Застава, к бою! (СИ) - Март Артём - Страница 17

Мы аккуратно пересекли ее. Чутко слушали тишину Границы, далекие хлопки стрелкового боя и неприятный сырой предгрозовой ветер, что шумел в верхушках деревьев.

Подойдя к камню, мы замерли у него. Бегло осмотрели все вокруг. Никаких следов того, что до нас тут ходила хоть одна душа, не было. Казалось, никто это место сегодня не посещал.

— Загляни под плиту, — шепнул я Вове. — Я понаблюдаю за тылами.

Тот кивнул. Осмотрелся. Потом достал большой следовой фонарь и лег на гравий. Быстро дал свет под плоский камень, где была нора. Тут же выключил фонарь.

Тем временем я что-то услышал. С тыла доносились, чужие шаги.

— Внимание, там кто-то есть, — шепнул я, напрягшись и указывая стволом автомата в тыл.

— Где? — Подскочил Паулускус и вдруг как-то странно споткнулся, выругался себе под нос. — А, зараза, на что это я наступил⁈

— С берега тоже… — Сказал я, услышав неразборчивую человеческую речь, доносящуюся от реки.

Люди приближались к нам с обеих сторон. И явно все еще не знали, что мы тут.

— Сука… чуть ногу не вывихнул, — жаловался Паулускус, стараясь вырвать сапог из какой-то ямины, в которую попала его нога.

Внезапно мысль, словно электроток пронзила мне мозг.

— Вытягивай ногу, быстрее! — Вполголоса бросил я и кинулся к Вове, чтобы помочь ему.

— Чего⁈ — Удивился тот.

«Эти сукины дети подготовились, — промелькнуло у меня в голове, — душманы, которых уничтожил сегодня наряд, приходили сюда не зря. Они добились своего и устроили нам ловушку».

— Мина! Ты стоишь на мине!

Подскочив к Вове, я схватил его за одежду. А потом изо всех сил дернул на себя.

Мы рухнули на землю. Я не знал, взорвется ли мина, на которую наступил Паулускус, или все же нет. Чудом было, что она не рванула, как только нога старшего сержанта угодила в углубление, куда ее установили душманы.

— Какого хер… — Выругался было Вова, упав спиной мне на ноги, но я быстро спихнул его с себя.

— Кто-то идет! Давай под волчий камень!

Я бросил взгляд туда, где сидела наша группа нападения. Бойцы даже и не думали показываться никому на глаза. Все потому, что в этом месте был замечен нарушитель. А значит, нам с Вовой тоже требовалось как можно скорее замаскироваться.

До Паулускуса, к счастью, быстро дошло, что нужно делать, и тот полез в большую нору под Волчьим камнем.

Я тут же стал пробираться туда за ним. Оказавшись внутри, мы затихли: он прислонился к дальней скалистой стенке пещеры, а я оказался практически у самого выхода.

— Селихов, — послышался тихий голос старшего сержанта. — Какого хрена ты меня валяешь? С чего ты взял, что это мина?..

Я ему не ответил.

У душманов, что уничтожил сегодня Наряд, с собой была одна противопехотная мина TS-50 которую в простонародье звали «итальянка», по стране изготовления.

Взрывное устройство оснащалось пластиковым корпусом, который не определялся миноискателем, и хитрой системой подрыва.

В центре круглого, ребристого корпуса мины находилась прижимная пластина. Давление на мину выталкивало воздух через диафрагму в небольшой резиновый воздушный мешок. По мере того как мешок надувался, он нажимал на затвор, который уже снимал выступ, ударника. Тогда ударник мог воздействовать на детонатор, и происходил взрыв.

Обычно «итальянке» требуется давление от двух до пяти килограмм в течение одиннадцати сотых секунды, чтобы мина рванула.

Однако нам попался один из «особенных» экземпляров, которые так любили душманы.

Еще из прошлой жизни я знал об итальянках.

Духи использовали их, чтобы останавливать колонны снабжения советских войск. Особенная итальянка работала так, что взрывалась не под первой машиной, что на нее наезжала, а пот третьей, десятой, или как повезет.

Все потому, что сначала из-за «специального заводского брака», а потом и при помощи кустарных переделок самих духов, мина приобретала свойство «накачиваться» перед взрывом. Поэтому рвалась она обычно внезапно, в середине колонны. Сказать, что это имело неслабый такой психологический эффект, это ничего не сказать.

Вот такая «накачивающаяся» мина попалась, по всей видимости, и нам. Ведь если бы было иначе, мы с Вовой уже оказались бы на том свете. Вопрос только вот в чем: сколько ей осталось до того самого критического момента, когда сработает детонатор?

— Селихов⁈ — Раздраженным полушепотом позвал меня Паулускус и даже хлопнул по плечу.

— Тихо… — Шепнул ему я.

Все потому, что звук хрустящих по мелким камешкам тропы шагов нарастал. А потом, внезапно, зазвучала… русская речь.

— Приветствую, как вы добрались? — Заговорил очень знакомый прокуренный, а оттого хрипловатый голос.

— С трудом, — признался другой мужчина, с высоковатым добродушным, но обеспокоенным голосом.

— Главное, что добрались.

— Вот, значит, как, — улыбнулся я, узнав одного из говорящих.

Хриплый голос принадлежал Шарипову.

А потом я услышал то, что полностью убедило меня в правильности хода моих мыслей.

— Как ты, девочка? Как себя чувствуешь? — Спросил у кого-то особист.

— Нормально. Третий сорт не брак, — ответила Амина уставшим голосом.

— Что за черт? Че происходит? — Непонимающе зашептал Вова Паулускус.

«Таран об этом ничего не знал, — промелькнуло у меня в голове, — особисты нас не предупреждали, что собираются вытащить девчонку из лап душманов. Но почему?»

В темноте я, наконец, увидел ноги говоривших людей: яловые сапоги Шарипова, рваные мокрые кеды «два мяча» Амины, и столь же мокрые овечьи сапоги из мягкой кожи третьего говорившего, человека, который явно был из духов.

Амина со своим покровителем застыли на месте, Шарипов в сопровождении еще кого-то, должно быть, Рюмшина, пошел к ним.

В следующее мгновение я понял, что особист может вот-вот наступить на мину. Бог знает сколько их тут разбросано?

— Стой! — Крикнул я из своего укрытия.

— Еб твою! — Аж подпрыгнул Шарипов от неожиданности.

Я тем временем выбрался из-под Волчьего камня. За мной последовал и Паулускус.

Ошарашенные особисты, Амина и ее спутник — полноватый мужчина в очках, уставились на нас двоих.

Их удивление переросло в настоящее изумление, когда сопка за их спинами тут же «обросла» прячущимися там пограничниками.

— Селихов? — Удивился Шарипов, — чего ты здесь делаешь? Что здесь делает наряд с Шамабада⁈ У вас там бой начинается!

— Я бы мог задать вам такой же вопрос, — сказал я, — но это подождет. Не смейте подходить ко мне ближе.

— Что это значит, товарищ Селихов⁈ — Резковато спросил Рюмшин, озираясь на Черепанова и остальных, спускавшихся с холма к нам погранцов.

— Товарищ прапорщик! — Проигнорировал я Рюмшина, — не подходите! Тут мины!

Сообразительный Черепанов тут же замер. Остальные погранцы инстинктивно остановились за его спиной.

— Какие мины? — Холодно спросил Шарипов.

Я ему не ответил. Опустился на колено, стал прямо руками аккуратно разрывать углубление в тропе, куда загнал ногу Паулускус.

Нормального грунта тут не было, и душманы, видимо, решили не рисковать тем, чтобы маскировать мину камнями. Вдруг рванет? Понадеялись на темноту и просто чуть припорошили ее песком.

— Вова, посвети-ка, — бросил я Паулускусу.

Тот тут же зажег следовой фонарь. И выматерился.

Все увидели в ямке круглую мину в пластиковом, ребристом корпусе зеленого цвета.

— Итальянка, — сказал я, — ее просто так не взорвать, не удалить. На близкую детонацию взрывчатки она не реагирует. Система хитрая.

Я глянул на старшего сержанта Вову Паулускуса. Добавил:

— Она не рванула сразу, потому что не «накачалась». Но это не значит, что она не опасна.

Паулускус почему-то посмотрел на меня остервенелыми глазами. На миг лицо его сделалось каким-то безумным. Каким-то ошарашенным.

Прямо на глазах у всех, старший сержант поплевал через плечо, а потом, сняв пограничную панаму, постукал себя по темечку.