Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 18

Я устроилась на раскладушке, повторяя «вечернюю» позу своего соседа — закинув руки за голову. Сергей сидел рядом, а в углу напротив стоял, прислонившись плечом к стене, Мстислав. Анатолий собрал всех у другой стены. Парни о чем-то договорились тихо и мирно, вот только никто не был в курсе, к какому выводу они все-таки пришли. С каждым вдохом воздуха в легкие поступало все меньше и все с большей болью, словно обжигая изнутри.

— А черт, как будто дышать нечем, — Рома грустно шмыгнул носом.

— Так и есть, — после продолжительной паузы, ответил Мстислав. — Они воздух откачивают.

Что тут началось! Хорошо, что я легла, иначе затоптали бы. Однокурсники носились, бились головой о стены, орали, умоляли, пытались открыть дверь. Но все тщетно.

— Тебе не страшно? — мягко спросил Мстислав, глядя на меня из своего угла.

— Ты не дашь умереть, — в моем голосе послышалась грусть и, наверное, безысходность. А как бы сейчас хотелось присоединиться к Анюте. Анютка, Анюточка…как мне плохо без тебя.

— Почему она ушла? Ты знаешь? — Мстислав продолжал меня пристально разглядывать темными, почти черными, как ночь, глазами.

— Я не знаю, — я действительно не знаю. Последние три года у меня вообще очень мало что стыкуется в голове. Ощущение такое, будто я вижу какую-то другую реальность, которая потом откатывается до какой-то точки, а потом снова повторяется. А потом снова откатывается, а я и не знаю, что действительно произошло, а что нет. Это странно, но в тоже время привычно для меня. Не знаю как это объяснить, просто не знаю.

— Витторина… — его глаза блеснули золотом, а губы дрогнули в улыбке. — Если пройдешь обучение, получишь ответы. Я знаю, где ее личный дневник.

— Что? — мой хриплый голос от удивления стал громче. — Это блеф!?

— Хочешь поспорить? — мой замечательный сосед прищурился. — Ее дневник… Аня называла его «Неназванная книга». Но я отдам тебе его при двух условиях. Первое я уже назвал, а второе назову только, когда выполнишь первое.

А я его уже почти не слушала. Так, как не умереть в комнате, из которой откачивают воздух?! Чего боялся Гоголь? Точно, он боялся, что его закопают живьем. Летаргический сон. А это идея. Состояние анабиоза мне подойдет. Не знаю, почему такие ассоциации мелькали в моей голове, но почему-то я была уверена в том, что моя задумка сработает.

Я закрыла глаза. Глубокий вдох, выдох. Вдох. Выдох. Мысль материальна. Я засыпаю. Я засыпаю. И медленно я погрузилась в сон. Спала, словно была мертва — ничего. Полная отключка сознания. Чернота. Ничего нет. Абсолютная пустота. И некая доля спокойствия.

МСТИСЛАВ

Она стояла на сцене слева, а по центру занял место Анатолий. Витторина играла достаточно спокойно, почти не двигаясь с места, но как бегали ее пальцы по ладам…четкость движений при том, что видимых усилий вроде как и не прилагала. Вита…пожалуй именно с этого момента я понял, что она моя. Моя девочка! В ней чувствовалась сила, жизнь…

— Она Смерть, — напомнил мне Ян.

— Нет, — не в этот раз.

— Ты уверен? Мы ее возьмем в Академию, но…

— Она будет под моим контролем, — заверил я, глядя на Витторину, которая продолжала наигрывать какой-то тяжелый мотив. Она отлично смотрелась, но у меня появилась одна мысль. Глядя на нее, я понял, что в группе ей не дают проявить свой талант на всю катушку, задвигая куда-то на задний план. Ее ждет большая сцена. Она живет музыкой!

— Если она добьет нас, это будет на твоей совести.

— Успокойся, — Влад встал на мою сторону. — Если надо, я займусь психологической стороной вопроса. Шархан, единственное что могу посоветовать, это не выводи ее сильно из себя. Аккуратнее. Почему-то она дает тебе манипулировать собой, но девушки, создания ранимые.

ВИТТОРИНА

— Вита, — шепот пронесся в этом пустом пространстве. — Вита, — шептал ветер.

Я будто погрузилась в мысли моего соседа, будто видела какие-то воспоминания его глазами. Словно слышу его мысли, проживаю его жизнь. Отчего-то стало любопытно и я стала погружаться в эти мысли, цепляться за ниточки и подтягивать к себе. Если это ключ к ответам, то я их получу.

МСТИСЛАВ

Я выиграл очередные гонки. Да, если мотоциклу Виты я даю себя обогнать, то другим — никогда. Я не для того купил такую крутую тачку, чтобы позволять всяким БМВ идти впереди моего капота. Но в этот раз, выйдя из автомобиля за своими деньгами, я столкнулся с разъяренным стритрейсером, который вот-вот проломит мне череп битой. Боялся ли я его? Конечно нет. Одной мысли достаточно, чтобы убить его. Обидчик замахнулся, я приготовился увернуться и провернуть весьма хитрый мыслительный прием — его бита ударила бы в Барьер, вскользь задев его, отчего отскочит ему же в лоб. Но все обернулось иначе.

— Стой! — звук из-за шлема был глухой, но девушка заслонила меня и практически в ту же секунду бита врезалась в голову Витторины. Я был шокирован до ужаса, но именно это защитило девушку, потому что ее мотоциклетный шлем был травмирован не сильно из-за возникшего Барьера. Сняв его, Вита со всей силы запустила им в обидчика.

Моя девочка!

Чуть позже я застал ее сидящей на байке и потирающей шишку на голове. Все-таки задел урод. Моя мысль сделает все за меня — он получит по заслугам.

— Спасибо! — я подошел ближе.

— А? — она удивленно посмотрела на меня, секундная заминка, и милая улыбка озарила ее лицо. На душе стало больно, ведь предстояло самое главное — стереть себя из ее памяти. Посмотрел на нее и просто внушил, что меня никогда не было в ее жизни. На мгновение она словно остекленела и замерла. Я сел обратно в машину и уже на расстоянии наблюдал, как она тряхнув головой пришла в себя и поехала домой, где ее ждали Анютка с Риткой.

ВИТТОРИНА

Я вздохнула и словно ухнула в воду, а в следующую секунду открыла глаза и увидела встревоженное лицо Мстислава.

— Живая, — бросил он куда-то за спину и ласково сказал. — Давай-давай, садись. Пить хочешь? Как себя чувствуешь? Голова не кружится? Три часа в отключке.

Я села, чувствуя на своей спине его теплую и сильную ладонь — опора, которая мне очень помогает и больше даже в моральном плане, нежели в физическом. Оп-па, мы уже все в аудитории. Почему-то куча врачей. Кому-то плохо. Вон, Юлька лежит на полу. У нее серая кожа, выпученные глаза. Ромка зашелся в громком кашле. Макс мучился резью в животе. Карина прижимала к груди руки, словно до сих пор не могла дышать. На Олесю надели кислородную маску.

— Получилось, — я усмехнулась.

— Что ты представила? Чего хотела? — Ольга Юрьевна возникла в поле моего зрения.

— Анабиоз. Я хотела провалиться в состояние близкое ко сну.

— Мы недооценили. Опять, — Мстислав хмуро покосился на преподавательницу. — Нужно полное обследование. У нее способности больше развиты, чем мы могли предполагать. Сознание незамутненное.

— Тебе поесть надо, — преподавательница сочувственно посмотрела. — Ты очень хорошо поработала. Сходи, перекуси. Твои однокурсники все равно сейчас не придут в себя.

— Пойдем, — Сережа ловко взял меня под локоть и уверенно повел вперед.

Я споткнулась, могла бы упасть, но парень меня придержал, ласково сказав:

— Все нормально. Не волнуйся.

— Мы куда?

— В столовую. Ольга Юрьевна права, тебе нужно поесть. Это необходимо.

Он настойчиво тянул меня за собой. Запинаясь, я следовала за ним.

— Сережа.

— Что? — обернулся.

— Я…мне больно, — попытавшись высвободить руку, я смутилась. Мое тело болело, но как-то странно. Словно все шло от головы. И что такое это было? Словно какие-то воспоминания…Мстислава???

— Ой, прости, пожалуйста, — Сережа отдернул ладонь, по-видимому, почувствовав себя неловко. — Просто я испугался за тебя.

Приобняв меня за плечи легко и ненавязчиво, Сергей провел меня в столовую и усадил за стол. Мы сели за тот самый, где сидели утром с Мстиславом. Черт, почему я постоянно думаю о своем соседе? Все мои мысли, так или иначе, возвращались к этому парню — темный, властный и…заботливый?! А, нельзя было не заметить, что Мстислав постоянно беспокоится и что-то делает для меня. Или мне уже мерещится? Может мне кажется, что все это забота. Да, мне хочется верить, что хоть чуть-чуть ему нравлюсь. Ведь я никогда никого не привлекала. А он привлекательный, не дурак и…и ничего о нем не знаю. Что-то вбила себе в голову. М-да, грусть-печаль.