Мальчик, Который Выжил (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 54

А «лучики» купаются в люминесцентном свете. У них нормальный стол. Тарелки? Красивая керамика с узорами.

А у нас? Не металлические миски, конечно. Но посуда так себе, без красочных узоров. Я хмыкаю и присаживаюсь. Между нами и «лучиками» устроились «работяжки». Фартуки у них зеленые, а расположение среднее. Зато у них обзор. Слева от них — «лучики» в желтых фартучках с красивыми тарелками. Справа — мы, «исправляшки», с блеклыми красными фартуками и невзрачной посудой. Отличная наглядная демонстрация, кто тут элита, а кто «на дне». Понятно, к кому «работяжки» будут тянуться.

Но хоть еда у всех одинаковая. Садик не мог позволить себе саботировать дворянских детей и кормить нас чем попало. Я мельком смотрю на кашу. Мог бы её сейчас взорвать прямо в тарелке Дениса. Вот просто — хлоп! И золотой галстук в каше, лицо в молочной маске.

Но пока рано. Система явно готовит ещё удары. Нужно ждать. Смотреть. Оценивать.

А потом нанести ответный удар. Один сокрушительный. Чтоб точно наповал.

После завтрака нас ведут в привычную игровую комнату. Всё вроде как обычно. Но тут первый звоночек. Коробок с игрушками нет.

Дети недоуменно переглядываются, воспитательница тоже ведёт себя странно — жмёт губы, будто сдерживает довольную улыбку. Затем дверь открывается, и заходит ещё одна воспитательница, нагруженная коробками.

— Теперь игрушки будут выдаваться по вашим достижениям, детки.

О, понеслась.

— «Лучики»!

Денис и Катя важно выходят вперёд, как на награждении. Им достаются лучшие игрушки — куклы с нарядами, машинки, конструкторы с кучей деталей.

— «Работяжки»!

Следующие получают игрушки попроще. Без лоска, но хотя бы целые.

— «Исправляшки»!

Я молча забираю нашу коробку, возвращаюсь к друзьям. Заглядываем внутрь. Ну, просто сокровища. Стремные машинки, одноцветные солдатики и всё в таком роде. Артём хмурится:

— Чо за фигня?

Я усмехаюсь. Как мелко, но как точно. Вроде бы жалкая манипуляция и примитивная схема. И ведь сработает. Пока раздумываю, замечаю, что к нам приближается Катька. Подходит прямо к Ксюне, хлопает ресничками и слащаво тянет:

— Ксюня, ты можиш с нами иглать в кукли.

Ксюня смотрит на неё ровно, без эмоций, и спокойно отвечает:

— Неть. Ты ошиблись. Ни могу.

Катя пожимает плечами, демонстративно не обижаясь:

— Ну ках хочиш.

Но не уходит. Косится на меня и мурлычет приглашающе.

— Сава, у нась есь лобот.

Я лениво улыбаюсь:

— А у нас Жола. Хочиш в валасы запущу?

Катя вздрагивает, делает шаг назад, быстренько разворачивается и уходит к одной из «работяжек». Что-то шепчет той на ухо. Работяжка раздумывает секунда, две и идёт вместе с Катей к лучикам. А Катя еще и со злорадством косится на нас, словно говоря: «Не хотите — как хотите, других найду.»

Ну вот и расклад. Система не давит напрямую — она предлагает сделку. «Работяжки» получают выбор: примкнуть к «лучикам» и получить лучшие игрушки или остаться с «исправляшками» и довольствоваться хламом. Возможно, если «работяжка» перейдёт к «лучикам», ему потом начнут давать лёгкие тесты. А если останется с нами, то наоборот.

«Интересный противник — княжна Ильина Матрёна Степановна — размышляю я, наблюдая за ее жестокой механикой. — Гораздо жёстче и хитрее предыдущей директрисы. Эта новая система гибкая. Она адаптируется ко мне. Не знаю, чем я княжне так насолил, или это просто какой-то социальный эксперимент, но теперь разрушить систему будет вдвойне интереснее».

Я бросаю взгляд на Артёма.

— Доставай Жолу, а я пи-пи.

Артём с радостью лезет в карман, достаёт нашего ручного жука. Проверенного бойца. А я топаю в «горшочную».

В горшочной комнате спокойно подхожу к раковине, наполняю стакан водой, капаю туда жидкое мыло и размешиваю. На выходе у меня почти идеальный мыльный раствор.

Возвращаюсь в игровую, роюсь в коробке с игрушками, нахожу пластиковую трубочку от конструктора. Просто пускать пузыри неудобно, нужна ложка. Беру сломанный совочек, отламываю ручку, оставляю только углубление. Прикрепляю его к трубочке пластилином — благо, его тут хватает. Получается самодельная ложка с отверстием. Окунаю в мыльный раствор, затягиваю воздух, выдыхаю. Первый пузырь. Второй. Третий.

Пузырьки плывут в воздухе, отражая свет. Жора тут же вскакивает на лапки, начинает их ловить! Бегает по полу, тянет лапки вверх, прыгает за пузырями, подпрыгивает испуганно, когда они лопаются.

Ксюня и Артём заливаются хохотом, глядя на жука. Я тоже смеюсь. Система пытается менять среду вокруг меня, но сильное сознание формирует реальность. Я не позволю себя сломать.

Но ответку надо придумать мощную. Да так, чтобы система уже не смогла восстановиться.

Да, княжна Матрёна Степановна?

Я чувствую на себе взгляд, поднимаю голову. Воспитательница хмуро смотрит на меня. Она раздражена. Её беспокоит, что, несмотря на все её усилия, я сумел развеселить Ксюню и Артёма. Система пыталась нас раздавить. Но мы всё равно смеёмся. А значит, я делаю всё правильно.

Поворачиваюсь к друзьям:

— Ксюня, Алтём, знаете, шо сегодня дилаите?

Артём пожимает плечами:

— Не-а.

— А я знаю, — уверенно тяну я. — Ты сегодня ко мне в госчи.

Артём моргает, переваривая информацию, потом снова пожимает плечами:

— Ну, ладно.

После долгого дня в садике мы наконец в раздевалке. Семён, пришедший за нами, помогает Ксюне натянуть босоножки, затем мне сандалии. Я бы и сам справился, но лень. Подустал весь день бороться с системой, перемежая сопротивление приёмами пищи и полуобеденным сном всего на сорок минут.

Рядом на скамейке сидит Артём, болтает ножками, дожидаясь своего забирателя. Сегодня это его сестра — шестнадцатилетняя девушка с улыбкой на лице. Симпатичная, надо сказать.

Она подходит, ласково треплет брата по волосам:

— Братик, сегодня я решила тебя сама забрать.

Обычно за ним приходит слуга рода, но, видимо, сестра на самом деле соскучилась.

Я хлопаю Артёма по плечу, уже полностью одетый, и объявляю:

— Судалыня, Алтём поедет к ням домой иглаться.

Семён с удивлением переглядывается с его сестрой. Девушка замирает, моргает, потом с любопытством и даже уважением смотрит на меня:

— Братик, а почему ты не рассказывал, что дружишь с княжичем Опасновым?

Артём хлопает глазами, переводит взгляд на меня:

— А ты кнезичь?

Я пожимаю плечами:

— Ну дя.

Артём моргает, переваривая новость, а потом с энтузиазмом смотрит на сестру:

— Клуто! Можно в госци? У?

Девушка обрадованно улыбается:

— Конечно, конечно. Хорошо вам поиграть!

Тем временем Семён уже достаёт телефон.

— Минуточку. Сейчас уточню у княгини.

Он звонит, коротко говорит, кивает пару раз:

— Да-да, понял, Ваша Светлость. Хорошо.

Потом оборачивается к сестре Артёма:

— Госпожа, можете дать свой адрес и номер телефона? Вечером я его привезу к вам домой.

— Да, конечно, — девушка быстро диктует данные, а потом, уже с привычным наставлением смотрит на брата:

— Артём, веди себя прилично в княжеском доме, хорошо?

— Ага, — бурчит он, глубоко занятый ковырянием в глубине собственного носа.

Вскоре едем домой. Ксюня сидит рядом, Артём устраивается напротив, болтая ногами. Я лениво откидываюсь на спинку кресла, потом с важным видом нажимаю кнопку связи с водителем.

Перегородка опущена, но так же круче. Да и как не попонтоваться перед Артёмом?

— Семён, едем в магаз!

Сегодня займёмся подготовкой к контратаке на выпады новой системы. Княжна Ильина, вы старались, я вижу. Хотите устроить мне весёлое детство? Отлично. Разносить вас будет вдвойне приятнее.

Семён смотрит в зеркало заднего вида, явно удивлённый:

— В магазин? Зачем, княжич?

Я важно надуваю щёки:

— Нам нуна ребусы и галамоломки.

Больше вопросов не последовало, машина свернула в сторону детского магазина. Семён, конечно, мог и успеть набрать княгиню, уточнить, надо ли это, но я не заметил. В магазине целенаправленно бреду между полками, вглядываюсь в коробки, читаю названия, смотрю уровень сложности.