Зимние интриги (СИ) - Хай Алекс - Страница 31

— Считаешь, он мог солгать?

— Допускаю. Я сейчас что угодно допускаю, ваше императорское величество.

Император улыбнулся.

— Вот именно поэтому я и поручаю это расследование тебе, Алексей. Ты въедливый, как экспедитор из Четвертого отделения. А мне в этой истории именно такой человек и нужен. Кстати, у меня есть для тебя новость.

Я взглянул на государя. Мы как раз пошли в обратном направлении — с реки потянуло адским холодом, и даже дубленки с трудом спасали от мороза. Здесь, в ста километрах от столицы, зима лютовала по-серьезному.

— Чтобы разговаривать с людьми от моего имени, тебе нужно иметь кое-какой вес при дворе, Алексей. На тебя, конечно, смотрят серьезно из-за твоих достижений и рангового перстня, но все же ты слишком молод.

— Я уже привык, что все считают меня самоуверенным щенком, — рассмеялся я. — Работать мне это не мешает.

— Но отнимает время.

— Не без этого.

— И поскольку твое расследование будет касаться Совета регентов и людей, близких к нему, статус у тебя должен быть соответствующий.

— Ваше импе… Николай, у меня даже офицерского звания еще нет. Я получу его только через неделю-другую.

— Офицерский чин и чин придворный — разные вещи, братец, — хитро улыбнулся государь. — Ты можешь быть младшим лейтенантом в Спецкорпусе, но при Дворе…

Я начал догадываться, к чему клонил император. Ох, только не это…

— Я включаю тебя в свою свиту, Алексей, — не терпящим возражений тоном сказал он. — Ты получишь чин флигель-адъютанта с соответствующим мундиром и моим вензелем на эполетах. Это откроет для тебя многие двери, в том числе и в самом Зимнем…

Я не знал, плакать мне или гомерически смеяться.

Несмотря на то, что Свита Его Императорского Величества давно имела скорее декоративную и почетную функцию, быть ее членом было крайне престижно. Это и плюс, и минус. А минусы в том, что господину с вензелями на погонах всегда оказывается повышенное внимание. Что может помешать выполнению моей миссии.

— Ты не рад, Алексей? Или чин флигель-адъютанта для тебя маловат?

— Нисколько, ваше императорское величество, — отозвался я. — Наоборот, слишком резкий рывок наверх.

Государь широко, по-мальчишески, улыбнулся.

— Неужели?

А я тяжело вздохнул. В обязанности флигель-адъютантов входило выполнение особых поручений императора, сопровождение иностранных монархов и делегаций, дежурство при государе. Этот чин давал и ряд привилегий: право свободного прохода в императорский дворец, подачу рапортов на имя императора и в целом давало более свободный доступ в Зимний.

Вот только и заплатить за это придется немало.

Я пристально взглянул кузену в глаза.

— А что с моей службой в Спецкорпусе?

Император слушал меня внимательно, его ярко-голубые глаза, обычно спокойные и немного рассеянные, сейчас светились осознанностью и твердостью. Я уже знал этот взгляд — когда он над чем-то размышлял и принимал решения, его выражение становилось именно таким.

— Ты продолжишь службу, Алексей, — наконец произнес он, скрестив руки на груди. — Я дал слово, что ты останешься офицером министерства Кутайсова, и сдержу его. Однако пока что тебе придется находиться при мне, в Зимнем. Спецкорпус может подождать.

Я сжал челюсти. Конечно, я ожидал чего-то подобного, но все равно неприятно было слышать, что меня фактически отрывают от привычного дела.

Спецкорпус — моя стихия, моя работа, там я был на своем месте. Но с другой стороны, я понимал логику государя. Сейчас у него почти не было людей, которым он мог бы доверять безоговорочно.

— Позвольте мне сохранить за собой место, если мне предложат должность в Спецкорпусе, — сказал я, стараясь говорить спокойно, без резкости. — Даже если я буду находиться при вас, мне важно оставаться частью структуры. Кроме того, аномалии никуда не делись…

— Но ведь помимо тебя есть целый курс. Все — аристократы, и некоторые — весьма могущественные маги. Неужели без тебя все развалится?

— Конечно, не развалится, дорогой брат, — вздохнул я. — И все же иногда требуются мои особые способности. Я чертовски талантлив в вопросах борьбы с аномалиями.

Император с хитрецой покосился на меня и кивнул.

— Что ж, это разумно. Договорились. Придется мне делить тебя с Персидской фурией.

Я позволил себе выдохнуть. Хоть что-то удалось оставить за собой.

— К слову о фуриях, — продолжил я. — Я считаю, что вам непременно нужно сохранить хорошие отношения с Шереметевой. Она не просто баба на чайнике в Корпусе, а боевой генерал-лейтенант. Лариса Георгиевна имеет авторитет среди военных, а не среди кабинетных чиновников. Это может сыграть нам на руку в будущем.

Император вновь задумался, затем кивнул.

— Я наслышан о ее заслугах и ценю их. Когда вернемся в Петербург, ты встретишься с ней от моего имени.

— Как пожелаете.

Я мысленно отметил про себя еще одно поручение. Впрочем, это задание мне даже нравилось. Заодно выясню, как продвигается дело с Боде.

— Теперь к другому вопросу, — неожиданно сменил тему император. — Софии пора подыскать подходящего жениха.

Я поднял брови.

— Простите, но при чем здесь я? — недоуменно спросил я. — Матримониальные планы, тем более императорского Дома, вне моей компетенции.

Император усмехнулся.

— Планы планами, Алексей, но мне нужен кто-то, кто сможет отличить порядочного человека от мерзавца. Женихи станут выстраиваться в очередь, и каждый будет разливаться соловьем, лишь бы заполучить руку первой красавицы империи. Но я хочу, чтобы моя сестра не только исполнила свой долг, но и обрела личное счастье. А ты — один из немногих, кто сможет это понять и оценить.

Я вздохнул. Вот это уж точно было неожиданно. Я не привык разбираться в брачных интригах двора, но раз уж государь просит, значит, придется. И, сдается мне, это станет для меня самым сложным испытанием из всего списка поручений.

— Хорошо, ваше величество, — нехотя согласился я. — Я к вашим услугам для любых поручений.

Император кивнул, довольный ответом. А затем плотнее запахнул воротник дубленки.

— Что ж, вот и решили, братец, — сказал он, и из его рта вырвалось белое облако пара. — Идем в трапезную. Я ужасно проголодался. И нужно сегодня лечь пораньше. Я хочу быть в Зимнем завтра к одиннадцати утра…

Петербург встретил нас морозным утром.

Воздух был свеж и колюч, от дыхания прохожих поднимался легкий пар, оседавший инеем на меховых воротниках. Наш кортеж проехал сквозь массивные ворота Зимнего дворца и замер во внутреннем дворе. Слуги мгновенно поспешили к экипажам, помогая пассажирам выйти. Но все внимание, конечно, было сосредоточено на императорской чете.

Как только государь ступил на тщательно отчищенную брусчатку, ему тут же поклонился обер-камергер Шрюмер, сияющий от гордости.

— Ваше императорское величество, от лица всех служителей Двора рад приветствовать вас в родных стенах! — его низкий голос дрожал от волнения, но это было скорее от радости, чем от страха.

Император кивнул, принимая приветствие, но его взгляд тут же стал строгим.

— Все внутрь! Не стоять на морозе! — коротко велел он, оглядев выстроившихся в ряд камергеров, гвардейцев и офицеров. — Простудятся же! Что за безумие — держать людей на холоде ради парадного эффекта?

Шрюмер виновато склонил голову, но его улыбка ни на мгновение не исчезла.

— Ваше императорское величество, наша радость от новостей о вашем чудесном исцелении была столь велика, что сегодня во всём дворце праздник, государь…

Император вздохнул, но спорить не стал. Он лишь легонько пожал руку своей супруге и, ведя её под руку, направился ко входу. Мы последовали за ним: я — с Софией, которая чуть покраснела, принимая мою руку, за нами — свита и гвардейцы.

Огромные двери дворца распахнулись, и мы вошли внутрь. В холле перед лестницей уже ждали придворные, облачённые в парадные одежды. Тихий гул стих при нашем появлении, а на лицах мелькало множество эмоций — от благоговейного почтения до неподдельного изумления. Они разглядывали императора, пытаясь осознать перемены, произошедшие в нём.