Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна - Страница 27

Меня вовсе не коробило, что я на полном серьёзе верю во всё это. Действительно, что кривиться, когда и так понятно – магия в этом мире существует и не является вымыслом пошатнувшейся психики.

Радостно ухватившись за брошюру, уже собралась идти к столу, где планировала начать изучать материал, но вовремя остановилась. Обложка у брошюры была довольно примечательная – ярко-синяя с крупными белыми буквами. Надо бы как-то скрыть мой интерес к столь специфической теме. Я не придумала ничего лучше, как взять тот самый талмуд о благодетельности супруги. А что? Он большой и в нём легко будет спрятать маленькую книжечку о том, что мне действительно интересно.

Довольная собой, я прошла к столу и уселась в удобное объёмное кресло. Ханс тоже устроился на софе так, что мог при желании и уснуть.

– А где Алекс? – вспомнила про мальчишку, испытав укол совести. Надо бы придумать ему какое-то занятие, иначе он быстро привыкнет к тому, что я за него заступаюсь, сам же при этом ничего делать не будет. Нет, труд облагораживает человека.

– Его взял с собой Вегарт, они поехали за лекарем, – простодушно произнёс охранник. Точно, лекарь! Едва по лбу себя не хлопнула, ведь я умудрилась про него забыть. А ведь, помимо осмотра моей ноги, он должен будет рассказать, что там с анализами Вистеры.

– Это хорошо, – важно кивнула, пытаясь скрыть собственную растерянность. Вроде бы тело молодое, а память подводит. Она, видимо, осталась старческой.

Больше парня я ни о чём не спрашивала, а он не пытался меня отвлекать. Книжка была маленькой, как я уже говорила, и, по всей видимости, совершенно новой. Создавалось впечатление, что её никто до меня и не открывал.

В оглавлении значилось всего лишь два раздела: договора, заключённые против воли, и те, что составлялись по обоюдному согласию.

Итак, договор. Область этого слова была столь обширна, что автор, некий Эндорисах Приоти, практик третьего уровня, не брался даже рассуждать на эту тему. Собственно, о том, что в этой книге не будет написано о чём именно договорилась Аннэт, я была готова, а потому нетерпеливо перевернула страницу, потом вторую, третью, десятую… Этот Эндорисах был настоящим мошенником, потому что пролистав всю книгу, я не нашла ничего действительно стоящего.

Какие-то бессмысленные рассуждения о том, что договора опасная штука и прибегать к ним нужно в крайнем случае, а если уж вы прибегли к этой мере, то вам не помешала бы консультация такого прекрасного и замечательного практика третьего уровня, как автор сего творения. Словом, вся брошюра состояла из льстивых дифирамбов самому себе. Не удивительно, что никто до меня её не читал! Потому что читать там нечего, полнейшая глупость!

От досады захлопнула талмуд, погребя под тяжестью его страниц творение практика третьего уровня, а если проще, самовлюблённого павлина.

– Не понравилась книга? – рядом раздался знакомый насмешливый голос и я едва не подпрыгнула от испуга. Саймон? Когда он успел сюда войти и, самое главное, почему я ничего не услышала?

Подняла глаза и встретилась с мужским взглядом, в котором горели лукавые искры. Что его так развеселило? Проследила за тем, куда он смотрит, а смотрел охранник на очень выразительное название книги о благодетельности супруги и радости в очах мужа.

Кажется, я против собственной воли начала покрываться краской стыда…

И вот чего я, спрашивается, смутилась? Подумаешь, книгу читаю, и какую! О том, как угодить супругу! Саймон, глядя на это, сразу должен понять, что несмотря на неудачное начало брака, я не оставляю надежды приобрети добродетели, положенные молодой жене. И чтобы эти добродетели непременно понравились супругу. Даже не важно, что надменный муж за тридевять земель и пылает таким же, как и я желанием, никогда больше друг друга не видеть.

Я подняла голову выше, расправила плечи и спокойно отозвалась, глядя ему прямо в глаза:

– Не то, чтобы не понравилась, просто я не со всеми пунктами согласна, – при этом я ещё и улыбнулась.

Саймон прищурился, но благодушие, вкупе с желанием поддеть меня, никуда не испарилось. Что повлекло совсем уж неудобный вопрос:

– Позвольте спросить, какие именно пункты? – он улыбался, точно так же, как и я, словно хотел скрыть истинные чувства. А ему-то что от меня скрывать?

Но так как в благодетельной книге я не прочитала ни строчки, то не представляла, как дискутировать на эту тему. Потому потупила взгляд, напустив на себя смущение и дрогнувшим голосом произнесла:

– Не позволю, давайте оставим этот разговор, – и ресницами хлоп-хлоп. Роль глупышки мне всегда претила, но сейчас почему-то показалось, что именно она может спасти меня от дальнейших расспросов. И не прогадала, Саймон хмыкнул, понимающе так, явно не поверив моей актёрской игре, но продолжать разговор не стал. И на том спасибо.

Он отошёл на шаг назад и махнул рукой в сторону двери:

– Госпожа, если вы соблаговолите, – опять эта издёвка в каждом слове. – То пройдите, пожалуйста, в гостиную. Вас ожидают.

– Лекарь? – встрепенулась я, бросив книгу, которую до этого так и сжимала в руках.

– Он самый, – Саймон отвесил поклон, но даже он показался мне каким-то наигранным. Нет, никогда я этого мужчину не пойму, уж слишком он непреступен и загадочен. Да и нужно ли мне его понимать? Этот вопрос остался без ответа, потому что я не знала, что именно ответить на него.

– Хорошо, я иду, – правда, прежде чем уйти, отнесла книгу на место. Я не любила беспорядок в любом его проявлении, а он ведь так и начинается обычно – забудешь положить вещь на своё место и всё, она притягивает к себе другие, а потом на прекрасной полочке уже высится гора ненужных безделушек. Ты же при этом думает: откуда вообще всё это взялось?

Вернулась к Саймону и мы направились на выход из библиотеки.

– А где Ханс? – посмотрела на пустующую софу. – Я не слышала, как он ушёл.

Охранник усмехнулся:

– Видимо, вы так увлеклись чтением книги, что ничего не слышали.

Я посмотрела на него, даже не пытаясь скрыть раздражения. Всё же, он не имеет права обращаться со мной, как со своей сверстницей… на этой мысли я споткнулась и упала бы, если бы Саймон не придержал меня за руку.

Со сверстницей! Нет, я видела себя в зеркало, и вроде бы понимала, что далеко не старушка, прожившая длинную жизнь, вот только поведение… Вела я себя отнюдь не как молоденькая девушка, сосланная в глушь мужем-тираном.

– Осторожнее, – тихо произнёс охранник, и я успела увидеть в его глазах что-то такое, от чего по спине прошёлся табун мурашек… От страха…

Руку я отняла слишком поспешно, и пробормотав слова благодарности, поспешила уйти. Почему-то мне больше не хотелось быть с ним наедине. А он и не пытался меня догнать.

В гостиную я ворвалась почти запыхавшись, так что поток слов Алистера резко оборвался, а он в моё отсутствие беседовал с Кетти, и старичок подался ко мне навстречу.

– Госпожа Аннэт, вам плохо?

Плохо? С чего он так решил? Но спросить не успела, посмотрела на себя в зеркало, которое непонятно зачем обреталось в гостиной. На меня смотрела всё та же Аннэт, только на этот раз на её щеках горел лихорадочный румянец, а глаза были немного расширенными от страха. Что, меня так взгляд Саймона впечатлил? Надо же, никогда бы не подумала, что могу вот так испугаться.

– Нет, что вы,– отмахнулась беззаботно. – Просто торопилась вас увидеть, – улыбка получилась вымученной, но лекарь, кажется, вовсе ничего не заметил. Наоборот, на его лице появилась лукавое выражение:

– Милая госпожа, такие прелестницы, как вы, уже давно не говорили мне столь приятных слов.

Смех сам собой сорвался с моих губ.

– Ну-с, давайте мы вас осмотрим.

Осмотр длился слишком долго. Алистер крутил мою ногу то в одну сторону, то в другую, при этом постоянно интересуясь, не больно ли мне. Больно мне не было, да и чувствовала я себя сносно, мне было интересно услышать о том, что лекарь скажет по поводу Вистеры. Моё же здоровье могло оставаться вне зоны беспокойства что со стороны мистера Ллойда, что со стороны Саймона, который с чего-то вдруг решил, что имеет право стоять рядом и внимательно слушать пожилого мужчину. А ещё смотреть на мою оголённую лодыжку. Вообще-то, если мне не изменяет память, то в патриархальном обществе, к которому и относился этот мир, на лодыжки мог смотреть только супруг. Он моим супругом не был!