Лечить нельзя добить (СИ) - Никольская Ева - Страница 4

А теперь мы оказались с ней в одной палате на неопределённый срок, потому что куратор счёл Анни для меня безопасной. Ведь будь она причастной к покушению, я бы уже отправился к Йоргу — ещё там, на лесной дороге.

Я и она… наедине… в ночной тиши…

Идеальность этой комбинации портило одно — я без конца вырубался. То от боли, то от чар. Исходный план основывался на сочувствии, которое должно было послужить фундаментом для дальнейшего развития отношений, а не на жалости. Я хотел выглядеть в глазах Анники чуть-чуть раненым героем, а не беспомощной развалиной.

Не иначе как Йаала пошутила, а заодно продемонстрировала, что о моём коварстве думает — не зря же она считается покровительницей целителей.

Но я же не просто так! Я же с серьёзными намерениями!

Мысленно ворча на себя и своё дебильное самочувствие, побрёл в уборную.

Медленно, по стеночке, стараясь не навернуться, ибо штормило не по-детски. Надо всё же сказать лекарям, чтобы снизили дозы лекарств, а то Анни запомнит меня, как бревно, бездвижно возлежащее на соседней койке.

В уборной проторчал минут десять, не меньше. Попытался изучить в зеркальном отражении продырявленную спину, но, кроме плотной целительной плёнки, украшенной светящимися рунами, ничего не увидел.

Несколько раз умылся холодной водой, желая взбодриться. Помогало, но не очень. В душ пойти не рискнул из-за проклятой слабости — не хватало там поскользнуться и шею себе свернуть. Магистр Эльр за такую нелепую смерть с того света достанет, тем более что в приятелях у него декан некромантского. Да и Аннику подставлять не хочется — она же за меня сейчас отвечает.

Спина ныла, но не болела так, чтобы в петлю лезть — бывало и хуже. На боевом факультете неженок не держали, а наш куратор и вовсе с подопечными не церемонился. Переломы, ожоги, раны, не говоря уже об ушибах, были всегда. Так почему сейчас я растекаюсь подтаявшим студнем? Откуда эта слабость?

Будто не боевик, а фиалка из эльфийского леса. Позорище!

Приведя себя в порядок (насколько это было возможно), затянул потуже шнурок на смешных больничных штанах, ободряюще улыбнулся собственному отражению и решительно вышел из уборной, не желая больше держаться за стеночки, как какой-то доходяга.

Запала моего хватило до двери палаты, возле которой я и рухнул в обморок.

Только и успел подумать, что хоть освежился.

Очнулся от голосов, которые активно меня обсуждали. Голова ватная, веки свинцовые — явно не то состояние, чтобы бодро вскакивать, рапортуя о своём пробуждении. Вместо этого я продолжил тихо лежать — судя по ощущениям, на койке — и внимательно слушать. Похоже, при моём падении сработала сигнальная нить, выдернув из кроватей сразу двух магистров.

Досадно, но что поделаешь.

— А я говорю: выписывай! — настаивал магистр Эльр шёпотом. — Мои парни терпеть не могут лазарет! Ещё немного — и сам сбежит.

— Он уже… кхм… попробовал. Аж до уборной добежал. Результат налицо! — парировал декан лекарского факультета, откровенно (и злорадно) посмеиваясь. Вот гад!

— Тише ты, — шикнул на оппонента куратор.

— Процесс заживления, как видишь, очень медленный, — начал занудствовать Близард, понизив голос. — Слишком медленный! При том количестве зелий и магии, что на него истратили, твой обалдуй уже должен был быть как новенький! А он чуть не испортил мне репутацию, попытавшись помереть прямо в лазарете.

— Но не помер же! — возразил Эльр.

Я не видел его лица, но точно знал, что куратор ухмыляется.

— Повезло дураку! — припечатал Близард. — Громко упал — разбудил Аннику. А она умница: не растерялась, сразу рану стазисом накрыла.

— А что же твоя умница на посту спала?

— А что ей, сутками на пациента глаза таращить? У него вон тот шнур от звонка для чего в изголовье приделан? Чтобы пыль собирать? К тому же девочка ещё не полноценный целитель, а лекции по работе с пациентами-идиотами только на последнем курсе будут.

— М-м-м… А до этого момента твои студенты, выходит, бесполезны?

— Не ругайтесь, пожалуйста! — вклинился в обмен «любезностями» тихий девичий голос. Тихий, но решительный. — Магистр Эльр, если вы мной недовольны, я совсем не настаиваю на своей кандидатуре в сиделки. Более того, с радостью уступлю место кому-то более ответственному и отправлюсь досыпать в общежитие. Там, знаете ли, никто не рычит, не шипит и в обмороки не падает!

— Ты смотри, какая смелая! — протянул куратор со странной предвкушаюбщей интонацией.

Может, пора проснуться? Пока мою девочку живьём не съели.

— Прости, Анника, — печально произнёс Близард, — но отпустить тебя я не могу при всём желании. Судя по тому, что ты рассказала, и по тому, что я вижу, рана нашего пациента только на твою магию как надо реагирует. Моя же почти не действует. Да и зелья работают в треть силы. Так что придётся тебе остаться здесь, присматривать…

— Но… — попыталась что-то сказать Анни.

— Не возражаю! — перебил её Эльр. — Пусть твоя протеже и дальше за Люцием присматривает, но в других условиях. Если его лекарство — вот эта бледная особь, лазарет ему не нужен. Выселим на время Вальта из их общей комнаты, а девчонку…

— Аннику, — с нажимом произнёс Близард.

— Ну да, Аннику твою подселим к Люцию в качестве э-э-э…

— Я согласен! — вырвалось у меня одновременно с её:

— Протестую!

Похоже, королеву игнора, в отличие от меня, идея магистра возмутила.

Анника

— Да вы с ума сошли! Оба! Нет, все трое! — на соблюдение субординации я была способна полчаса назад, теперь же — нет. И плевать, что передо мной преподаватели, ведь то, к чему они меня подталкивают, крайне далеко от учебного процесса.

— И что же тебя так не устраивает в моём великолепном плане? — лицо магистра Эльра сохраняло завидную невозмутимость, в голосе звучала только скука, но я кожей чувствовала, что эта темно-эльфийская рожа издевается. Ещё чуть-чуть и я была готова поверить, что среди дроу целителей не бывает, потому что их прародителя Йаала за невыносимый характер прокляла.

— Вам перечислить или ответить кратко?

— Ну давай кратко!

— Всё! В вашем идиотском плане…

— Анника! — с укором воскликнул Близард.

— … меня не устраивает абсолютно всё!

— То есть конкретных возражений нет, — ухмыльнулся Эльр, — сплошные эмоции.

— Вы хоть подумали, что будет с моей репутацией?

— А что такого? — Если этот ушастый ещё раз такую рожу состроит, будет чудом, если я его не убью! — Тебе почётную роль беззаветно влюблённой предложили.

Это я рычу? Или у меня уже галлюцинации слуховые от злости начались?

— Невесты! — заискивающе добавил мой декан.

Люций благоразумно промолчал. Он бесил меньше всех, ибо после пары восторженных реплик заткнулся. Ещё бы не таращился такими несчастными глазами…

Только этот взгляд его и спасал. А меня заставлял выслушивать весь этот бред, выдаваемый за гениальную идею.

Выписать Люция, а меня приставить к нему на круглые сутки для своевременного обновления заклинаний? Чудно! И чтобы никто не догадался, объявить, что мы со звездой боевого факультета встречаемся.

Слов нет, чтобы передать всё, что я об этой затее думаю.

И дело даже не в поклонницах Люция, которые объявят на меня охоту, хотя и в них тоже.

Что мне делать потом, когда дырка на спине боевика заживёт и выяснится, кто её автор? Как мне объяснять этот эпизод «личной жизни» родителям и будущему мужу? Одно дело признаваться в реальных отношениях, и совсем другое — оправдываться за фальшивые. Кто-нибудь из троицы подумал об этом? Мужчины! Тьфу! Хоть в жрицы Йаалы уходи, чтобы с их идеями не сталкиваться!

А самое скверное, что выбор у меня невелик. Или сидеть в палате с пациентом, чью рану так неудачно заклинило на моей магии, или таскаться с ним по академии. Но репутация моя умрёт в жутких мучениях и в том, и в другом случаях. И хорошо, если только репутация!