Граф (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 35

— Там… — не успел он и рта раскрыть, как Петр вскочил.

Он дернулся настолько резко, что опрокинул свой стул. Нечаев порывисто вышел из столовой. Я поспешил за ним. Остановились мы только на крыльце. Оба задрали головы, но не увидели ничего необычного — лишь льющий с темного неба дождь.

— Что вас так взволновало? — поинтересовался я у Петра.

Нечаев не ответил. Вместо этого он развернулся на каблуках и уставился на только что вышедшего из дверей Прохора.

— Что ты видел?

— Огонь красный, — дворский показал пальцем в сторону леса туда, где, как я знал, находилось имение графа Бобринского. — Он там зажегся и в небо взлетел, а опосля падать начал, прямо за деревья.

Шофер Нечаева пробежал мимо нас и завел автомобиль. Свет фар вспорол темноту.

— Сигнальный огонь? — озвучил я первую же ассоциацию, которая пришла на ум.

В тот же миг над лесом расцвела еще одна вспышка. В этот раз уже ближе к нам.

— Проклятье! — выругался Нечаев. — Граф, мне нужна ваша помощь.

— С чем? — уже предвкушая неприятности, я проследил взглядом за медленно падающим вниз сигнальным огнем.

— Видимо, с графом Бобринским, — Нечаев, несмотря на дождь, быстро спустился с крыльца и зашагал к автомобилю, не дожидаясь, пока шофер прибежит к нему с зонтом. — Вспышки, которые мы видели — это сигналы.

— Сигналы чего? — я отставал от Петра всего на шаг.

— Экстренной ситуации. — Нечаев вдруг остановился и крикнул Прохору. — Если к утру не вернемся, скажи Дарье Сергеевне, чтобы телеграфировала на закрытую линию.

— А как же…

Договорить Прохор не успел — мы с Нечаевым сели в машину, и та сорвалась с места.

Двигатель ревел раненным зверем. Грязь летела из-под колес во все стороны. Машина то и дело высоко подскакивала на кочках, но шофер не сбавлял хода. В самом начале пути он перевел рычаг переднего хода максимально вверх и больше его не трогал. Мужчина то и дело остервенело крутил руль, в тщетных попытках держать авто ровнее в условиях проселочной дороги.

В свете фар проносились кусты и деревья. Тяжелые капли ливня без устали молотили в лобовое стекло. Ветер гнул к земле древесные стволы, а высокую траву и вовсе стелил ковром. Темное небо то и дело освещали вспышки молний, где-то наверху раздавался нескончаемый грохот — началась настоящая буря.

Нечаев молчал и напряженно всматривался во тьму впереди, словно ожидал увидеть над стремительно приближающимся лесом очередную вспышку сигнальной ракеты. Но их больше не было.

— Возможно, стоило взять драгуна, — пробормотал я.

В какофонии грозы и шуме двигателя Нечаев все же разобрал мои слова.

— Судя по данным наших приборов, вибрации земли в этих краях не предполагают наличия больших полозов, — хмуро произнес он, — а с мелочью вы справитесь и без доспеха. К тому же, он привлечет слишком много внимания.

— Лучше привлечь внимание, чем умереть, — резонно заметил я. — К тому же, вспышки сигнальных огней тоже весьма приметны.

— Но не так, как колосс из абсолюта, — парировал Нечаев. — В любом случае, граф, момент упущен — сейчас мы уже не можем вернуться, иначе потеряем слишком много времени.

Машина нырнула в лес. Шум ливня чуть стих, но дополнился тревожным шелестом листвы. Автомобиль то и дело заносило по грязи, и мне казалось, что вот-вот шофер не справится с управлением, и мы влетим в одно из множества стоявших по сторонам от дороги деревьев. Но мужчина за рулем хорошо знал свое дело и чувствовал машину. Он закладывал такие повороты, что ему впору было участвовать в ралли.

Спустя продолжительное время гонки с непогодой, авто все же замерло на обочине.

— Отсюда пешком, — сообщил мне Нечаев и первым вышел из машины.

Петр подошел к багажнику, открыл его и начал вооружаться.

— У вас тут целый арсенал, — оценил я, вставая рядом.

— Предпочитаю быть готовым к чему угодно, — холодно отозвался Нечаев, засовывая за пояс два пистолета. Кроме них он закинул за плечо вычурного вида ружье, а в руки взял двустволку. Все оружие выглядело новым, ухоженным и хорошо смазанным. — Вас что-нибудь заинтересовало?

— Нет, — из пистолетов и ружей этого времени я прежде не стрелял, если не считать пальбы в воздух на дуэли с Орловым. А способности от единения с драгуном меня никогда не подводили.

— Как пожелаете, — сунув двустволку подмышку, Нечаев захлопнул багажник. — Жди нас здесь, — велел он шоферу, и тот коротко кивнул.

Я осмотрелся и увидел вдалеке огни имения Бобринского. Они гасли один за другим, погружая помпезный особняк во тьму. Ночь уже вступила в свои права и, возможно, свет выключали слуги. Но мне почему-то так не казалось.

Неприятное предчувствие холодной волной растекалось по телу. На уровне подсознания я ощутил гнетущее чувство опасности, но привычно отмел его в сторону — волков бояться, в лес не ходить. А нам как раз в лес и нужно.

— Я отправил сюда две группы по пять человек в каждой, — на ходу пояснил мне Нечаев. — В обязанности первой входила слежка за особняком с максимально допустимой дистанции, а вторая патрулировала окрестные леса.

— И их раскрыли, — предположил я.

— Если только при помощи дара. На это задание отправились одни из лучших моих людей. Все с боевым опытом.

— Вы взялись за Бобринского всерьез.

— Я за все берусь всерьез, — поправил очки Нечаев и тоже посмотрел в сторону стремительно погружающегося в темноту особняка. — Но, судя по всему, я недооценил старого графа.

— Тогда нам не стоило соваться сюда вдвоем, — говоря это, я не замедлил шага.

Мы уже углубились в лес, оставив машину позади. Дождь лил как из ведра, а многочисленные молнии то и дело разрывали темноту, словно вспышки фотоаппаратов.

— Риск — благородное дело, — серьезно произнес мой спутник, взведя курки на двустволке. — Опыт подсказывает мне, что действовать нужно немедля. Если будем собирать людей и готовить план продвижения, то может стать слишком поздно.

— Поздно для чего?

— Хотел бы я знать.

На этом наш разговор прервался. Каждый понимал, что мы находимся на территории предполагаемого противника. И пусть гроза и ливень маскировали большинство звуков, наши голоса все равно могли услышать. Знать бы еще, кто…

Нечаев решил заложить дугу, и повел меня не напрямую к особняку. Возможно, он хотел проверить примерное расположение своих бойцов или осмотреть периметр. В любом случае, план я одобрял. Идти напролом — не лучшая идея. Хотя мрачная решимость Чернобога в моем сознании считала иначе.

По мере того, как мы приближались к особняку Бобринского. Все огни до единого погасли. Осознание того, что он погружен во тьму во всех смыслах этого слова, лишь усиливалось с каждым нашим шагом.

Вымокшая одежда стесняла движения и неприятно липла к телу. Но это меня практически не смущало. Я сконцентрировался на предстоящем бое. В том, что он состоится, у меня не осталось никаких сомнений. В воздухе уже пахло смертью и…

Я замер и принюхался. К свежести грозы примешивался едва уловимый запах серы. Нечаев тоже замер. Молния выхватила из темноты его худощавую фигуру. С оружием наизготовку он напомнил мне охотничьего пса, учуявшего добычу. Петр повернул голову и перехватил мой взгляд. Дуло его ружья сместилось в сторону, обозначая направление.

Как два лесных призрака мы двинулись туда, откуда ветер нес запах так называемого дара. Пожалуй, в темноте мы могли бы просто пройти мимо, но там, где вонь серы становилась невыносимой, во вспышках молний показался холодный блеск металла.

Мы с Нечаевым замерли. Я жестом попросил его о прикрытии, а сам осторожно двинулся вперед, ожидая внезапной атаки. Петр же прижался к дереву и приготовился к стрельбе. Его настороженный взгляд скользил из стороны в сторону, цепляясь за каждую лесную тень.

Но кроме нас на небольшом пятачке между деревьев не было ни одной живой души. Только брошенное искореженное оружие, части тел и кровь. Много крови. Даже сильнейший ливень не мог полностью смыть ее с примятой травы и искореженного металла.