Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная (СИ) - Алдар Алана - Страница 16

Пальцы Тиры, измазанные в краске (почему-то состав не стерся с наших рук ни растворителем, ни даже магической формулой очищения) сомкнулись на глиняной поверхности пузатой, похожей на бочку кружки . Тарта (так назывался напиток на фернийском) всегда готовил мужчина в канун празднования первого зимнего месяца. Считалось, что вкладывая в него свою силу, хозяин дома оберегает тем самым всех близких от зла и бед, которые обычно приходят с холодами.

Тира втянула аромат, сморщив нос, совсем как котенок, которому вместо сметаны подсунули что-то неизведанное.

— Попробуй. Это вкусно.

Я сел рядом, откинувшись спиной на теплую, обитую гобеленом стену. Перед нами потрескивая, трудился над обогревом и уютом камин. На кованой стальной решетке застыли железные, совсем как настоящие, саламандры. Оранжевое пламя облизывало их выпуклые, ребристые спины и отбрасывало на дощатый пол изогнутые, как руническая вязь тени.

Тира сделала глоток.

— Ну как тебе?

— Вкусно, — кончик языка прошёлся по губам, подтверждая, что моему котенку понравилось угощение. — Дашь рецепт?

Я рассмеялся, откинув голову назад.

— Сразу видно деловая хватка. Увы, не поделюсь.

Тира надула губы в притворной обиде.

— Жалко тебе? Это был бы хит.

— Спасибо, конечно, за высокую оценку. Но этот напиток готовят для любимых. Только для семьи и больше никому.

Горестно вздохнув, моя деловая истинная сделала ещё глоток.

— Кстати о семье… Ты знаешь, кто твой отец, котенок?

В ее глазах мелькнуло удивление, брови чуть заметно дернулись:

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты никогда не рассказывала. Но генерала Ристо ты отцом никогда не называла…

— Потому что он не мой отец. Это второй муж матери. Мой отец погиб.

— Потому что был ее истинным?

Тира пожала плечами:

— Я его не помню.

Разговор ей явно не нравился, но я решил не отступать. Надо же с чего-то начинать делиться информацией. Потом она обидится, что не рассказал сразу. Как будто я не знаю свою женщину. Ей только повод дай додумать всякое.

— Знаешь, говорят дети повторяют судьбу родителей…

— Ты что собираешься отдать Фирсу душу? — она резко развернулась. Так резко и взволнованно, что выплеснула мне на брюки немного Тарта. Повезло я что я жаропрочный и сжечь ферна довольно сложная задача.

— Душу я отдал тебе, котенок. И не собираюсь так быстро избавлять тебя от своего общества в этот раз.

Она скривилась и юркнула ко мне под руку. Поерзав, устроилась спиной на груди и, вытянув ноги, стала раскачивать Тарта о стенки кружки.

— Тогда не понимаю, к чему ты клонишь…

— Фернам всегда достаются светлые истинные. Это обусловлено спецификой нашей магии… тьме нужен свет, чтобы не довести носителя до сумасшествия. До появления стены чаще всего заключались союзы с крылатыми, но теперь…

Я чувствовал грудью, как напряжена ее спина. Долгое предисловие только нервировало, так что я оставил попытки как-то подготовить любимую к новости и стараясь выдержать ровный тон, сообщил: — Твой отец тоже был Ферном, котенок.

— С чего ты взял вообще? — голос стал выше, а спина каменной. Как будто у меня не кошечка, а довиль некормленный.

— Узнал по крови, которую ты везде оставляешь после себя.

— Тебя послушать, так специально хожу поливаю половицы, — но звучала она напряжённо, явно пряча за шуткой нервозность.

— Так вот , след твоей крови ведёт в Исландор и Ферн… И оба твои родителя, судя по ее зову, живы.

— Что значит живы? — она развернулась. Хмурое лицо оказалось совсем рядом с моим и теперь взгляд колол нетерпением почти осязаемо.

— Что твой отец не мертв. Впрочем, познакомиться с ним ты вряд ли сможешь… Он давно утратил разум. Видимо, по причине разрыва истинности.

— Я не понимаю…

— Видишь ли, любимая. Как признанный родовым источником официальный и единственный наследник Тарраш Ра, я могу пользоваться его знаниями. В том числе найти нужного ферна по крови. Твой отец служит у стены.

Лицо Тиры побледнело.

Все знали, что после гибели прошлого хранителя стену стережет чудовище. Кровожадное, безжалостное.

Мощные рога его способны проткнуть и человека, и зверя, а руки так сильны, что способны разорвать сирана пополам. Что уж говорить о более слабых существах.

— Но… — пальцы на глиняном боку кружки подрагивали.

— Обычно, когда Фернан теряет истинную, он сам контролирует, когда пора уйти. Как правило, просит кого-то из мужчин рода прервать его жизнь пока не стал слишком опасен для окружающих. Я именно так и планировал сделать. Если бы приступы ярости участились настолько, что это могло угрожать жизням студентов, например, то один из моих друзей обещал оборвать мой путь.

— Не говори такие вещи, Совран! — потребовала Тира, дрогнувшим голосом.

Я ласково погладил ее пальцы. Поднес их к губам и поцеловал взмокшую от волнения ладонь.

— По какой причине твой отец поступил иначе, я не знаю. Уточнить у него мы уже не сможем.

— Неужели нет никаких вариантов…

— Увы, вернуть разум потерявшему свет невозможно. Тьма стала царицей его души и теперь это кровожадный, безжалостный убийца. Его жажда мести выше самой снежной Исландорской вершины. Он живёт чужой болью и питается страхом.

— И пьет кровь своих жертв, — отрешенным шепотом закончила Тира. Эту сказку передавали от стариков к детям. Она давно уже считалась просто глупой страшилкой, но…

— И пьет кровь жертв, да.

— Ты серьезно? — глаза Тиры стали огромными, как те тарелки с пионами. Я поцеловал ее в макушку и погладил по плечу.

— Не стоило тебе этого говорить…

— Про отца?

— Про кровь. — Я допил свой Тарта и отставил кружку в сторону, чтобы теперь обнимать Тиру двумя руками.

— Ты сказал, что дети повторяют судьбу родителей…

— Ну тебе тоже достался Ферн. И тоже чуть не закончил тем же.

— Слава Илларии, мой Ферн оказался более устойчивым.

Я хмыкнул.

— Слава Фирсу моя истинная оказалась решительной и смелой. У отца тоже была светлая истинная, но менее отважная, судя по всему. Ее убили. Отец не смог ее защитить. Он, как и я, не знал, что любимая была беременна.

— Ребенок тоже погиб? — прошептала Тира встревоженно.

— Нет. Говорят, его спасла Иллария. Но пока это все, что мне удалось узнать о брате.

После ошеломляющих новостей от драной кошки, я говорил с отцом. Он не слишком жаждал делиться историей своей истинности, но новость о сыне повергла его в шок. Я знал, что отец даже пытался искать брата по крови.

Я тоже пытался.

Эдди звал его несколько раз, но конец нити тонул в неясном сумраке. Даже родовой артефакт молчал. Кто-то, может даже сама Иллария, не хотел, чтобы брата нашли родственники.

— Значит, где-то в мире есть ещё один твой брат, который даже не подозревает…

Тира тоже отставила свою пустую кружку. Положила ладонь мне на колено и строго уточнила:

— Надеюсь, ты не собираешься его найти и убить?

Я качнул головой и уставился на жадное оранжевое пламя.

— Будем надеяться, он не собирается найти и убить меня.

Тира

Оставшиеся дни подготовки к празднованию Нового года прошли смазанным пятном. Да и Новым годом я называла это время по старой памяти. По верованиям Трехлунного начало года считали с лета, а зимой отмечали праздник Рупеху — в честь зимнего бога - плута.

Удивительно, но новость об отце-ферне меня взволновала. Я анализировала поступки и слова матери, пыталась ее рассмотреть со всех сторон: как женщину, как королеву Исландора и как мать. Выходило… непонятно. Тот день в тронном зале, ее брезгливый взгляд на мой живот… а я? Вернее та Тира, малышка в ее утробе, как она ее вынашивала? Зачем отправила меня к фейри? Как у нее получилось избавиться от истинного таким ужасным, кощунственным способом или… он пошел на заточенье добровольно? По ее воле?