Лечить нельзя добить (СИ) - Никольская Ева - Страница 2

Вот только у самой двери пришлось снова ускориться, потому что тишину коридора прорезал жуткий не то стон, не то вой. Там что, кто-то моего пострадавшего жуёт? Я же ещё даже поэкспериментировать с лечением не успела! Ни фамильную мазь, по прабабкиным дневникам восстановленную, опробовать, ни в фигурном зашивании ран попрактиковаться, ни…

Кажется, я сейчас этого жевуна голыми руками придушу!

Перехватив сумку, чтобы было удобнее колошматить ею нарушителя моих планов, я ворвалась в палату и застыла.

На пациента никто не покушался, изрядно пожёванной выглядела только валяющаяся на полу простыня. А сам Люций, кажется, грыз подушку, чтобы приглушить стоны.

Отведя глаза, я замешкалась, но потом вспомнила, что не нежная дева, а будущий лекарь, и начала медленно их поднимать. Длинные, мускулистые ноги, узкие бёдра и…  задница, словно высеченная из белого мрамора!

Стыдно признаться, но мой взгляд приклеился к ней помимо воли. Может, и не зря мои сокурсницы так на этого бугая запали. Хотя мне всегда нравились парни другого телосложения — поизящнее, что ли.

Новый болезненный стон Люция заставил опомниться. Тоже мне, целительница! Стою тут, как в музее, мускулатурой любуюсь, когда под правой лопаткой парня будто раскалённую лопату приложили, а потом ещё и кислотой на ожог плеснули.

— Ой, Йо-о-орг! — воскликнула я, на ходу скидывая пальто.

Что, вообще, происходит? Где дежурный лекарь? Где все? Разве можно пациента в таком состоянии одного оставлять?

— Сейчас, потерпи…  — пробормотала я, сплетая обезболивающие чары. Но Люций на мои причитания не реагировал — он, казалось, вообще, в забытьи пребывал.

Подойдя ближе, убедилась в своей догадке. Глаза парня оказались открыты, но взгляд был каким-то…  стеклянным. Несколько мучительно долгих минут, я разными способами пыталась облегчить его боль, а заодно и выяснить, откуда она — декан же лично раной занимался! А он лучший в академии, его лечебная магия безупречна!

Так почему сейчас не помогает, если даже моя работала? Там, в лесу, очнувшийся Люций явно так не страдал — иначе не пытался бы, пользуясь случаем, меня облапать.

— Вот это да! — пробормотала, буквально рухнув без сил на стул, стоявший рядом с кроватью страдальца, и уставившись в одну точку. — Обалдеть можно!

Я думала о ране, которая вызывала всё больше вопросов. Чем же таким необычным этого громилу приложили? Какое-нибудь экспериментальное заклинание? Или зелье? Что?

А главное, кто у них в отряде такой мазила и как он умудрился с такими талантами аж до пятого курса добраться — на боевом же конкуренция жуткая, в первые два года отчисляют за любую мелочь.

— Так хорош? — с тихим смешком спросил…  уже не страдалец.

Как-то быстро он из бессознательности вышел. Может, обратно загнать, чтобы не отвлекал?

— Кто хорош? — спросила на всякий случай. А то вдруг благодарный пациент моим целительским талантом восхищается, а я тут ворчу.

— Я, — сказал Люций и… начал переворачиваться на спину.

А простынь-то на полу!

Куда усталость делать — не знаю. Вскочив, как ошпаренная, я схватила несчастную тряпку и, не глядя, швырнула её на бёдра парня.

Ну вот, опять забыла, кто я. Лекарь, а не трепетная фея! На вскрытии в обмороки не падаю, зомби без проблем препарирую, а тут… разнервничалась, ещё и покраснела, судя по жару, опалившему лицо. Как будто никогда голых парней не видела. Хотя да, не видела — на учебное вскрытие нам всё больше стариков поставляли и нежить всякую.

И всё равно так реагировать не годится — как людей-то с таким подходом спасать?

Да и простынь уже не свежая, а парень ранен… Содрать её снова, может?

— Почему ты голый, где штаны? А одеяло где? — наехала я на старшекурсника, назначив его крайним в моём неразумном поведении.

Бесят меня самовлюблённые красавчики, а этот как раз из таких. Один из королей академии. Весь из себя выдающийся. Наверняка много врагов нажил и ещё больше завистников.

Те же отвергнутые поклонницы чего стоят! Не удивлюсь, если одна из них в болоте нежитью прикинулась и отомстила за игнор, пульнув чем-то в спину.

Это как-то вероятнее даже, чем ошибка однокурсника. Логичнее.

На практике ведь полученные знания отрабатывают, а не опыты ставят. Парни с боевого вообще к этому не склонны — чему научили, тем и пользуются. И по идее, последствия любого известного заклинания магистр Близард устранил бы на раз плюнуть.

А он, похоже, даже не определил толком, чем Люцию спину повредили.

Хотя я бы, если честно, и сама его сейчас чем-нибудь посущественней простыни приложила, но «целительские долги» обязывают. Придётся лечить, а не бить. Уже начала! Вернее, продолжаю.

Глянув назначение, оставленное деканом, нахмурилась. Ну точно же без конкретного диагноза лечим. Иначе не применяли бы всё подряд — с таким набором зелий и заклинаний Люций должен спать, как горгулья в окаменении, а не волком в подушку выть, и уж точно не строить мне глазки, подложив руку под голову.

Я, часом, с обезболиванием не переборщила? А то, может, у него такая странная реакция на мои чары?

— Как себя чувствуешь? — спросила, совладав с эмоциями.

— Твоими стараниями, Анни, почти хорошо, — улыбнулся парень. Уже не такой бледный, и точно не в бреду. — Спасибо! — искреннее поблагодарил он.

И снова скулы мои заалели… непонятно с чего. Он не первый пациент, который доволен моей работой. И точно не последний! Не последний же?

— Так что со штанами и одеялом? — повторила вопрос я, чувствуя себя неловко под его взглядом.

— Штаны от снега мокрые были и слизью нежити заляпанные. Одеяло кровью залило…  вроде бы. Или зельем. Дежурная сиделка за новым ушла.

— Давно? — насторожилась я.

— Не помню… — нахмурился он, на глазах превращаясь из героя-соблазнителя в боевика, коим, собственно, и является. Собранный, суровый, решительный — только этого мне не хватало! — Надо проверить!

Люций резко сел, чуть не смахнув простыню на пол, и я опять вскочила, чтобы не дать ему подняться. Не из-за стеснения и прочей ерунды — просто с такими ранами не бегают по коридорам, а лежат и, в идеале, не шевелятся. Пока чары глушат боль, этот медведь может столько дел натворить, что меня вышвырнут из лекарей за профнепригодность.

— А ну, стоять! — скомандовала, надавив на широченные плечи. Горячие! Особенно для моих холодных ладоней. — Не рыпайся, а то стазисом не только рану, но и тебя спеленаю. Будешь лежать и выразительно моргать, — пригрозила ему, а потом, чтобы как-то смягчить ситуацию, пояснила: — Я сама схожу… за одеялом. Так положено.

Люций

Всегда знал, что везунчик, но на этот раз не уверен, повезло ли?

С одной стороны, я планировал просто завязать знакомство с Анни, а получил её в личные рабыни, то есть сиделки, как минимум на несколько дней.

Подступиться к девушке обычным способом не получалось. Она по праву носила прозвище королева игнора. Никто не был так виртуозен в незамечании мужских взглядов. Никто не проплывал мимо, не поднимая глаз от очередной книжки.

Впрочем, эта её способность начисто игнорировать все заигрывания и подкаты меня очень даже устраивала. Я ведь не один на симпатичную целительницу посматривал. И если бы не её равнодушие, вполне мог опоздать, потому что ухаживать не умел — ко мне с детства девчонки сами липли.

Я бы, может, и дальше ходил кругами и облизывался издалека, если бы вдруг не осознал, что до окончания академии нам осталось всего полгода. А потом зашлют на годовую отработку невесть куда — и пиши пропало!

Официальные же пары не разделяли. И пусть Аннике доучиваться ещё два года, но все практикумы она будет проводить по месту моей службы. И вообще, пусть только согласится — и от меня тогда уже не избавится.

С другой стороны, в мои планы слегка экстремального знакомства вмешался кто-то посторонний. И считать это везением было сложновато.