Застава, к бою! (СИ) - Март Артём - Страница 2

Ко мне подключились вдохновлённые пограничники. Они явно решили, что пришла помощь и теперь они в большинстве. Погранцы осмелели, раня и убивая душманов, старавшихся скрыться.

К тому моменту, как ракета погасла, вся группа боевиков была мертва. Все они лежали теперь на берегу, убитые советскими пулями.

Над Границей снова воцарился шум дождя.

— Кто⁈ — Услышал я, приглушенный непогодой крик кого-то из наших на той стороне. — Кто там⁈

Я отложил автомат, встал на колени и, сложив руки рупором закричал:

— Свои!

— Кто именно⁈

— Селихов!

Пару мгновений было тихо. Потом я заметил черные силуэты погранцов, шедших в мою сторону. Подобрав автомат и поднявшись с земли, я пошел им навстречу.

— Сашка! Кто с тобой⁈ — Снова закричал один из наших.

Я его узнал. Судя по голосу это, был Витя Мартынов.

— Никого! Я один!

Погранцы остановились. Кажется, их удивил мой ответ.

— Как это, «один»⁈

Я хмыкнул, не ответив, и просто продолжил топать к ним.

— Как «один»? — Настойчиво спросил Витя, когда я подобрался шагов на пятьдесят.

— Сейчас расскажу!

Когда я достиг позиции душманов и стал переступать их тела, нас с погранцами разделяли метров сорок. Витя снова позвал меня, но уже не таким громким криком:

— Сашка! Ты правда один⁈ Где твой наряд⁈

— Ваську ранили! Я послал остальных доставить его на заставу. Сам пошел за нарушителями!

— А сука! — Выругался Витя и добавил крепким матом. Потом спросил: — Как он⁈

Ответить я не успел. Все потому, что заметил, как одно из тел душманов, лежавшее недалеко от отрывистого в этих местах берега Пянджа, зашевелилось.

Когда я вскинул автомат, дух уже поднялся на четвереньки. Когда я нажал на спуск, он бросился бежать.

Автомат предательски щелкнул вхолостую, а душман тотчас же нырнул в воду.

— А, сука… — протянул я, и кинулся за ним.

В темноте увидел, как эта падла брасом преодолевает скорое тут течение. Еще немного, и душман просто раствориться в темноте. Его будет не найти.

Не сомневаясь ни на секунду, я откинул автомат, снял плащ-палатку и рыбкой нырнул следом.

Меня обдало холодной водой. Тело привыкло к ней почти мгновенно, а после, заработало на полную катушку, когда я принялся бороться с течением, чтобы переплыть Пяндж.

Тоже работая «брасом», я то и дело видел светлую куфию душмана, которой он обмотал свою голову.

Она мелькала перед глазами после каждого моего движения.

Наискось мы пересекли реку. Дух, выйдя на мелководье, устало побрел по пологому берегу на свою сторону. Я же зацепился за дно немного позже и причалил метров на десять дальше.

Душман, кажется, не понял, что его преследуют. Выходя на берег, я видел, как он рухнул на колени, а потом на спину, чтобы отдышаться.

Я выпрямился. Достал штык нож из зеленых ножен на поясе. Медленно и тихо пошел к нему. Эта падла от меня не уйдет. Если получится — я возьму сучка живым.

Дух оказался гораздо более чутким, чем я думал. Казалось, он просто почувствовал мое приближение, словно зверь. А потом вскочил. Уставился на меня блестящими, будто волчьими глазами. Пробормотал что-то на пушту.

— Шурави… — зашипел он, — ты зря сюда пришел.

— Говоришь по-нашему? — Сказал я, изготавливаясь к рукопашной. — Ну что ж. Можешь еще и помолиться на русском напоследок.

Душман выпрямился, повел плечами, а потом достал из-за кушака длинный кинжал. Сгорбился.

— Ты думать, я боюсь? Знай, кто сегодня резать тебе башка…

Я не ответил, пошел полукругом. Дух тоже не стоял на месте и принялся двигаться по дуге в обратную сторону.

— Меня звать Мухтаар. Я быть второй сын Юсуф, — протянул он холодно.

— Что ж. Теперь я знаю, кого нынче будет оплакивать твой отец, — ответил я ровным тоном.

Мухтаар скривился. Показал большие зубы. Даже зарычал, словно зверь. А потом пнул в меня песком и бросился в атаку.

Я прикрылся предплечьем, чтобы песок не угодил мне в глаза. Мухтаар же взмахнул длинным кинжалом, который больше походил на короткий меч.

Он расчертил им в воздухе две линии, будто бы стараясь отогнать меня подальше.

Я же совершенно спокойно отступил чуть-чуть назад. Не торопясь и внимательно наблюдая, я ждал момента, когда смогу вывести сына Юсуфзы из строя одним только своевременным приемом.

Видя мою невозмутимость, Мухтаар тоже посерьезнел. Если до первой своей атаки он кривил страшные рожи и ревел, как животное, то теперь успокоился. Сделался сосредоточенным и чутким.

Душманенок, видимо, понял, с кем имеет дело. Что ему не удастся меня просто напугать.

— Чего шурави ждать? — Прошипел Мухтаар.

Я услышал в голосе молодого мужчины, которому, по моим впечатлением, было не больше двадцати трех лет, какие-то нотки сомнения. Или даже страха.

Мухтаар пытался меня изучить. Он был внимателен и чуток. А еще совершенно не понимал, почему молодой советский боец-пограничник его не боится. Почему смело идет врукопашную, хотя обычно и шурави, и душманы ее избегают.

Непонимание рождало в душе душманенка сомнения. Он ожидал какого-то подвоха. И это играло мне на руку.

— Нападай, — подозвал я его, поманив пальцами. — Или ты трус?

Мухтаар оскалился. Он стянул с головы куфию, намотал на кулак так, чтобы использовать полотно как средство отвлечения внимания. Руку с кинжалом же, душман опустил низко и отвел чуть-чуть назад, спрятав за собственным корпусом.

Надо же. Мальчишка, видимо, нацелился драться насмерть.

В следующий момент он кинулся. Выбросил тяжелую от воды куфию, хлестким ударом перед собой, целя мне в лицо. Кинжал занес снизу, чтобы пропороть мне живот.

От куфии я защитился предплечьем. Ткань намоталась на руку. На мгновение я увидел черное, ликующее лицо Мухтара, который решил, что все идет так, как он задумал.

Однако спустя секунду лицо его переменило выражение. Оно сделалось удивленным.

Все потому, что я предугадал удар кинжалом и поймал его правую вооруженную руку своей. Стиснул ее в предплечье.

На несколько долгих секунд мы просто застыли друг напротив друга. Взгляды наши встретились. В том, что принадлежал Мухтаару, стояло непонимание.

А потом я дернул Мухтаара на себя, нагнул его, изловчился и влепил свое колено душману в солнышко.

Он согнулся, закашлялся.

Отступив, но не выпуская руки Мухтара из своей крепкой хватки, я ударил еще раз, в то же место.

Второго удара он уже не выдержал. Мухтаар согнулся в три погибели. Упал на четвереньки. Я спокойно подошел и пнул кинжал из-под руки молодого боевика.

Мухтаар тяжело, хрипло дышал, потом стал хрипеть и издавать такие звуки, будто бы его сейчас вырвет. Спустя мгновение, его действительно вырвало.

Я подошел к нему сзади, схватил за волосы и заставил подняться на колени.

Совершенно неспособный сопротивляться, душман просто хрипловато дышал и отхаркивался густой слюной.

Я похлопал ему по карманам. Оружия у духа не оказалось.

— Шурави меня убивать… — Протянул сквозь зубы Мухтаар.

— Убивать? — Холодно спросил я и вздернул его голову. Приставил лезвие ножа к горлу.

— Убить меня быстрее, шурави. Я проигрывать.

Я стиснул зубы. На миг перед глазами возник образ лежащего на мокром песке Васи Уткина. Образ маленькой ранки на его смугловатой коже. Образ тонкой струйки крови, что сочиться из нее, смываемая непрекращающимся дождем.

Я крепко сжал рукоять штык-ножа. Почувствовал, как эмоции моего молодого тела бурлят. Как кипят гормоны. Как оно само подталкивает душу на то, чтобы прирезать этого человека, словно пса.

Не сказав ни слова, я сильнее вцепился ему в волосы. Мухтаар зажмурился. Когда я нажал острым лезвием ножа на его плоть, душман застонал.

— Нет… Не делать… — Вдруг взмолился он сломавшимся голосом. — Не делать это, шурави!

— Мне казалось, — мрачным, низковатым голосом, которого сам не мог узнать, начал я, — ты хочешь смерти.