КОМ 4 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 13

— Матвей.

— Слышь-ка, Матвей, а не дашь ли нам попробовать на сей дивной технике проехаться? Не для забавы, не подумай. Исключительно для научного эксперимента.

Матвей потёр затылок:

— А ежли порча какая?

— Ежли порча, я со своего кармана заплачу, не переживай.

— Ну… Тады извольте.

Серафима снова испугалась:

— Илюш, я ж рулить не умею!

— А тебе и не надо! — весело усмехнулся я. — Когда мы на «Саранче», рулит-то Хаген! Садись на пассажирское. Как скомандую, начинай петь. Здесь-то, поди, не так страшно? Земелька близко. Если что — педаль бросим, сразу колом встанем. Сообразила?

— Ага.

— Залазь, — я осмотрел панель. — А ключ-то где?

— А нетути, — разулыбался дворник. — Она ж не машина! Вы, Илья Алексеич, кнопочку вон ту нажмите, мотор и заведётся.

— Ага! Спасибо, братец.

Устроились мы в тележке и… нет, не помчались. Потарахтели потихоньку.

— Ой, какая она медленная! — обрадовалась Серафима.

— Н-да… — я попытался выжать из садовой техники максимум. Скоростемера у неё не было. А на глаз… — Это вот мы жмём на пределе. Километров двадцать пять, пожалуй, а то и меньше. Рванёшь бегом, так ещё и догонишь.

— Ой, я-то не догоню. Ты если только.

— Ну, пусть я. Не боишься? Медленно, низко.

— Ну… Вроде, не боюсь.

— Тогда пой. Настроилась? Давай на счёт три: раз… два… три!

Серафима запела, и машинка задёргалась, силясь двигаться вперёд то медленнее, то быстрее.

— А ну, стоп! Понял я, чего мы так на «Саранче» скакнули. Неравномерная подача потока у тебя получается.

— И что же? — расстроилась она.

— Да ничего, тренироваться надо. Но понять, что ты делаешь не так, можно только в движении. А Матвею работать надо, — я развернул тележку и покатил назад. — Поэтому сейчас мы ему чудо техники отдадим, а завтра я схожу в ректорат и попробую этот вопрос решить.

Сима тяжко вздохнула.

— Ну, не вздыхай! Займёшься сегодня этими… пузелями. Телекинез — тоже штука полезная.

Мы доехали до дворника.

— Спасибо, Матвей! Принимай свою зверюгу! — я помог супруге выбраться из кабины и повёл её под ручку по аллейке. А сам веду её и чувствую: напряжённая она какая-то, скованная. — Ну, чего ты? Не всё сразу спервоначала как надо выходит.

Она вздохнула ещё горше:

— Ох, Илюша… Я себя после этой свадьбы такой никчёмной чувствую…

— Это почему ещё⁈ — я резко остановился и развернул жену к себе, заглянул в лицо: — Чего это ты, матушка, удумала?

— А чего? Я даже простенький щит поставить не умею! Как я испугалась тогда, Илюша… Все мимо несутся, кричат… Ты далеко! Как до палатки с Аркашкой добежала — себя не помню…

— Но ведь его не бросили.

— Нет, конечно! Но в первый момент… Ой, я когда забежала в палатку, а над кроваткой волк стоит — огромный такой, белый — чуть не обмерла.

— Дедушка Хвича, — больше подтвердил, чем спросил я. И не столь он белый был, сколько седой.

Эту историю я уже однажды слышал, в первый час после явления императора на свадьбу. Тогда она была рассказана сумбурно и эмоционально, с перескакиваниями туда-сюда.

— Да! А он посмотрел на меня и говорит: «Слава Богу, мать здесь! Уходим!» И повёл нас… Там, знаешь, такая… вроде крепостицы. А я Аркашку к себе прижимаю и думаю: Боже мой, сейчас, если нас догонят, я ведь ничего даже сделать не смогу, только звать на помощь… если кто-нибудь услышит.

Я аж зубами скрипнул, до того мне эта картинка не понравилась. Я развернулся и потянул жену за руку:

— А ну, пошли!

— Куда? — она засеменила следом.

— Тут рядом тренировочная площадка есть. Она должна быть свободна.

ОГНИ И ЩИТЫ

Я оглянулся по сторонам, продолжая внутренне себя ругать. Почему я раньше ни разу не озаботился? Даже мысли такой не мелькнуло: проверить жену на умение заградительный щит поставить или огнём ударить. Просто потому, что у нас этому и девчонок тоже с малолетства учат. Мало ли? Вдруг придётся в линейных поселениях* жить? А ну как понадобится себя защищать? Там и набеги возможны, и стычки, и всякое прочее.

*Здесь имеются в виду посёлки,

расположенные на «линии» —

т.е. на границе, в том числе

нечётко очерченной,

с немирными кочевниками и т.д.

Так что все мои сеструхи начатками боевой магии владели. Другое дело, что это не было принято особо демонстрировать… А вот с Серафимой я вопрос упустил. Похоже, у папеньки-Шальнова она как нежный цветок в оранжерее выросла. Ну да ничего, мы эту недоработку-то поправим.

На окружённой плотной и высокой живой изгородью площадке было пусто и слегка сумеречно.

— Смотри, милая. Начнём со щита. Во-первых, скажу сразу: щит ты делать прекрасно умеешь.

— Да как же?..

— А просто! Я сам лично сколько раз видел. Ты, когда крышку с кипящей кастрюли поднимаешь, пару в свою сторону идти не даёшь — так?

— Так, — немножко повеселела Серафима.

— И противень из печи, поди, без тряпицы достаёшь? Голой рукой?

— Ну, не совсем уж голой. Полотенчико беру, чтоб сажей не испачкаться. А жар отвести я и так умею.

— Так это щит и есть! Только для кухонных целей он другой формы, нежели боевой.

Несколько минут я потратил на растолковывание разницы между бытовой и боевой защитой, после чего велел:

— Всё! Теперича вон туда в кружок вставай и с места не сходи. А я в тебя ильиными огоньками кидаться буду. Не боись, махонькими! — предупредил я зарождающуюся панику. — Твой пирог вчера горячее был. Но часто пулять буду. Да с разных точек. А ты, знай, поворачивайся да щиток ставь.

— А если я не успею?

— Ну, всё! Не успеешь — подпалишь тренировочную форму. Будешь в прожжёном ходить, — и не успела Серафима надуться, как я скомандовал: — Начали! — споро отступил четыре шага назад и пустил первый огонёк.

В следующие полчаса я скакал вокруг жены бешеным зайцем, вспотел — хоть форму выжимай! Она, конечно, пищала, но все мои малые огоньки смогла остановить.

— Ну, молодец! — похвалил я, упираясь руками в колени и тяжело дыша. — Оценка «пять»! Завтра девчонок попроси, пусть с тобой также позанимаются, только против ледышек.

— Как — «ледышек»?..

— Ровно всё то же самое. Только уровень атаки надо небольшой для начала выставить. Вот, кстати, их же трое!

— И что?

— Так они могут тебя с трёх сторон атаковать! И каждая в своём режиме.

Серафима закусила губу:

— Не буду я успевать поворачиваться…

— А вот для такого случая, милая моя, мы используем полный щит. Полусферу, которая прикрывает тебя со всех сторон до самой земли. Я тебе покажу, как он делается. Если подзабудешь, девчонки завтра подскажут. А вечером мы с тобой боевую магию попробуем.

— Так сразу?

— А чего нам ждать? Там вообще сложности нет. У тебя с выпечкой хорошо получается, чуть манопотоки развернул, да нужный импульс придал — вот тебе и ильин огонь!

— Да ты что⁈ И я смогу⁈

— Конечно! Сто процентов!

— А можно сейчас попробовать⁈

Что делать? Да, я сегодня весь день на учёбе, потом ещё с «Саранчой» пурхались, да сколько кругами по этой площадке носился. Но она ведь тревожится и беспокоится за свою беспомощность…

А! Стою ж, не падаю.

— Давай пробовать!

И пусть чутка неловко, но огонёк у Серафимы получился со второго раза. Ох, и довольная она была! Шла домой гордая, будто олимпиаду по стрельбе выиграла.

А потом выпил я очередной маманин бутылёк, взбодрился… и так был сладко вознаграждён за своё усердие, что всякие мысли об усталости сами собой повыветрились.

ЕСЛИ НЕТ, НО ОЧЕНЬ НАДО…

На другой день, заручившись поддержкой мороженщиц в вопросе Серафиминых тренировок, я перед уроками заскочил в ректорат. На сей раз секретарши на месте были обе, и старшая, Алевтина Георгиевна, деловито махнула мне, подзывая к своему столу:

— Что у вас?

— У меня вопрос по поводу технического оснащения моего курса.