе под ноги. Из-под подошвы правого ботинка выбивался чёрный дымок.

Артефакторика — довольно опасное ремесло. По неосторожности можно пострадать очень сильно. Хорошо, что это учебная лаборатория и образцы здесь совсем слабые. Будь заготовка немного сильнее и ожога точно не избежать. Вполне можно и ноги лишиться.

После этого инцидента брат стал предельно осторожным и держался рядом со мной. Это была лишь первая лаборатория. До встречи с Панкратовым я собираюсь обойти их всё. Возможно, удастся найти что-нибудь стоящее. Что позволит добиться благосклонности главного хранителя Смоленских охотничьих угодий.

Всего в левом крыле было шесть учебных лаборатории. Три на первом этаже и три на третьем. Второй этаж отводился под учебные классы. Теория в артефакторике важна не меньше практики, а порой от неё зависит гораздо больше.

Верно высчитать и подогнать сопряжения стихий в сложных артефактах обеспечивает девяносто процентов успеха. Ещё десять отводится на подбор материала, формы и мастерство самого артефактора.

Поэтому непосредственно в лаборатории артефакторы проводят не так много времени, как все думают. Основная часть работы проходит за рабочим столом, в окружении измерительных приборов, разнообразных инструментов, бумаг и пишущих принадлежностей. А ещё обложенные толстыми справочниками, заметками и так далее.

Это, когда артефакт уже создан и разработаны все этапы его производства, остаётся только следовать заранее и разработанным алгоритмам, можно смело передавать производство другим артефакторам, а самому заниматься новыми разработками.

Благо, что у меня таких разработок уже более чем достаточно, чтобы переплюнул любого артефактора в империи. Только осталось дорасти до них. Обзавестись необходимым уровнем силы и подготовить рабочее место. То, что я вижу в учебных лабораториях, совершенно не подходит для работы с действительно сложными артефактами. Хотя и на этом оборудовании можно организовать производство артефактов, которые станут разлетаться словно горячие пирожки на базаре в людный день.

Таких артефактов в учебных лабораториях не было и быть не могло. Но и совсем без находок мы не остались. Несколько практически завершённых боевых артефактов, нашлись в пятой лаборатории. Судя по всему, здесь шли занятия до последнего. На столах лежали открытые справочники, покрытые толстым слоем пыли. Здесь же оказалось больше всего заготовок и четыре практически завершённых артефакта.

Виктору я сказал пройтись по всем столам и собрать книги с тетрадками. Специализированная учебная литература была огромной редкостью. Не существовало каких-то общих учебных материалов. Каждый род ремесленников создавал свои и обучал посторонних только под строжайшими запретами.

Вяземские здесь не были исключением. Ни один ученик Вяземских не имел права передавать свои знания в артефакторике третьим лицам. Подобное каралось смертью. И никто не станет обвинять ремесленника, убившего своего слишком болтливого ученика.

Можно сказать, что монополия на знания была согласована на самом высоком уровне. Император всегда с пониманием относился к беспокойству ремесленников и поддерживал их. Всё же от этих людей зависит очень многое в империи. И в первую очередь её безопасность. Именно поэтому среди Романовых никогда не было никаких ремесленников и никто даже не пытался пойти по этому пути.

Четыре артефакта на последней стадии создания лежали передо мной. Пока Виктор занимался сбором обучающей литературы, можно попробовать их завершить.

Небольшой кинжал, с потемневшим лезвием и деревянной рукоятью, покрытой множеством мелких трещин. Медальон размером со сливу, на котором было вычеканено что-то вроде роя летящих стрел и два одинаковых кристалла. Не больше грецкого ореха в скорлупе. В одном удерживалась стихия земли, а в другом камня.

Кинжал и медальон были боевыми артефактами, а кристаллы защитными. Причём довольно крупными, поэтому я с уверенностью могу сказать, что они создавались для защиты небольшого отряда, или одной машины.

Беглого осмотра мне вполне хватило, чтобы понять, на каком этапе производство было остановлено и насколько сложно будет завершить работу.

Если для кристаллов требовалось лишь замкнуть последний контур и запустить циркуляцию стихии, то нож и медальон требовали более сложных действий. Выполнить их, пока брат собирает книги, у меня точно не выйдет. Поэтому отложил нож и амулет в сторону, а вот кристаллы определил прямо перед собой. После чего положил правую руку на кристалл со стихией земли, а левую на кристалл со стихией камня. На мгновение закрыл глаза, приводя движение стихий в порядок, и выдал короткий импульс, который одновременно с тем, как последний контур был замкнут, запустил циркуляцию энергии.

Убрал руки и с удовольствием посмотрел на мерное свечение внутри кристаллов. Оно говорило о том, что артефакты готовы к работе в любой момент. А ещё я понял, что это явно была не работа учеников. Слишком сложная стояла система активации. Кристалл сам решал, когда его владельцу грозит опасность, и создавал защиту.

— Ух ты! — воскликнул Виктор. — Что ты сделал? Я же видел эти кристаллы, и они точно не светились. А это, что за нож и медальон? Они спят, и разбудить их будет довольно сложно, но я точно справляюсь. Вижу, как можно это сделать.

Брат потянулся к ножу, но я остановил его. То, что он сейчас сказал, само по себе было удивительным. Он смог увидеть, что артефакты практически завершены. Действительно, можно сказать, что их всего-то нужно разбудить. И я даже задумался над тем, чтобы позволить ему это сделать. Хотя и думаю, что ему слишком рано этим заниматься. Но сперва необходимо убедиться, что брат понимает, насколько это может быть опасным, и он не навредит себе.

— Сперва расскажи, как именно ты собрался разбудить этот нож? Ты должен понимать, что работать с артефактами без надлежащей подготовки, может быть очень опасно. Многие начинающие ремесленники из-за уверенности в себе совершали ошибки, которые ставили крест на их карьере. А порой и на жизни.

Мои слова ничуть не напугали Виктора, но он убрал руку и приложил указательный палец к правой скуле. Брат так делает, когда нужно решить какую-нибудь сложную задачу. И сейчас такой задачей стало объяснение того, что он хочет сделать.