Идентификация (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 11

— Я уже говорил, что мне все это не нравится? — пробурчал Корф, расстегивая куртку.

— И даже, кажется, не один раз, — хмыкнул я, облачаясь.

Ну да, дорогой барон, это тебе не в штабе сидеть в обнимку с мониторами и пультом от «коптера». Иногда приходится и поучаствовать лично — даже работником умственного труда.

— Стильно, модно, молодежно. — Поплавский подтянул ремень на поясе. — Мне идет?

— Еще как… Готовы? — усмехнулся я. — Ну, тогда пошли.

Я закрыл багажник и направился к пикапу, безошибочно определив среди обступивших машину командира.

Рост — под два метра, в плечах — косая сажень, рука — как у меня нога. В его бороде, пожалуй, могло бы поселиться целое семейство птиц. И не каких-нибудь там воробьев или синичек, а полноразмерных жирных голубей… Внушительный дядя.

— Владимир? — прогудел здоровяк. И, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я от Матвея. Командую операцией.

То ли они с его сиятельством были давно и близко знакомы… То ли фамилию и даже отчество Морозова почему-то не следовало произносить вслух

— А самого Матвея не будет? — поинтересовался я.

— Дела у него, сдернули в последний момент, так что я за него. Давай, экипируйся.

Я удивленно вскинул брови, но от дальнейших вопросов благоразумно воздержался Судя по тому, что говорил недавно Морозов, возглавлять сводный отряд должен был именно он лично. Как и отвечать за любые сложности, которые возникнут в процессе…

И вдруг — дела.

Я подошел к пикапу, где в свете ручного фонарика виднелась целая груда оружия. В основном — дробовики с фонарями на цевье. Рядом стоял ящик с какими-то тряпками.

— Работаем травматическим, — бородач сунул мне дробовик и увесистую коробочку из картона. — В патронах резина, но с близкого расстояния мало не покажется никому. В лицо старайся не стрелять, убьешь. А в остальном — ну… как получится.

— Там тоже резина? — я кивнул на нескольких парней с автоматическими винтовками.

— Там — наша страховка на случай, если шмалять начнут, — отрезал бородач. — На вот, тоже, возьми.

Достав из ящика тряпку, он сунул ее мне. Я пригляделся.

Маска-балаклава. С каждой минутой все интереснее…

— Лицами светить тоже не нужно. В общем, смотри в оба и делай, как все.

Отличный инструктаж, ничего не скажешь. А главное — исчерпывающий и понятный.

Я отошел, дождался, пока Корф, Камбулат и Поплавский получат оружие и ценные указания, и мотнул головой, отзывая друзей в сторону.

— Кажется, Антоша, ты оказался прав, — мрачно проговорил я. — Блудняк какой-то намечается. Матвея нет, балаклавы эти…

— А я предупреждал! — Корф был мрачнее тучи. — Может, свалим, пока не поздно?

— Да уже поздно, — покачал я головой. — Ладно, смотрите в оба и держимся вместе. Прорвемся, если что.

Я проверил дробовик, дернув затвор, поймал вылетевший из окна экстрактора патрон и втолкнул его обратно. Распотрошив коробку, засунул еще семь красных цилиндриков в держатель на прикладе, а остальные распихал по карманам. Что ж. Вроде готовы…

— Острогорский, ты? — послышался смутно знакомый голос

А потом из темноты вынырнула коренастая фигура. Штабс-капитан гардемаринской роты, с которым мы сначала гоняли по лесу старшего Гагарина, а потом бок о бок штурмовали поместье Распутина.

— Угу, — мрачно кивнув, я пожал протянутую руку. — Какими судьбами?

— Да здесь вообще наших хватает, — Штабс развернулся и указал на несколько фигур, замерших чуть в стороне от остальных. — Многих этот беспредел задолбал, так что, если появилась возможность навести порядок…

— То есть, ты так это расцениваешь? — я внимательно посмотрел на него.

Про поиск таинственной лаборатории Распутина Морозов, похоже, предпочел не распространяться.

— А как еще, если полиции плевать?

— А Сергей Юрьевич в курсе? — прищурился я.

— Нет. Надеюсь, что и не узнает, — помрачнев, буркнул штабс. — Мне кажется, ты тоже его в известность не поспешил поставить. А должен бы…

— Кому должен — всем прощаю. — Я ухмыльнулся и закинул дробовик на плечо. — Ладно, чего уж теперь.

Судя по всему, Морозов-младший использовал… скажем так, кое-какие личные связи — отцы чуть ли не трети офицеров гардемаринской роты заседали в Совете безопасности, и всех их его сиятельство наверняка знал лично чуть ли не самого детства. Так что солянка получалась в высшей степени интересная: Гардемарины, курсанты Морского корпуса, Следственный комитет. И какие-то мутные личности в сторонке…

Кажется, ночка предстоит та еще.

— Давайте вместе держаться, — предложил штабс. — Иван, кстати.

— Владимир. — Я снова пожал протянутую руку. — Давай. Так оно как-то… Спокойнее.

— Мужчины, выдвигаемся! — послышался зычный голос бородача, и все сразу пришло в движение.

Что ж. Сейчас увидим, каким образом Морозов-младший здесь «улики» искать собрался…

Машины остались на пустыре, а мы двинулись в сторону частного сектора, разбившись на несколько групп. Шли через лес, по колено в снегу, перемахнули через железнодорожную насыпь, миновали посадку и вышли к поселку с тыла. И только когда до ближайших построек осталось метров пятьдесят-семьдесят, бородатый поднял руку и остановился, оглядывая театр предстоящих действий.

Да уж, Морозов был прав: трущобы те еще. Куча домов, домишек и домиков, жавшихся друг к другу, как пчелиные соты. Вот только в пчелином улье порядка куда больше, как в прямом смысле, так и в переносном. Узкие извилистые улочки были завалены хламом, дороги не расчищены… Из дымоходов и просто дырок в крышах шел вонючий дым, а сами лачуги выглядели так, будто их собирались снести еще в прошлом веке, да так и забыли.

На весь Цыганский, как его называли в Красном Селе, квартал, было всего несколько нормальных домов. Стояли они по центру, особняком от остального «шанхая», отгородившись от бедноты высокими и крепкими заборами. Да и отопление там было явно не печным. Видимо, там жили местные воротилы. Бароны…

Или как их называют теперь, когда среди местной шушеры цыган уже не больше половины?

Бородатый изобразил рукой пару жестов, и часть импровизированного отряда отделилась от основной массы. Темные фигуры разошлись в стороны, охватывая квартал кольцом. Я заметил, что именно эти бойцы, в отличие от остальных, были вооружены огнестрелом. С каждой минутой происходящее нравилось мне все меньше, но сдавать назад и изображать оскорбленную невинность, как я сам недавно сказал Корфу, было уже поздно.

Ладно. Будем надеяться, что у страха глаза велики, и я себе слишком много насочинял. Вот только опыт прожитых шестидесяти с лишним лет подсказывал, что на самом деле все примерно так и обстоит. Но чего уж теперь…

— Делимся на группы. Идем по улицам, заходим в дома, осматриваем на предмет запрещенки. Наркотики, оружие, самогон… Двигаемся от краев к центру, население сгоняем туда же. Кто начнет возмущаться или сопротивляться… Вы знаете, что делать. — Мне показалось, что бородатый хищно усмехнулся под балаклавой, предвкушая развлечение. — Все, пошли. Ты и ты, — Палец в перчатке поочередно указал на меня с Камбулатом. — Идете со мной, страхуете спину, смотрите, чтоб никто не свалил в лес. Вперед!

Бородатый и еще один из незнакомых мужчин, которых я заочно отнес к ведомству Морозова-младшего, двинулись вперед. Вместе с ними пошла еще двойка — из тех, кого я про себя окрестил мутными типами. Мы с Камбулатом — за ними, переглянувшись на ходу. В балаклаве мой товарищ выглядел незнакомо и чуждо, будто вдруг превратился в кого-то другого, мне совершенно не знакомого. Охватившие его эмоции выдавали только глаза.

Кажется, боевой задор, с которым мы ехали сюда, покинул Камбулата окончательно, и теперь все происходящее уже не казалось ему веселым и интересным приключением.

Ладно. К черту эмоции. Морозов прав: кто-то все равно должен навести порядок, если ни полиция, ни власти не реагируют. А питать теплые чувства к местным у меня не было ни единого повода, особенно после атаки на физфак. Мои собственные методы в прошлой жизни сложно было назвать мягкими, исполненными высокой морали или однозначно этичными. И прозвище Серый Генерал я заслужил не только за раннюю седину.