Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 35

Я терпеливо кивнула:

– Сейчас, – и с нажимом добавила, – Я хочу лично взглянуть на то, что там творится. И желательно это сделать до того, как ребята проснуться.

Пояснять, что просто боюсь того, что дети сбегут, не стала. Должен же он сам это понять?

Саймон и понял. Кивнул медленно и я смогла выдохнуть. Что же, первая ступень пройдена. Ещё полчаса мы ждали, пока запрягут лошадей, и только после с комфортом устроились в карете. Но уехать не успели, из дома выскочила Вистера и замахала руками, делая знак, чтобы мы остановились. Впрочем, выскочила, это громко сказано, скорее уж выползла, а потом еле доковыляла до окошка кареты и строго скомандовала:

– Ну-ка, открывай дверцу, с вами поеду! – охранник же отреагировал на её слова странно – будто бы вовсе не удивился. Ещё и улыбнулся довольно, впрочем улыбку эту сразу же спрятал. А Вистера, с кряхтением взобравшись по откидной ступени, села на кресло и ворчливо добавила: – Госпожа, разве ж можно одной с мужчинами кататься? Что ваш муж скажет? – на последнем слове она прищурилась и окинула оценивающим взглядом невозмутимого Саймона. Вот только, несмотря на его невозмутимость, в глазах у него так и горели лукавые искры. Смешно ему? Ну-ну, пусть оставит веселье, я ему, между прочим, тоже самое толковала о неуместных намёках.

– Доброе утро, – с улыбкой обратилась к старушке, проигнорировав её вопрос. – Как вы себя чувствуете?

Вчера, перед сном, у нас с Вистерой состоялся серьёзный разговор. Открыто заявлять о том, что лекарь привёз мне необходимое лекарство, я не спешила, но старой служанке строго настрого запретила пить ту гадость, которую разбавлял кто-то из прислуги. Мы с ней условились, что принимать микстуру она будет только в моей комнате под моим чутким надзором. Вистера и не отнекивалась, что меня очень порадовало.

– Я-то? – в привычной для себя манере удивилась женщина. – Прекрасно себя чувствую! – потом поиграла бровями и добавила тише: – Гораздо лучше, чем вчера.

Что же, я этому очень рада.

– Вистера, а ты слышала что-нибудь про приют святого Жалиура? – решила скоротать время с пользой, пока мы едем. Вдруг удастся узнать что-то стоящее.

– Хм, – женщина задумалась на мгновение, потом нахмурилась: – Знаю только, что живут они за счёт кое-каких подачек от казны, да скупых пожертвований от благодетелей. У нас оно как? Жертвуют туда, где можно продемонстрировать кумушкам собственную доброту, то бишь в приюты столицы. Всё же, что на окраине, не особо кому и нужно. Тут хвастаться не перед кем.

Да, люди везде люди. Что в одном мире, что в другом, и справедливости, да жалости в них, как кот наплакал.

К приюту мы приехали только спустя час. Вистера успела вздремнуть, едва ли не оглушив нас храпом, я же неотрывно смотрела в окно, то и дело чувствуя пристальный взгляд Саймона. Мне казалось всё, что он хочет что-то сказать, но никак может не решится на этот шаг. В итоге разговора между нами не состоялось.

На подъезде мы увидели довольно большое здание в четыре этажа, правда на последних двух окна были грубо заколочены. Да и само здание давно уже нуждалось в ремонте. Облупившаяся штукатурка, выцветшая краска да скривившиеся ставни. Окружающая приют территория выглядела не лучше – заросшая сорняками кое-где высотой в человеческий рост.

– Вот так оказия, – пробормотала Вистера, глядя в окно рядом со мной. У меня на языке крутились совсем другие слова, более крепкие, но я оставила их при себе.

Несмотря на раннее время, из окон первого этажа показались несколько вихрастых макушек. Ребятам было интересно, кто приехал, и вскоре на обвалившиеся ступени вывалились человек десять, ожидая, кто же выйдет из кареты. Взрослых же никого видно не было. Странно… Хотя, тут куда ни кинь, кругом одни странности.

Первым вышел Саймон, потом он помог спуститься мне. Вистера же вышла последней.

Дети смотрели на нас, а мы на детей. И все молчали. В глазах ребят, помимо любопытства, вспыхивало недоверие и осторожность. Они напоминали стаю диких волчат – жались друг к другу, при этом готовые в любую минуту сорваться с места и спрятаться где-нибудь, а может и наброситься на обидчика, тут уж как повезёт.

Мне стало дурно и когда я заговорила, то голос мой дрогнул:

– Ребята, а где кто-нибудь из взрослых?

Мой вопрос они проигнорировали. Всё так же глядя исподлобья. И только спустя минуту тишины вперёд выступил долговязый мальчишка, самый высокий из всех:

– Так спят ещё все, – он резво поправил сползающую с худых плеч рубаху. Она была ему велика настолько, что из неё можно было бы сшить две таких же, но его размера.

Помолчали и я осторожно предложила:

– Может быть, разбудите кого-то?

Долговязый парнишка почесал коротко остриженную макушку и уточнил:

– А оно зачем вам надо, госпожа? – я так и не поняла, то ли ребята боялись меня, то ли боялись будить без срока взрослых.

– Я бы хотела поговорить с вашим директором, – выбрала самую нейтральную причину.

Ребятишки зашушукались и я услышала с первых рядов:

– Может мистера Брайта разбудить? Он-то самый добрый.

– К остальным и соваться нечего, пришибут.

– А коль она эта, месенаторша?

– Меценаторша, дубина!

– Эй, зачем бить-то сразу?!

– Ага, а вдруг она из местных, ну, тех, у кого мы на днях птичник обнесли?

– Да не видел я её в том доме!

– А коль ты не видел, так это ничего и не значит…

Они бы ещё долго препирались, если бы за их спинами не раздался тихий, но строгий голос:

– Что за собрание с утра пораньше? И почему вы не в своих кроватях? Подъёма ещё не было! – на пороге приюта стоял Зак Брайт и подслеповато щурился от яркого солнца, которое светило ему прямо в лицо.

Я сделала шаг вперёд и произнесла:

– Мистер Брайт, очень рада вас видеть! – только сейчас парень обратил на меня внимание и на его скулах появился едва заметный румянец. Молодой учитель улыбнулся, легко сбежал со ступеней через расступившуюся толпу и оказался возле меня:

– Госпожа Аннэт? – уточнил так, будто не верил своим глазам. – Неужели? Я и не думал, что мы ещё когда-нибудь с вами увидимся. Очень рад, очень!

За спиной Зака послышались ехидные смешки и шёпот:

– Гля-ка, а наш скромняшка не промах! Короткие знакомства с госпожами имеет.

Кажется, слова какого-то мальчика расслышала не только я, потому что Зак сильнее покраснел и уже более деловым тоном продолжил, пытаясь тем самым побороть смущение:

– Госпожа Аннэт, что вас привело сюда?

Меня заявление ребят отнюдь не смутило, напротив, хотелось рассмеяться, но вовремя пришлось прикусить губу, чтобы не обидеть Зака.

– Мы могли бы поговорить наедине? – попросила его, кивнув в сторону.

Если первым мне попался он, то может быть это даже хорошо? Осторожно разузнаю всё у Зака, а потом, уже со всей необходимой информацией, возьмусь беседовать с начальником, который довёл приют до вот такого плачевного состояния.

– Да, конечно, – торопливо бросил парень, почему-то нервно дёрнувший плечом. Но прежде, чем уйти, он обернулся к любопытным зрителям и строго произнёс:

– Быстро убирать свои постели и умываться!

Конечно же, никто его грозности не испугался, наоборот, ребята заулыбались шире, да и шуточки у них стали куда более ядовитыми:

– Ты гля-ка, боится, что спалим его шуры-муры?

– А чего она директора спрашивала, если ей Зак был нужен? Шифуется?

– Шифруется, болван! – поправил кто-то и опять раздался глухой звук.

– Да хорош бить-то меня!

– А ты говорить сначала правильно научись, потом уже рот разевай!

– А госпожа, эта, ничё такая…

Пожалуй, последняя фраза стала последней же каплей, но, как оказалось, вовсе не для меня, а для… Саймона. Он выступил вперёд, будто пытаясь загородить меня что от слов жалящих, что от взглядов, и грозно, что даже мне страшно стало, произнёс: