#4 Печать Пожирателя (СИ) - Соломенный Илья - Страница 8

Стадион орёт так, что закладывает уши. Комментатор тоже что-то вопит, но я не слышу его слов. Краем глаза отмечаю рвущего на себе волосы Чехова, прикусившего губу Воеводина, стоящих у кромки поля…

Передо мной остаётся последний защитник. Он единственный, в ком осталось достаточно магии, чтобы остановить любого из нашей команды, и не одного… Давай же… Давай!

Ярость, возбуждение, предвкушение — эмоции во мне бурлят так, что скручиваются в тугую пружину. Я чувствую, как они рвутся наружу — и тут же, когда между мной и приближающимся Петуховым остаётся метров десять, ощущаю и его эмоции!

Он боится… Боится, что сейчас облажается!

— Так и будет! — рычу я, и ускоряю себя последними крохами физической магии.

Успреваю вовремя — как раз, чтобы нырнуть вперёд и прокатиться по траве под мощнейшим воздушным потоком.

Ударить повторно Петухов не успевает — я оказываюсь в пределах действия и «хватаю» его за его же страх — а затем разудваю его в пожирающий душу пожар…

ЕСТЬ! ПОЛУЧИЛОСЬ!

Радость от первого направленного эмоционального воздействия такая, что я ускоряюсь и безо всякой магии!

Защитник мешкает, я вижу, как судорога сводит его лицо — и в следующий миг под дружный «О-О-О-ОХ…» трибун сбиваю несчастного с ног.

Теперь только я и вратарь, я и вратарь…

Он выскакивает навстречу, позади слышится тяжёлое дыхание кого-то из освободившихся стихийников… Они совсем рядом…

Я бессознательно рву энергию из нагоняющего человека… Земля? Пойдёт!

Вратарь успевает ударить первым, и моё плечо прошивает ледяная стрела. Я теряю скорость, но оказываюсь в радиусе действия — и выбиваю под стихийников кусок поля.

Земляная платформа подкидывает вратаря в воздух, а я, перехватив мяч здоровой рукой, швыряю его в ворота — ровно в тот момент, когда меня сбивают с ног…

Товарищи по команде тащили меня на руках, трибуны грохотали, играла музыка.

Я улыбался под крики 'НЕ-ВЕ-ДОМЫЕ! НЕ-ВЕ-ДОМЫЕ!

Мы победили! Мы выиграли у стихийников!

Сейчас вражеская команда — грязная, побитая и мрачная, понуро собиралась у боковой линии, где им что-то с каменным лицом втолковывал Черномор.

Наша же банда направлялась к центру поля, куда мановением руки директор Кощеев призвал небольшой подиум, и оттуда обращался к зрителям.

Я не особо к нему прислушивался.

Главное — мы победили!

Меня поставили на ноги, когда команда добралась до места награждения. Позади подиума громыхнул небольшой оркестр, рядом суетились несколько журналистов, были установлены видеокамеры. Чехов с важным видом давал интервью представителю спортивного канала. Это был его звёздный час, начало момента, когда он получил шанс вернуться в большой спорт — и наш тренер не собирался упускать такую замечательную возможность.

Прямо из воздуха над подиумом появлялось конфетти, и сыпалось нам на плечи.

— Что ж, в этом году чемпионат получился на редкость зрелищным, и с весьма непредсказуемым финалом! — довольно усмехаясь, продолжал говорить в микрофон Кощеев, — Позвольте без лишних слов представить вам победителей Кубка синего Пламени, сезона тридцатого-тридцать первого года академии «Арканум» — КОМАНДА НЕВЕДОМОГО ФАКУЛЬТЕТА!

Мы всемером (выбывшие игроки так и не вернулись на поле) стояли в центре подиума, окруженные бурлящим шквалом аплодисментов. Мановением руки директора, с трибун упали флаги факультета — чёрный ворон на серебристом фоне.

Декан Змеев, подошедший сразу после нас, улыбался. Он тоже забрался на подиум и пожал каждому из нас руку.

— Молодец, — хмыкнул он, обращаясь ко мне последнему, — А затем стиснул руку сильнее, чуть притянул меня, и склонился над ухом, — Хотя если бы я знал, что ты задумаешь, Апостолов, я бы тебя прибил.

Я стиснул зубы и криво улыбнулся.

Проклятье! Как он узнал⁈

Впрочем, судя по весёлым глазам декана, сдавать он меня не собирался.

Главное сейчас — успеть высосать Эфир из кубка и убраться отсюда — до того, как морок спадёт…

Грянула пафосная музыка, и Кощеев махнул рукой. Через арку входа на стадион вышли двое из ларца, одинаковых с лица (я подозревал, что эти здоровяки в простых рубахах и джинсах — големы, или что-то подобное). Они тащили на своих плечах Кубок Синего Пламени, установленный на небольшое основание.

Приблизившись, они установили трофей прямо перед нами — и команда завопила от радости, пустившись в безумный пляс.

Журналисты продолжали снимать и вести репортаж, трибуны ревели, а Кощеев, поздравив нас, махнул рукой — мол, наслаждайтесь моментом.

Я оказался у Кубка первым. Времени оставалось мало, так что требовалось воспользоваться им как можно скорее.

Трофей оказался тяжёлым, но поднимать его я не собирался — подошёл ближе и обхватил чашу артефакта, якобы позируя для фотографии.

Его поверхность мягко пульсировала голубоватым светом.

Время будто замедлилось, когда я почувствовал, что волнение отходит на второй план, уступая место спокойствию.

Я победил. Я добрался до первой важной цели! И я совершенно точно не собирался её упускать!

Кощеев продолжал что-то говорить о воли к победе, о духе настоящего соперничества, ещё о чём-то — но мой мир сузился до Кубка, стоящего передо мной.

Его холодная поверхность будто пульсировала под моими пальцами. Я осторожно соединил свой кустарный талисман, который ещё перед игрой повесил на шею, с трофеем энергожгутам — и тут же невидимая река силы начала вытекать из него — да так, что едва не отбросила меня в сторону!

Я покачнулся, но устоял на ногах, и это замешательство никто не заметил.

Но в следующий момент всё моё тело пронзило лёгкое покалывание. Оно нарастало, будто сам Эфир противился моему желанию забрать его! В ноздри ударил сладкий медовый аромат — настолько яркий, что все мысли в голове мгновенно перепутались!

Я думал только о том, что если сейчас не справлюсь — не только упущу мощь, но и раскрою себя… Пот стекал по спине, смешиваясь с потоком эмоций, захлёстывающих меня…

Я сосредоточился, пытаясь унять трепет, охвативший сердце. Представил, как Эфир устремляется в мой амулет, представил безграничные возможности, которые меня ждут…

Словно ощутив, что я умею обращаться с ним, сопротивление Эфира ослабело — бурный, холодный и жестокий поток энергии успокоился, превратившись в спокойную реку, и стал стремительно наполнять амулет.

Хоть бы хватило объёма…

Стоило подумать об этом, как пришёл откат — Заполнив амулет, Эфир колебался, и я почувствовал, как он пытается вырваться, заполучить свободу! Напряжение нарастало, и я снова сосредоточился, создавая тончайшую, едва уловимую связь между собой и древней энергией… Мои пальцы, всё ещё покоящиеся на Кубке, задрожали от усилия, а перед глазами заплясали искры. Сердце стучало в унисон с ритмом пульсирующей в амулете энергии…

Мне показалось, что прошла целая вечность, и я даже успел подумать, что сейчас кто-то заметит моё странное поведение — но неожиданно наважение схлынуло — и я понял, что прошло секунд десять, не больше!

Кощеев даже не успел закончить свою последнюю фразу!

— Ну всё, Вещий, хватит красоваться! — пробасил Зверев, оттесняя меня от Кубка плечом, — Все хотят личное фото с трофеем!

Я улыбнулся. Усталость как рукой сняло — я был «заряжен» так, как никогда прежде! Листовой амулет на груди пульсировал приятными магическими колебаниями, а вокруг по прежнему громыхала музыка и слышались крики зрителей.

Впрочем, меня это уже мало волновало. Сообразив, что до окончания морока остаётся всего пять минут, я хлопнул пару товарищей по команде, пожал руку Кощееву, и спрыгнул с помоста.

А затем быстрым шагом направился к выходу со стадиона.

Добежав до ближайшей кафешки (прикрытие что надо!) я заперся в туалете — и вовремя! Личина вещего спала, едва я задвинул щеколду. Выдохнув, я переоделся в свои вещи, залечил пробитое ледяной иглой вратаря стихийников плечо, использовав один из кристаллов с целительной энергией, запихал спортивную форму в сумку и выбрался наружу через небольшое окно, чтобы не попасть на какую-нибудь камеру видеонаблюдения.