Мальчик, Который Выжил (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 18

Но фамильяр, кажется, даже не обиделся. Крепкий эхопаук, как камень. Да он и есть камень. Обломок древних пирамид.

Он тут же ловко перебирает своими металлическими ножками, поднимается на них и, слегка наклонив обсидиановое «тело», смотрит на меня своими сверкающими глазами.

— Ден-Ден! — радостно объявляю я, нарекая его в честь моего ручного гигантского скорпиона Деннахана. Полностью такое имя сейчас не выговорю, так что пока пусть будет просто «Ден».

Да, это имя ему точно подходит.

Паук внимательно смотрит на меня, будто бы раздумывая, подходит ли ему моё наименование. Но спустя мгновение он качает туловищем, словно соглашаясь. Его ножки издают лёгкий звон, когда он делает шаг ко мне.

Тем временем Ксюня, заметив фамильяра, сначала застыла на месте, словно не веря своим глазам. Но стоило Дену приблизиться, как она испуганно взвизгнула. Её лицо мгновенно исказилось выражением ужаса: широко раскрытые глаза, приоткрытый рот и дрожащие губы.

Она начала пятиться, но в панике задела ногой игрушку, едва удержав равновесие. Её движения стали дерганными. Ксюня вжалась в угол перегородки, словно пытаясь стать меньше, исчезнуть.

— Ксс… Ксюн, ты чо-о? Не боя-ся! Это же Де-е-ен! — успокаиваю я подругу, но она только сильнее сжимается в комок и головку опускает, будто стараясь спрятаться за собственными локонами.

Фамильяр, очевидно заметив её страх, делает шаг в её сторону, чем вызывает очередной нервный писк.

— Она его боится, — хмуро замечает мама. — Этот эхопаук не сможет играть с моими детьми.

— Ирина Дмитриевна… — пытается возразить Мутов.

— Это не обсуждается, — строго заявляет княгиня, её голос звучит твёрдо, без намёка на компромисс. — Уберите его, Матвей Максимович.

Ох, Хель меня дери! Это плохо. Очень плохо.

Ден крутой, он мне нравится. Мы с ним можем помогать друг другу в медитациях, он чувствует мою Атрибутику, а я — его. Я не отдам его, и если мама думает, что всё решено, то она ошибается.

Действовать надо немедленно.

Я мгновенно заслоняю Дена собой, преграждая Матвею путь. Он уже поднял руку, чтобы убрать фамильяра, но, увидев мою реакцию, замирает. Даже мама выглядит удивлённой.

Но мне нет дела до взрослых. Я наклоняюсь к Дену, провожу ладонью по его шершавой поверхности. Прохладный обсидиан приятно ложится под пальцы, а под ним я ощущаю едва заметные пульсации магической энергии — словно фамильяр дышит. Ден легко покачивается на своих металлических ножках, как будто радуется прикосновению.

— Ксю, Ден клу-той! — уверенно произношу, стучу кулаком по его прочному телу. — Вишь? Не ку-саит!

Ксения с сомнением смотрит на меня, потом переводит взгляд на Дена. Её глаза чуть расширяются, сомнение борется с любопытством.

— Дя? — наконец тихо спрашивает она, робко поднимая на меня взгляд.

— Аг-га, — киваю и взяв Дена обеими руками, прижимаю к пузу. Уф, тяжелый. — Доблый!

Девчока перестаёт вжиматься в угол робко подбирается ближе, шаг за шагом. Наконец, она тянет дрожащую руку и едва касается фамильяра. Её пальцы исследуют грубую поверхность, немного задерживаются на вырезанной морде Анубиса. Паук не шевелится, только блестит своими глазами-камнями, словно внимательно изучает девочку в ответ.

— Ух ти-и-и-и… — шепчет Ксюня, улыбаясь. — И… не стла-ашна. Хе… клууто-о-ой!

Набравшись смелости, она проводит всей ладонью по его спине и вдруг радостно заявляет:

— Пук! — улыбается широко.

Дело сделано. Ден-Пук отныне с нами!

Пока я с Ксюней вовсю играю с нашим новым другом, Деном, мама и Матвей наблюдают за нами. Матвей, скрестив руки на груди, сдержанно улыбается в бороду и, слегка повернув голову к маме, говорит:

— Обошлось, Ваша Светлость. Они подружились. Теперь Вячеславу Светозаровичу будет легче медитировать.

В это время я, напевая себе под нос викингскую балладу, поднимаю Дена. На полу передо мной возвышается замок из конструктора, который я только что с гордостью построил. Но что это для Дена? Всего лишь — мишень!

Я с воодушевлением кричу:

— Пу-ля-я-я!

И, размахнувшись, швыряю паука прямо в замок.

Замок с громким треском разлетается на куски. Детали летят во все стороны, рассыпаясь по полу. Ден, оказавшись в эпицентре руин, явно торжествует. Его металлические ножки забавно звякают, когда он радостно прыгает по развалинам, будто бы наслаждается своим триумфом. Обсидиановая морда на спине словно оживает, а каменные глаза поблескивают.

— Ба-бах! — кричу я, доламывая оставшиеся башни.

Ксюня смеется, хлопая в ладоши.

— Клу-у-то!

Мама бросает на Матвея хмурый взгляд:

— Медитировать, говорите?

Матвей же растерянно чешет бороду. После короткой паузы он с лёгким смущением произносит:

— Ну… ещё играться будут…

Мама только закатывает глаза.

А Матвей вдруг берёт Дена на руки, осторожно переворачивает его, словно изучает фамильяра со всех сторон, затем взвешивает, прикидывая вес. Его кустистые брови приподнимаются.

— Ничего себе, Вячеслав Светозарович! Да у вас настоящая силища, — говорит он, глядя на меня с уважением. — Удар у вас поставлен, как у мастера!

Бородач покачивает головой, явно поражённый тем, что я, карапуз, умудрился швырнуть такого тяжёлого булыжник-паука да еще попасть. Эх, знал бы, что мне приходилось голыми руками ломать Скалистых гидр и кидать их друг в друга насмерть.

А мама смотрит на Матвея:

— Как проходит медитация у Разрушителей? Всегда с поломкой игрушек и мебели?

Матвей лишь пожимает плечами, будто не видит в этом ничего странного.

— Я не специалист, Ваша Светлость, — отвечает он задумчиво. — Но, возможно, вашему сыну стоит найти наставника-Разрушителя. Обычно такие решения принимают позже, когда способности к Адептике становятся более очевидными. Однако если они уже проявляются сейчас, стоит задуматься о том, чтобы начать раньше.

Мама качает головой, её губы сжаты, а взгляд становится твёрдым и решительным.

— Я не готова на такой шаг, — возражает княгиня, её голос твёрдый, но в нём слышится тревога. — Это раскроет всем, что у моего сына есть Атрибутика Разрушителя. А это… может серьёзно угрожать его безопасности.

Матвей, нахмурившись, аккуратно передаёт мне Дена, и медленно кивает:

— Да… согласен, Ирина Дмитриевна. Пока не время.

Я продолжаю играть с Деном, стараясь делать вид, что не обращаю внимания на их разговор. Но что-то в их тоне заставляет меня насторожиться. В их взглядах, коротких, напряжённых репликах явно скрыто большее, чем они готовы озвучить. Матвей и мама определённо что-то не договаривают.

Если нужно скрывать мою Атрибутику, значит, она может привлечь внимание тех, кто захочет навредить. И в силах это сделать.

Значит, мне угрожает опасность?

Значит, мне угрожает опасность?

Эта мысль прочно застревает в голове. Я машинально поглаживаю Дена, но разум уже блуждает в тревожных воспоминаниях.

Странный случай с эхокотом… Тогда он неожиданно появился в моей комнате, будто в усадьбе нет никакой защиты. Я помню, как испугал его пузырьками. Тогда я посчитал это случайностью. Но теперь… Теперь это кажется настоящей подставой.

У княжеской усадьбы ведь должна быть родовая сеть безопасности. Тогда как кот смог пробраться?

Я бросаю взгляд на Дена. Он весело скачет по рассыпанным кубикам, перебирая своими металлическими ножками и явно наслаждаясь разрушением. Ему-то хорошо, он доволен собой. А вот мне, младенцу, придётся играть в совсем другие игры. Игры взрослых. И не просто взрослые — смертельные.

Что ж, пусть так. Только вот в такие игры с Безумным Генералом лучше не играть. Это может плохо закончиться. Для моих оппонентов.

Но сейчас я отбросил тревоги. Я ведь всего лишь карапуз, а не грозный воин. Сейчас мне точно не по силам разбираться с врагами. Надо сначала побыстрее вырасти, стать сильным, а уж потом накостылять всем желающим.