Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная (СИ) - Алдар Алана - Страница 9

— Я, наследник рода Тарраш Ра, клянусь силой подземных вулканов и тьмой фернийского огня, что интересы Тиры из дома ша Нордика всегда будут моим главным приоритетом. Ни я, никто из моего народа не причинит ей вреда и будет готов служить ей до ее смерти или своей собственной. Покуда не потухли Фирсовы вулканы в недрах этого мира.

Вокруг нас вспыхнуло черно-фиолетовое пламя. Магия рода подтвердила мою клятву. В треске огня меня мелкими иглами льда пробил смех королевы.

— Как мило… великие фернаны на коленях у пушистых лап дома снегов! Не думала, что когда либо увижу подобное… Очень жаль вас огорчать, милый князь, но… Ваш отъезд убил мою дочь. Узнав, что вы бросили ее ради борьбы за трон, глядя на ваш кровавый поход к вершине, Тира сходила с ума. От той ненависти, что вы сеяли в ее светлую душу. Я всегда говорила, что тьма не пара свету. Подлые, бесчестные, вы недостойны даже луча света.

Я кинулся к этой твари, схватил ее за плечи. Горло сдавило спазмом. Руки онемели и едва слушались.

— Где она?!

— Сначала отпусти меня, ферн. Убери руки.

Мне хотелось ее убить, а не отпускать, но я разжал пальцы и сделал шаг назад.

— Тира уехала в Ниргию. Она пожелала разорвать связь с монстром, в которого ты превратился, князь.

Она не могла… не могла так поступить. Я перевел взгляд на золотую женскую цепочку, которую носил не снимая. Тира сама мне ее закрепила как клятву. Вместо брачного браслета. Пальцы коснулись руками метки. На месте.

— А это… — королева принялась расстёгивать пуговицы на своем платье и оголила плечо. Метка. После отказа от истинности она не исчезает. — Досадное напоминание. Не более.

— Но я… все ещё не чувствую!

— Где?

И правда. Где? Если бы нужно было найти Тиру, где бы я ее стал искать? Я прислушался к себе. Ответа не было. Я чувствовал, что она есть, но… ее как будто не было.

— Фейри настоящие умельцы. Могут исполнить любое желание. Желание Тиры было избавиться от истинности так, чтобы ты даже не узнал. Она боялась тебя, Князь. Боялась, что узнав, ты придёшь мстить. В ее глазах ты чудовище. Братоубийца.

— Где она?! Я хочу услышать ее объяснения лично.

Я снова рванулся навстречу, но когтистая лапа ударила в лицо, рассекая кожу. Кровь потекла в глаза, ослепляя.

— Тогда тебе придется отправиться к своему праотцу, ферн. Тира не пережила разрыва истинности. Ее убила твоя жестокость и твоя проклятая темная любовь. Оставь себе свою клятву. И живи с этим, темный.

Оборот случился мгновенно, впервые за многие годы, стихийно, совершенно мне неподконтрольный. Королева тут же обернулась сама, я успел схватить гибкий хвост, но меня тут же скрутило болью, пальцы разжались сами собой, ноги подогнулись и я рухнул на холодный пол тронного зала.

— Что… — прохрипел я, глядя на изящные мыски синих туфель,вернувшей себе человеческий облик Королевы.

— Твой отец, Совран, ещё юнцом-наследником, подписал магический контракт с домом Ша Нордика. Истинность с сугрой сводила его с ума.

— Ложь! Я бы знал!

Я попытался подняться, но тело стянуло тугими путами подчинения. Наказание за нарушение клятвы верности.

— Он не мог! Не мог отдать весь Ферн в рабство ради женщины!

Кошка снова рассмеялась.

— Разве ты сейчас не принес мне, не задумываясь, ту же клятву? Вы, темные, все в отца. Фирс был готов утопить этот мир в крови своих детей ради одной только женщины. И все вы, его дети, ничем не лучше. Теряете голову от любви и становитесь эгоистичными машинами смерти. Ничто для вас не свято. Ни жизнь, ни родственные узы. — Она скривилась и отошла подальше, как будто даже стоять рядом с темным ей было противно. — Можешь встать. Живи, так и быть.

— Что стало с истинной отца? — подумать только, я даже не знал, что у отца была истинная.

— То же, что и с твоей. Она умерла. Ей отрезали крылья на алтаре света, насколько я знаю. Твой отец, как видишь, получил шанс не сойти с ума и править.

— А ты получила ручных псов…

— Посмотри на себя, князь. На четвереньках, в крови. Чем ты не Хост у дверей Фирсовой пещеры? Как ты мог подумать, что я отдам тебе дочь? Столько лет живёшь на свете, а ума все нет.

— Отец не мог пойти на бессрочный контракт!

— Верно. Он клялся защищать дом Ша Нордика покуда жива память об истинной.

— Это легко исправить, — я наконец поднялся, снова ощутив силу в ногах. — Умрет отец, никто уже и не впомнит о той сугре, раз даже дети не знают ее. Ферн будет свободен.

— Ошибаешься, князь. Твой брат помнит.

— Все мои братья мертвы.

— Все твои учтенные братья мертвы. Но сын сугры жив.

Тира

Я вцепилась в столешницу, чтобы, не приведи боги, не вцепиться в ферна. Прикусив щеку изнутри, осторожно, как будто вдыхала дурман дриад,наполнила лёгкие воздухом. Вторая ипостась, и так была слишком чувствительной все эти дни, растеклась под кожей жаждой близости. Узнавание, тоска, злость и радость встречи, желание вновь обновить метку и закрепить свои права на этого мужчину отдались болью во внезапно заострившихся резцах. Ну ничего себе!

— Я... отойди от меня, прошу…

Совран распахнул глаза и казался теперь ещё злее, чем до этого:

--- Что ты сделала со своим зверем? Я его не чувствую... --- мой всегда все очень быстро соображавший Мастер оборота рывком перепрыгнул через разделявший нас стол, и прежде, чем я успела опомниться возразить или защититься одним резким движением рук разодрал на мне платье. Веревки корсета затрещали, пуговицы посыпались на пол.

— Что ты делаешь?!

— Мешаю тебе себя медленно убивать, дурочка! Что умереть приятнее,чем быть моей женой? Что ж ты тогда в Халдее поселилась, а не в Антриме, если Фейри все равно связали твоего зверя? Посмотри на свою руку! Сколько у тебя осталось магии? Щепотка на суп? — Он развернул меня спиной, изучая рисунок метки, ушедший аж до лопаток и там связанный узлом самолично бабкой Лиама. — Если бы твой зверь не был полудохлым, от мелкого прокола не осталось бы следа за секунды.

А потом он схватил со стола мой нож, которым я резала лески и прочую мелочь и полоснул по спине. От острой боли комната поплыла перед глазами.

— Тира, я принесла... ой... — Айла замерла горой в проходе. Такой же огромной и неподвижной. — Рогов только и не хватает, — неожиданно выдала она, явно расценив нашу позу и разорванное в клочья платье по своему. — Жуууть как неудобно, но я не буду мешать миловаться.

— Нет! — взвизгнула я, заерзав, попыталась сбросить горячие, как будто жгущие огнем ладони демона со своей талии. — Не мешаешь. Мы ничего такого! Это недоразумение! Да отпусти ты меня в конце концов! — зашипела царапая губы все никак не прячущимися клыками.

— Ага, — Айла кивнула на метку истинности, что пусть и была тусклой, еле видимой, но все же снова проступала на коже.

— Помоги мне! — выскользнув из таких желанных обьятий я вновь зарычала и поплелась на встречу к своей подруге, придерживая разодранное платье на груди.

— Он что... — Айла нахмурилась, приметив кровь на ткани, — Ты что же, зарычав, вышибала "Белой карты" ощетинилась, — Обидел ее?

Совран смотрел на меня, не на Айлу. Ее рык и угроза совсем его не озаботили, конечно. Что ему кошка? Каменный черт рогатый! Он же ее пополам переломит если что.

— Нет, нет, — я поспешила успокоить подругу, чтоб не вздумала нападать на ферна. — Я тебе потом объясню.

— Спокойной ночи, Тира, — Совран взял со стола кусок бархата. Отер им нож и, не смущаясь, опустился на корточки, чтобы подтереть упавшие на пол капли крови. Предусмотрительный как всегда. Закончив, он прошел к нам, сунул тряпицу мне в руку: — Сожги.

И вышел, оставив меня наедине с озадаченный Айлой:

— Это что сейчас было? Ты почему ранена? Что этот Ферн рогатый…