Скажи мне «нет», любимая (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 9

Со временем расстановка сил изменилась. Крупнее и выше стал Стефан, но гадкая Лиззи все равно оказывалась сверху. Подножки, увертки, растянутые поперек дверей веревки, о которые он непременно запинался и некрасиво падал. И еще куча всего, что было не только обидно, но и унизительно. Она попирала все, что можно. Гордость, самомнение, оценку.

Из–за нее он пошел в Военную академию, преследуя сразу несколько целей. Во–первых, чтобы быть подальше от занозы, а во–вторых, чтобы так освоить правила ведения боя, чтобы с одного маха уложить верткую девчонку на лопатки. Если, конечно, им довелось бы увидеться.

Эта Зар–раза буквально преследовала его. Именно так – Зар–раза. С большой буквы и с раскатистым «эр», похожим на недовольное рычание зверя. Где бы Стефан ни был, всюду оказывалась Лиззи. На ярмарке, в храме, в гостях у знакомых. Острый язык, находчивый ум и удивительная изворотливость всегда ставили его в тупик. Рядом с ней он чувствовал себя неотесанным чурбаном. Она говорила на элейском, и он разбился, но выучил этот сложный язык. Хотел блеснуть, но выяснилось, что теперь она говорит на орадорском.

Академия помогла забыть Зар–разу. Появились другие интересы. И женщины, которые восхищенно смотрели ему в рот. В последний раз Стефан видел Луизу, когда приезжал домой на зимние каникулы, успешно сдав первый семестр. Она пришла в храм на вечернюю службу и поразила его отрешенным взглядом. Сделала вид, что не узнала. Была тиха, что напугало больше, чем если бы вдруг она бросилась на него дикой кошкой.

Во время проповеди он специально сел за Лиззи. Заметив, что из–под шелкового шарфа выбился локон (женщинам нельзя находиться в храме простоволосыми), он накрутил его на торчащий гвоздь и вдавил тот пальцем в спинку сиденья. Поторопился уйти со службы еще до того, как все встали.

Затихнув за дверью, с удовольствием послушал, как звонко Зар–раза вскрикнула и, поняв, кто виноват, понесла его имя по всем кочкам. Священник был в обмороке от обилия новых слов, которые никогда не слышал прежде. Ну а потом случились лето и тот самый цирк, где его прокляли.

– Ты думаешь, что сможешь увезти все узлы за раз?

Стефан был поражен неудержимостью друга. Нет, он не жалел, что позволил очистить шкафы. Все равно собирался обновить гардероб. Потом. Когда все закончится.

– А вдруг ты передумаешь? Надо брать, пока ты добр, – барон пыхтел, перетягивая пузатые кофры, уложенные на задок кареты, ремнями.

Касл не был знаком с Луизой Кречет, поэтому не догадывался, что с того момента, как Лиззи окажется в «гостях» у Стефана, у того не будет ни единой свободной минуты, чтобы думать о каких–то там шмотках. Ради тысячи «нет» и отборных ругательств на всех языках мира, стоило потерпеть.

Стефан был уверен, что справится с Лиззи за неделю. У него останется целых полтора месяца, чтобы определиться с женой. Он даже сможет устроить отбор. И в последнюю минуту Исхода года священник сделает его женатым человеком. Стефан с большим удовольствием покажет Вильхельму Второму огромный кукиш. А девушку выберет такую, чтобы глаз не оторвать.

– Так в какую сторону мы направляемся? – покончив с узлами, которые затащил на крышу с помощью слуг, Касл уселся в карету. На его коленях лежала шляпная картонка.

– В Лапларское ущелье. Выходи, мы поедем верхом.

– А как же Зар–раза?

– Положу поперек седла. Это меньшее, что я хотел бы с ней сделать.

– Я всегда знал, что ты найдешь выход из любой ситуации, – с восхищением выдохнул Касл. – Но почему ты не вспомнил о ней раньше? Зачем все эти вдовы–старьевщицы, если у тебя есть заклятый враг?

– Я постарался о ней забыть. Сильно постарался.

– Разве можно забывать тех, кого ненавидишь?

Касл, разодетый в длинную до пять соболью шубу и такую же объемную шапку, не с первого раза взобрался на лошадь. Стефан с усмешкой наблюдал, как корячится его друг. Не выдержав, подвел своего коня ближе и, схватив за ворот шубы, закинул барона в седло. Тот поблагодарил кивком, едва не уронив шапку. Слишком разными по комплекции были друзья, чтобы одежда Стефана пришлась впору Каслу.

– Я стер ее из памяти.

– Так достала?

– Она являлась ко мне даже во снах, – Стефан послал коня вперед. Касл постарался не отставать.

– Ты был влюблен в нее? – спросил барон, поправляя шапку. Та при любом движении норовила сползти на глаза.

– Не помню, – Стефан явно не желал отвечать.

– А сейчас вдруг вспомнил?

– Она опять пришла во сне и спела свою дурацкую песню.

– А ты уверен, что она не замужем и за ее подол не держится куча детей? – Касл задавал правильные вопросы. Стефан нахмурился. С Лиззи ни в чем нельзя быть уверенным. Но он разберется с этим на месте. Не увидев, не узнает.

Звонарь ударил в колокол. В небо взлетела стая ворон.

– Ого! Смотри сколько у храма собралось людей! Какой–то религиозный праздник? – барон обернулся, придерживая шапку рукой.

– Нет. Идет запись нуждающихся. Вчера вечером мою карету остановила толпа женщин. Они требовали золота. Каждая от души постаралась, чтобы я услышал ее «да», – последнюю фразу Стефан произнес с особой язвительностью.

– Прости, друг, – Касл опустил глаза. – Я хотел как лучше.

–  Ну хотя бы буду знать, кто нуждается в помощи. Священник вечером принесет бумаги.

– Примешься раздавать золотые?

– Деньги принесут временное облегчение. Надо придумать что–нибудь эдакое, чтобы бедствующие не нуждались в подачках.

– Сначала сними проклятие и женись. От зверя людям мало прока. Еще забьют вилами.

– Этим и занимаюсь.

Дорога до Лапларского ущелья была долгой, и у каждого из всадников было время подумать о своем. Барон тихо радовался свалившимся на голову подаркам, а Стефан вспоминал одну из последних встреч с Луизой. Именно схватку в горной запруде, что находилась недалеко от крепости семейства Кречетов, он хотел стереть из памяти. Тогда он повел себя не лучшим образом. Если бы был жив отец, он сгорел бы от стыда за сына.

Это случилось тем летом, когда Стефан был принят в Военную академию. В начале осени высокородный курсант должен был отбыть в столицу, а сейчас догуливал последние вольные деньки. И понесла же его лихая в горы! Любитель поохотиться, он выследил волчицу, ранил ее и гнал до самой норы, где обнаружил двух волчат. Мать пришлось добить, а вот щенков Стефан взял с собой.

Они скулили в сумке, когда он привел лошадь к горной речушке. Разделся, чтобы искупаться и смыть с себя кровь. Когда вступил в воду, заметил, что ниже по течению кто–то сложил неглубокую, но такую манящую запруду. Пробежавшись по валунам с полста метров, с удовольствием погрузился в ледяную воду.

Уходящее лето пахло горными травами, горячими камнями и ветром, несшим запахи дикой природы. Стефан лежал в запруде, где воды в самом глубоком месте было по голень, с закрытыми глазами. Слепило солнца. Он не сразу понял, что кто–то загораживает свет. Открыл один глаз и увидел Луизу. Она стояла, широко расставив ноги и целясь в него из ружья.

Стефан дернулся, когда раздался выстрел. Дробь раскрошила камень у его головы. Крошка обожгла плечо.

– Совсем с ума сошла, Зар–раза?!

– Ты убил Тайну, – не глядя на него, девушка перезаряжала ружье. – Ты убил мать двух щенков. Ты не человек, Хорр. Ты зверь.

Она не успела выстрелить второй раз. Стефан выпрыгнул из воды и так резко дернул за ствол ружья, что Луиза полетела следом за ним в запруду. Они еще какое–то время боролись в воде, но голому Стефану было проще, чем одетой Луизе. Она запуталась в юбке, а грубые башмаки нахлебались воды.

Выбившись из сил, оба тяжело дышали и с ненавистью смотрели друг на друга. Лиззи полуобернувшись, так как граф удерживал ее, прижавшись к ее спине. Зар–раза дернулась, чтобы высвободиться из крепкого захвата недруга, но женское тело и азарт схватки неожиданно родили в Стефане желание. На правах сильнейшего, граф, глядя Луизе в глаза, сжал на ее груди ладонь. Тонкая ткань рубашки намокла и рельефно облепила сосок.