Запретный поцелуй. Тайна дебютантки (СИ) - Крымова Вероника - Страница 31

- Ясно, — еле выдавила я, чувствуя, как в горле встал болезненный комок.

Что ж, собственно, этого я и ожидала. Откровения мисс Милс не стали для меня сюрпризом, но откуда же тогда это щемящее чувство, словно сердце пронзили осколки разбитой надежды?

- Всего доброго, — секретарша выразительно кивнула в сторону двери. — Надеюсь, вы больше не будете отвлекать меня от работы.

- Мы еще не закончили, — Эйден придвинулся чуть ближе к Оливии, и она непроизвольно поежилась, словно почувствовав угрозу.

- Я, кажется, все вам рассказала, - голос звучал уже не так уверенно.

- У профессора остались родственники? — спросил Эйден, не отводя от нее взгляда.

- Кажется, только племянница, которая унаследовала дом. Я запомнила ее, потому что она приходила сюда, хотела забрать остаток невыплаченного жалования, чтобы организовать похороны, но лорд Кармайкл ей отказал. И правильно сделал.

- Дайте адрес.

- Зачем? Я… не знаю его… откуда бы мне… — ее взгляд заметался, словно у пойманного зверька, загнанного в угол.

-   Выразить соболезнование, разумеется.

- Я… не… знаю…

Рука Оливии сама потянулась к перу, и она принялась отрывисто писать что-то на листе бумаги.

- Ох… что-то у меня разболелась голова… я…

- Еще один вопрос, — мягко сказал Эйден. — У профессора были помощники? Лаборанты?

- Я… не могу… я…

Оливия сжала губы так сильно, что на нижней выступила капля крови. В этот момент двери отворились, и в кабинет ворвались щебечущие студентки, отвлекая ее на мгновение.

- Спасибо, мисс Милс. Нам пора идти, — сказал Эйден, подхватывая меня под локоть.

Оливия осталась стоять, уставившись в пустоту, от ее взгляда у меня по телу поползли мурашки.

- Ты не переусердствовал с мисс Милс? — шепнула я, когда мы отошли на безопасное расстояние. Тревога не покидала меня.

- Она сопротивлялась, изо всех сил.

- Еще бы… Наверное, любой так сопротивлялся бы, если бы кто-то копался у него в голове

-  Не каждый, — отозвался он, его тон стал более серьёзным. — С некоторыми всё достаточно просто и легко. Я обязательно расскажу тебе, если хочешь. Позже.

Увлеченно обсуждая добытые сведения, мы пообедали в уютном кафе, и мое настроение заметно улучшилось. Огорчение почти ушло, когда мы добрались до дома профессора Лоуренса. Конечно, мы не предупреждали о визите: хозяев могло не быть, или племянница могла продать дом новым владельцам. Но, к счастью, молодая дама оказалась дома и, увидев нас, с готовностью поприветствовала. Пришлось солгать, будто мы из научного общества, и пишем статью для журнала о выдающихся ученых.

- А гонорар за статью дадут? — с надеждой спросила мисс Элмерз. — Понимаете, я сейчас в тяжелом положении. Дядя перед смертью оставил большие долги, и мне приходится их выплачивать, чтобы не лишиться этого дома. Здесь вырос отец, поэтому, я не могу с ним расстаться. Еще и ректор Академии, лорд Кармайкл, подал в суд на меня, как на наследницу дяди Лоуренса.

- Но за что? — растерянно спросила я, изумленная ее рассказом.

- После взрыва пострадала аудитория, сгорело оборудование, пришлось делать ремонт. Так вот ректор решил, что отвечать за это должен виновник… или его наследники, — с горечью пояснила она.

Я не нашлась, что ответить, но внутри все кипело от возмущения. Как можно было перекладывать на нее такую ответственность?

- Так что же вы хотите узнать о дяде? — продолжала мисс Элмерз. — Я могу рассказать много забавных историй из его детства, он всегда был таким любознательным, с самых малых лет…

Эйден тактично прервал поток воспоминаний, помогая вернуть мисс Элмерз к более важным для нас вещам.

- К сожалению, все сгорело: бумаги, записи, довольно внушительный архив… Ах, вам же понадобится его фото! Правда, дядя не любил фотографироваться. Есть только вырезка из газеты, сделанная на открытии лаборатории.

На карточке был запечатлен профессор — не пожилой, каким его описала мисс Милс, а мужчина лет шестидесяти, с ясным взглядом и энергичной осанкой, без признаков старческой немощи. Он стоял уверенно, держа руки за спиной, словно сдерживая внутреннее нетерпение. Рядом с ним находился молодой человек в белой мантии, с радостной, даже несколько озорной улыбкой. На лице юноши светилась гордость и довольство, а глаза сверкали от любопытства и юношеского азарта.

- Это Итан Барнс, помощник и ученик дяди, — с лёгкой грустью сказала мисс Элмерз. — Он был ему как сын… Ах, такой талантливый мальчик, хоть и был фрилом. Но, несмотря на это, из него получился отличный зельевар.

- Где он сейчас? — спросила я, чувствуя, как под перчатками вспотели ладони.

Мисс Элмерз отвела взгляд, и тень промелькнула на ее лице.

- Он погиб вместе с дядей…К счастью, никто больше не пострадал, — ее голос дрогнул, глаза затуманились слезами болезненных воспоминаний.

- Совсем никаких документов не осталось? — с надеждой спросил Эйден.

- Нет, все сгорело. Дома дядя почти ничего не хранил. Хотя… постойте… — она задумалась, словно выуживая что-то из памяти. — Накануне гибели он передал мне какие-то бумаги. Обычно Итан переписывал их на чистый пергамент — у него был каллиграфический почерк, а дядя Лоуренс писал как курица лапой. Но в тот раз у Итана были свои заботы, и дядя попросил меня переписать самой. Я так и не успела их переписать. А после его смерти в этом просто не осталось смысла.

- Могу я взглянуть? — с легкой, успокаивающей улыбкой спросил Эйден, внимательно вглядываясь в нее.

- Конечно, — покорно согласилась она, передавая ему бумаги.

- Не волнуйтесь, мы вернем их в целости и сохранности, — уверенно сказал он, складывая листы в кожанную папку.

- Спасибо, что не забываете дядю Лоуренса. И не верьте слухам — с теплотой добавила мисс Элмерз. — Он был замечательным человеком. Как-то в юности он…

- Благодарим вас, но, боюсь, нам пора, — прервал ее Эйден, бросив взгляд на каминную полку.

Попрощавшись, мы поспешили к вокзалу: так увлеклись разговором, что не заметили, как пролетело время. До отправления оставалось меньше часа.

- Если опоздаем, придется ночевать в гостинице, — обеспокоенно сказала я.

- Нет, мы успеем, — отозвался Эйден, добавляя шагу. Я прижала шляпку к голове, боясь, что она слетит от быстрого бега.

Мы добрались до станции как раз вовремя, едва успев вскочить в вагон, когда поезд уже начал трогаться. Тяжело дыша, я уселась на место, а Эйден устроился рядом.

- Дай мне записи, — нетерпеливо потребовала я, чувствуя, как охватывает азарт.

Эйден открыл папку, и мы, придвинувшись друг к другу, склонились над пожелтевшими листами, покрытыми неразборчивыми чернильными каракулями. В тусклом свете вагона символы и формулы казались живыми, словно таили некие тайны, и мы почти не отрывали взгляда, уносясь в мир тайн и загадок, который оставил профессор.

И тут поезд резко вздрогнул, дернулся в сторону, словно наткнулся на что-то невидимое. Меня качнуло так сильно, что я едва удержалась на сиденье. Через мгновение раздался душераздирающий скрежет, и мир вокруг нас перевернулся.

В какой-то момент все замерло, и тишина, в которой едва слышны вздохи, повисла над нами, как нечто осязаемое.

И тут поезд снова дернулся, но теперь уже в хаотическом танце — вагон бросился с боку на бок, и я не могла удержаться, цепляясь за край сиденья. Люди вокруг тоже пытались за что-то ухватиться, но было бесполезно. Какой-то мужчина рядом упал на пол, отчаянно хватая воздух руками. В соседнем ряду женщина кричала, и звук ее голоса сливался с металлическим скрежетом и гулом.

Всё казалось нереальным — как будто время текло как тягучая патока, я видела, как багаж с верхних полок медленно летит вниз, как книга, шелестя страницами кружится в воздухе, как стекло вылетает из рамы и разлетается на множество осколков. Плечо пронзает острая боль, я едва могла сделать вздох, слезы невыносимо жгли глаза…