Невезучая попаданка. Я исцелю твою дочь, дракон! (СИ) - Рунова Юна - Страница 3

Быстро нащупала в кармане билет и монетку. Загорелся зелёный, толпа пошла, и я поплыла вместе с ней. Злая решимость не отпускала, я остервенело тёрла напыление. По нулям. Я не выиграла ничего! Дырку от бублика!

От накатившей ярости остановилась на месте и закричала во всё горло. В этот момент поняла, что стою на переходе одна, и горит красный. Скрип тормозов, запах палёной резины и оглушительный удар. Темнота.

***

– Вечно ты перегибаешь палку! Мы ведь хотели просто поставить на место зарвавшуюся девчонку, а что теперь? – спросил где-то на периферии сознания смутно знакомый женский голос.

– Ну, прости! Её везение было слишком сильным, я и не думал, что она получит такой откат! – ответил мужской бас.

– И что теперь, Вайзирис? Мы не можем так это оставить! Она погибла по нашей вине, точнее, по твоей! – вновь сказала женщина.

– У меня есть идея. Отправим её в наш родной мир. Там как раз умирает фаворитка короля, – ответил мужчина.

– С таким характером и невезением? Её там убьют ещё раз, а то и два!– возмутилась женщина.

– Думаю, впредь она будет осторожнее. Подарим ей немного магии и внушим королю отослать подальше. Если ей хватит ума исполнять данную клятву, то и невезение пройдёт, – ответил мужчина.

– Что ж, у нас всё равно нет выбора, – печально заключила женщина. – Добро пожаловать в Дриору, Эльвира.

Эльвира Маслова

Дриора, королевский дворец Харлем

Пробуждение выдалось ужасным, будто меня пинала всю ночь та самая футбольная команда. Да ещё запах какой-то травы жутко дурманил голову, похоже, кто-то спрятал её в моих подушках. Потянулась, ощущая ломоту во всём теле, и открыла глаза, чтобы тут же закрыть и, как следует, зажмуриться.

Я совершенно точно не у себя. Балдахины, статуэтки и лепнина не входят в перечень моих любимых элементов дизайна. Квартирка у меня хоть и небольшая, но обставлена в скандинавском стиле, сплошной минимализм, натуральные материалы и приглушённые приятные цвета, а тут… Полная вакханалия!

Вновь открыла глаза, осматриваясь. Комната оказалась небольшой, но настолько яркой, что было больно смотреть. Везде в большей или меньшей степени присутствовали красные и золотые цвета: портьеры, обивка стен, балдахин с кистями над кроватью, на которой я лежала – всё было ярким и помпезным. Да уж, ну и вкусы у кого-то!

Из небольшого арочного окна виднелся осенний парк с пёстрыми деревьями. У окна стояли два кресла, также обитые ярко красной тканью с золотым узором, и столик из тёмного дерева. Ещё в комнате был двустворчатый шкаф, трильяж с зеркалом и пуф. Забыла что это за стиль такой: то ли барокко, то ли рококо.

Радовало, что хотя бы постельное бельё было белоснежным и хрустело от чистоты. Ещё достать бы из подушек эту вонюченькую травку, от которой голова плохо соображала. Комната была проходной, о чём говорили две двери напротив друг друга, или имела отдельную ванную, во что мне почему-то верилось слабо: слишком странная планировка.

С силой щипнула себя за запястье – больно. Да и не похоже всё это на сон, не бывало у меня никогда таких снов. Скинула с себя одеяло, с радостью отмечая, что на мне белоснежная сорочка с кружевными вставками, правда под сорочкой ничего больше не было. Ну, хотя бы ни голая, уже хорошо.

Посмотрела на свои ноги, что-то через чур худоваты. Сколько же я тут валяюсь? Может, это санаторий какой-то загородный возле Питера? Там полно всяких тематических бутик-отелей со спа и прочей чепухой. Только я в упор не помнила, как приехала в этот санаторий. Воспоминания словно покрылись мутной плёнкой.

Попыталась встать и почувствовала, что невыносимо кружится голова, да и сердце забилось так, будто я пробежала стометровку. Может, у меня какое-то неврологическое нарушение? Надо бы поговорить с местным персоналом.

Одна из дверей вдруг открылась, и в комнату заглянула юная девушка в скромном тёмно-синем платье и белоснежном переднике. Почти чёрные волосы незнакомки были заплетены в тугую косу, закреплённую вокруг головы. Она была совсем молоденькая, наверное, не старше шестнадцати лет и очень худенькая. Увидев, что я сижу на кровати, она испуганно вскрикнула: да уж, судя по ногам, я – то ещё исхудалое умертвие.

– Госпожа, простите, я… – тут же пролепетала она. – Я думала… Простите! Вы не дышали, я зеркальце приложила, а вы…

Что за ерунда? Какое зеркальце? Она скорую вызвать не пыталась? Давление померить? Тут я обратила более пристальное внимание на фасон её платья: скорее всего под юбкой корсет и кринолины какие-то, иначе чего это оно стоит как колокол?

Тем временем девушка разрыдалась и кинулась к моей кровати, падая на колени, прямо на коврик у моих ног.

– Эй, стоп! Ты что удумала! Давай-ка успокаивайся и расскажи мне, что со мной такое произошло, что я чуть не умерла? Вирус какой-то у вас тут ходит? Или я руки не помыла перед едой? – склонившись, я обхватила девицу за плечи и дёрнула вверх. – У меня самочувствие отвратное, если ещё ты будешь ныть, я вовсе застрелюсь! Понимаешь?

Девушка смотрела на меня, не мигая, а на последний вопрос отрицательно покачал головой. Прекрасно! И что мне делать с этой тупицей?

– Тебя как зовут?

– Милисс, госпожа. Разве вы не помните? Я ведь служу у вас с тех пор, как вы стали фавориткой Его величества, – испуганным полушёпотом ответила она.

Кем я стала? Это какого величества? Вроде я ни с одним не знакома... Да и как я могла успеть. Как я вообще тут оказалась?

– И как давно я фаворитка?

– Почти два года, госпожа, – отозвалась всё больше бледнеющая Милисс. – Госпожа, может, лекаря позвать?

Я сама себе лекарь! Ещё не хватало звать непонятно кого. В крайности пойду в центр…

Центр! Я ведь вышла из центра реабилитации и пошла на остановку, а потом… Воспоминания потекли водопадом. Ужасный дед, который украл мою удачу, полное невезение и… смерть под колёсами автобуса. Мамочки! Только не со мной.

– Скажи-ка, Милисс, а у нас тут есть мобильные телефоны, Интернет, кредитные карты? – спросила я, совершенно точно зная, каким будет ответ.

– Госпожа, давайте я вам хотя бы капли успокаивающие принесу, а? – не оставляла надежды меня излечить верная служанка.

– Лучше найди-ка мне что-нибудь из одежды и расскажи, что произошло. Почему я чуть не умерла? И все последние новости перескажи, будь добра, – стараясь хоть немного успокоить девушку, вкрадчиво попросила я.

Милисс явно обрадованная простыми вопросами и задачами быстро закивала, но тут же нахмурилась и стукнула себя ладошкой по лбу:

– Ох, госпожа! Я ведь шла за вами. Его Величество хотел вас видеть! Никто во дворце не знает, что вы не дышали! Я никому не успела сказать, думала позвать лекаря, чтобы убедиться, но решила ещё раз проверить сама, а тут вы. Живая! Ох, великие хранители Дриоры! Это они сохранили вам жизнь! – она вновь упала на колени, обхватывая руками мои ноги.

Я тут же попыталась оторвать эту тощую пиявку: что за привычка, чуть что на колени и за ноги хватать?

– Соберись, Милисс! Мне надо привести себя в порядок и одеться, раз Величество меня ждёт, – сказала я. – Где у вас тут что?

Девчонка, наконец, отмерла и засуетилась: притащила большой таз с тёплой водой, какие-то тряпицы и флакончики, расставила ширмы.

– Вы же в общую купальню отказались ходить, – пояснила она в ответ на мой вопросительный взгляд, – а тут слухи по дворцу ходят, будто баронеты, приехавшие к Его Величеству из Дальнего Кряжа, совсем дикари – за дамами подсматривают, – краснея, сообщила Миллис.

– А в купальню я почему не хожу? Я такая грязнуля? – не удержалась я от вопроса.

Служанка рассмеялась:

– Что вы, госпожа! Я такой чистоплотной дамы не знаю больше, – она тут же поднесла пальцы ко рту. – Ой. Не стоит мне так говорить, если Её Величество узнает…

– Мы ей не скажем, – усмехнулась я. – Ты продолжай.