Побег из Поднебесья (СИ) - Лефлер Арина - Страница 8

— Ты бы вышел, что ли? — обращаюсь я к Мику, показывая глазами на дверь. — Сейчас проснется Киви, и…

— Я уже не сплю, — раздается из кокона тонкий голосок. — Привет, Мик, рада тебя видеть, — высовывает она хитренький носик из пледа и громко чихает.

— Здравствуй, Киви, давно не виделись, — с унылым видом Мик поднимает ладонь и шевелит пальцами в воздухе, словно кокетка.

— Так ты выйдешь? Мне отлить нужно, — настойчиво спрашиваю я брата.

— Ха, что я там не видел? — фыркает Мик, но все же идет к двери. На выходе, не оборачиваясь, кидает. — У меня в принципе, все такое же, от одной мамы и папы произошли, — громко хлопает дверью.

Вот свинтус! Еще и дверью хлопает.

— Киви, ты как? — оборачиваюсь я.

— Я? Хорошо! Очень хорошо!

Она потягивается, из кокона показываются две тонкие руки с красными пятнами на запястьях.

— Даже прекрасно! Давно не чувствовала себя так хорошо!

— А это что за следы? Это я тебя так? — волнуюсь я.

В порыве страсти я легко мог нанести ей увечья и не заметить. Такой хрупкой и нежной при свете утреннего солнца кажется моя Киви.

— Нет, это не ты… не важно, иди уже в туалет, — откидывает она плед и выскакивает наружу.

Обнаженная стоит посреди кровати. Солнечные лучи ударяют в спину, она вся светится, словно богиня, сошедшая с небес в мою постель. Хотя, так и есть. Она сбежала из Поднебесья, своего родного мира, чтобы быть со мной.

Я задыхаюсь от нахлынувших чувств. Чувствую, как кровь бежит по венам, разносит мое желание по телу.

Моя Киви со мной!

Стройные ножки, пленительный треугольник в излучине, белая кожа на животе с аккуратной пупочной впадиной. Я не могу оторвать взор.

Подскакиваю и становлюсь рядом. Член наливается кровью так, что мне становится больно в паху. Руки сами тянутся к соблазнительной груди любимой. Под пальцами твердые горошины доказывают, что их хозяйка тоже хочет меня.

Эмоции клокочут внутри, грозятся вылиться через край, щекочутся в горле.

Киви ласкает меня теплым взглядом, ее руки обвивают мою шею. Ноги оплетают бедра. Она трется об меня животом, мурлыкая и постанывая одновременно.

Сплетаемся чувствительными рецепторами, ласкаем друг друга, захлебываясь от возбуждения.

Касаюсь ладонью внизу. Нежно дразня, провожу между стройных ножек, ласкаю лоно. Она там вся влажная. Это вышибает собственный разум.

Хочу её! Хочу до темных кругов перед глазами. Не могу больше терпеть, хочу в нее, прямо сейчас, сию секунду.

Она мурлычет и прижимается ко мне еще крепче, слышу в голосе нетерпение. Огненные волосы развеваются за ее спиной, хочу собрать их в кулак и взять Киви сзади. Знаю, и это будет, только позже.

— Моя птичка, — шепчу я.

Нетерпеливо подхватываю ее под попу и резко вхожу. Быстро. До упора. И замираю. Слышу всхлип-стон Киви.

Моя страстная птичка! Как же я тебя люблю!

Я начинаю медленно двигаться, постепенно ускоряясь, распаляя ее и себя. Танец страсти, вечное движение любви.

Толкаюсь в нее все сильнее и быстрее, не могу удержать себя. Киви двигается мне навстречу со всей страстью.

Киви стонет, двигаясь со мной в такт. Она целует мою шею, плечи, тянется к губам. Я наклоняюсь к ее сладкому рту, охватываю приоткрытые губы и, завладев, трахаю языком ее рот. Кусаю в шею, так, как она любит.

Слышу ее всхлип, чувствую, как по ее телу проходит сладостная дрожь.

Она едва уловимо дергается, хватает открытым ртом воздух.

Я вижу в ее глазах страсть, на губах плавает довольная улыбка.

Ее взгляд заводит меня еще сильнее, и я срываюсь следом за ней. Стону прямо в рот, когда сладко кончаю, содрогаясь. Не могу сдержаться, тихо смеюсь, так мне хорошо.

Волшебно! Сказочно! Так всегда с моей птичкой.

— Киви, черт, защита! — смотрю на нее виновато, когда прихожу в себя.

Совсем потерял голову от счастья.

— Не переживай, все в порядке, спокойные дни.

Нужно снова высчитать безопасные дни. За это время я совсем забыл цикл Киви. Забота о безопасном сексе лежит на мне. Я мужчина, и я должен позаботиться об этом. Моя Киви совсем хрупкая и молодая, чтобы иметь детей.

— Ну вы скоро там закончите свои игры? — стучит в дверь Мик. — Ваши стоны слышны на весь дом.

— Завидуй молча, — громко огрызаюсь в ответ и целую Киви в нос.

— И что вы намерены делать дальше? Какие ваши королевские планы? — Мик намазывает абрикосовый джем на тост и делает вид, что спокоен.

Только меня так просто не обмануть, я вижу, как подергивается его левое веко, да и пальцы на ноже подрагивают, и пусть не говорит, что это с похмелья.

— Еще не решил… не решили… не решали… — с третьей попытки мне удается правильно сформулировать мысль.

Я теперь не один. Мы теперь не одни. Мы есть друг у друга с моей птичкой, и я в этот раз не стану слушать советы близких и не близких.

Я понял, чего, вернее, кого, мне не хватало все это время. И пусть я пытался заполнить пустоту чем-то и кем-то, но Киви снова сделала меня живым и вернула желание дышать полной грудью.

— Так решайте скорее, боюсь у вас нет времени на раздумья, — обращается он к Киви, которая раскладывает по тарелкам розовый омлет из яиц вастиханских перепелок. Присыпает фиолетовой зеленью.

Запах! Просто умопомрачительный!

Моя Киви умеет готовить, она проучилась недолго в межмировой академии, но на факультете чародейской магии умеют учить ведению домашнего хозяйства, в ом числе уроки по кулинарии одни из важных на их факультете. Я, правда, до сих пор не понимаю, зачем Киви учиться всему этому, если за нее все сделают прислужники во дворце.

А еще не зря утверждают, что еда, приготовленная любимой женщиной, самая вкусная, даже если не вкусная.

Мы накидываемся на омлет, словно сбежали из голодного мира.

— Киви, я уже завидую Нику, у него теперь будут завтраки и ужины… — Мик с набитым ртом распинается перед моей женщиной. Едва прожевав, продолжает петь дифирамбы. Я начинаю нервничать. Мне это не нравится.

— Мик, мне начинать ревновать? — демонстративно кладу вилку на стол с громким звоном. Я помню, как Мик пытался ухаживать за Киви первым в годы адептства, кажется, даже дарил цветы и пару раз водил на свидания. Но Киви все равно выбрала меня.

Неужели мой брат снова пытается флиртовать? Старая любовь проснулась?

— Боже упаси. Николас? О чем ты? — Брат растерянно смотрит на нас, переводя взгляд с одного на другого и привстает, собираясь уходить.

— Будут, Миколас, не только завтраки и ужины, но и обеды, ты забыл назвать, — отвлекает нас Киви от разборок и как всегда смягчает климат наших с братом отношений. — Ты прав, Мик, на раздумья у нас нет времени. — Она шлепает Мика ладошкой по плечу, заставляя его сесть обратно. Придвигает к нему чашку с какао и кладет на тарелочке булочку. — Нам нужно на время спрятаться, но куда… — она пожимает плечами. — Ума не приложу.

— За тобой гонятся? Должны бы… — с сомнением спрашивает брат и смотрит на Киви выжидающе.

Она прячет взгляд. На щеках разливается нервный румянец. Мне ли не знать как ведет себя моя женщина, когда волнуется.

Я свирепею. Сжимаю вилку так, что, кажется, она сейчас треснет.

— Это моя женщина, и я буду решать, что нам делать дальше.

— Так, а кто спорит? Угомонись уже, брат, никто не покушается на твои отношения, но если это касается всей нашей семьи… Кстати, нужно предупредить отца каким-то образом… и маму. — Мик пьет какао в прикуску с медовой булочкой. На его лице деланное блаженство. За опущенными ресницами я вижу тревожный взгляд.

Вот же… брат!

Бесит. Всё бесит. И то, что Киви разговаривает с ним тоже бесит. Не знал, что я такой ревнивец. А Киви мило улыбается, не обращая внимания на мой оскал. Мила и учтива.

Но не могу не принять правоту брата.

— Ну что ж, предлагаю вернуться домой на Землю и там решать, что делать дальше. Если за тобой отправят ищеек, я думаю, этот мир не стоит подставлять под удар. Джер не заслуживает такое отношение к себе.