КОМ 4 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 19

— А Даша?

— А Даша, пока несла, от любопытства внутрь и заглянула… — Серафима вдруг фыркнула: — Говорит, открыла — и обалдела! А тут девчонки идут. Ну, они все вместе к нам и пришли. Даша говорит: так и так, книжка со срамными картинками, чё делать? Мы хотели тебя подождать, а Маша говорит: мол, давайте одним глазком? — Сима снова хихикнула. — Не знаю, Илюшка, но, по-моему, не могут нормальные люди этак вот скрючиваться.

Я открыл книгу. Полистал страницы, покрытые убористой вязью. Знать бы ещё, что тут написано? Вдруг дельное чего? Пошли картинки.

— Ну, вот! — обличающе сказала Серафима. — У живого человека разве так ноги изогнутся?

— Н-да? — я подвинул себе второй пуфик и сел позади супруги, стратегически положив книгу ей на колени, чтобы освободить руки. — Ну-ка, полистай, чё там ещё интересное?

— Илюшка! — она смущённо засмеялась.

— Что такое? Имею право ласкать жену, когда захочу…

В общем, занимательный получился вечер. С картинками.

Из срамных картинок только «Оксана в парке», извините)) Можно на неё посмотреть:

https://author.today/art/176693

ВОТ И ЛЕТУ КОНЕЦ

В понедельник перед уроками я снова зашёл в ректорат. К секретаршам, понятно — не такая я великая сошка, чтоб каждый раз к самом у ректору ломиться. У него, поди, дела и поважнее есть.

— О! Илья Алексеич! — бодро встретила меня старшая. — Танечка! Подай-ка господину Коршунову его учебное расписание!

Молодая секретарша порылась в папках:

— Прошу.

— Это преподавательское?

— Да-да. И вот тут в журнале распишитесь мне, что получено.

— Расписаться-то можно, да только непонятно: я в эти часы свою учёбу — как? Прогуливать буду?

— Нет, зачем же прогуливать! — она осуждающе покачала головой: — Опять не довели?

— Нет, а кто ж доведёт?

— Н-да… С вашим курсом всё ещё как первый блин, вот так комком! Непонятно, к кому вы в конце концов будете приписаны. Да и группа пока всего одна, ни то ни сё. Для отдельного начальства сильно жирно, так вы пока прицепом к боевому факультету пойдёте.

— А они, надо полагать не в восторге.

— Кто бы их спросил, — сурово подала голос из-за спины Алевтина Георгиевна. — Приказ из императорского управления высших учебных заведений за личной подписью государя! Надзирающим Великий князь Кирилл Фёдорович назначен, это вам не шуточки.

— Ну а воспитательский состав весь подчинён по линии военных училищ, — снова вставила Танечка. — Начальство у них своё, нам они не подотчётны.

— А кому же? — полюбопытствовал я.

— Генерал-губернатору, — Танечка выразительно приподняла брови. — А у нашего ведомства с их давняя… любовь.

Ага. То есть, такая любовь, как у кошки с собакой. А кадеты в середине, значицца, останутся. Как бы не вышло по пословице, той, про дитя у семи нянек. Нда.

— А переводчики вообще отдельной статьёй идут, как вольнонаёмные на временном договоре.

— Переводчики?

— Ну, конечно. Там из всех шестидесяти учеников, говорят, от силы человек пять по-русски сносно объясниться могут. Остальные на уровне: «здравствуй-до свиданья» да «сколько стоит».

— Н-да, прямо как я в Монголии. Если говорить отчётливо и помогать себе руками, можно достичь взаимопонимания.

Секретарши дружно засмеялись.

— Так про уроки-то мои…

— А! Смотрите, с сентября у всех экстернов начинаются обязательные усиленные занятия по специализации. А по вашему предмету — вы основной специалист у нас и есть. Так что в эти часы вы будете вести занятия и заодно сами квалификацию повышать.

— Ловко придумано, — усмехнулся я.

— Иначе никак не вышло, — совсем уж тихо поделилась со мной Танечка. — Впрочем, там ещё два специалиста по пению скоро должны приехать. Может, вы у них что-то и переймёте.

— Ну, если только так.

Я посмотрел в выданную бумажку. Понедельник, среда, пятница, сразу после обеденного перерыва. Что ж, добро́.

Последний августовский вечер мы провели очень спокойно — сидели у нас на веранде, пили чай с прецелями. Как по мне, это были просто яблочно-ягодные пирожки с открытым верхом, только и отличие от расстегаев, что сверху тесто этак хитро крест-накрест сделано. Но Марта явно дорожила своим умением сделать что-то по-немецки, да и пусть! Прецели так прецели. И запах коричный плывёт — прям волшебно.

На этот запах, поди, Иван к нам и завернул. Шёл с оружейной тренировки — да маленько до дома не дошёл, ноги сами к нам на веранду принесли, чаю попить. Точнее, в Ива́новом случае — кофею.

И вот сидим мы, неторопливо чаёвничаем, разговор этакий неспешный. В небе сквозь сосновые ветки первые звёздочки проглядывают. И тут Хаген, отложив в сторону утреннюю газету, задумчиво произнёс:

— Господа, смею предположить, на Россию надвигается война.

— С чего такие забавные идеи? — Иван отставил кружку с кофе. Вообще, аристократическая манера пить кофе малюсенькими кружечками как-то у нас не прижилась. Все мои знакомые ещё со Средней Азии пили его обычными чайными, а кое-кто и вообще — здоровенными жестяными, полулитровыми. Как мы с Соколом.

— Видите ли, господин хорунжий, уже три месяца идёт строительство ледяного моста через Берингов пролив.

— Чем же это плохо? Господин фон Ярроу, разверните вашу мысль, поподробнее, пожалуйста.

— Извольте! Насколько я понимаю, Российская империя не только строит мост, но и одновременно ведёт прокладку железнодорожных путей. Я вовсе не удивлюсь, если эти пути будут снабжены чем-то вроде защитного магического контура. Настоящий уровень технологического прогресса это вполне позволяет. С учётом возможной выгоды.

— Та-ак, — слегка прищурился Иван, из чего я сделал вывод, что умозаключения Хагена не так уж и далеки от истины.

— Далее. Как только мост и железнодорожное сообщение будут окончательно налажены, стоимость доставки товаров на Аляску и обратно резко упадёт, что значительно облегчит жизнь Североамериканским русским территориям. Если на это был расчёт, то, скорее всего, навстречу строящемуся мосту прокладывается дополнительная ветка от порта Корабельный Ручей*

*Нынешний Анкоридж.

— Так-так? — подбодрил Хагена Иван.

— Полагаю, следующим шагом будет прокладка ветки вдоль побережья до порта Гастаун*, благо вся западная часть Берегового хребта принадлежит Российской Империи. Рельеф там, конечно, ужасный. Но у России есть несколько очень мощных геомагов, способных в короткие сроки обеспечить создание монолитной подушки под железнодорожное полотно. А там уже вполне развитая сеть американских железных дорог. Либо, пользуясь выкупленной полосой отчуждения до порта Росс, можно проложить ветку прямо по ней и получить ещё бо́льшую свободу действий.

*Ванкувер.

— Занятная картина, — пробормотал я.

— Именно. Стоимость доставки любых товаров — даже с учётом дальности перевозок — будет минимум вдвое ниже, чем если везти их из Старого Света кораблями. А, возможно, и втрое. Значит, можно будет опустить цены и быстро подмять под себя огромный рынок. А если взять в расчёт, что возведение железнодорожного моста через Панамский канал вот-вот завершится, в круг интересов русских компаний попадёт и Южная Америка тоже.

Хаген с благодарностью принял из рук появившейся с подносом Марты очередную чашку чая и продолжил:

— Это возвращает нас к началу: чем же сие ду́рно? Для России исход великолепен. Однако это неизбежно должно привести в ярость те страны, у которых многочисленный торговый флот, и которые кровно заинтересованы сохранить в Новом Свете своё торговое доминирование. Великобритания, Испания и Италия. На самом деле, думаю, они уже в ярости. Не может же быть, чтобы кто-то из влиятельных людей там не сложил два плюс два. А уж про Инков, которые контролируют Панамский канал, я вообще молчу. Это сколько денег мимо будет уходить? — Хаген доел свою выпечку и аккуратно промокнул рот салфеткой. Аристократ, блин горелый!