Развод в 47. Я тебя никогда не любил (СИ) - Багирова Александра - Страница 12

— Я терпела их, ездила в захудалую деревуху, гостинцы возила. А они вместо того, чтобы дочери все оставить… Моему братцу непутевому, его семье… и всем остальным нахлебникам. Про всех подумали, но только не про меня! — мать была красная от гнева, била ногами диван. — А я… я же их гордость! Я единственная чего-то стою! Выбилась в люди. У меня статус! А они… — далее она желала родственникам всего самого плохого. Говорила такие ужасные вещи, что Владу было страшно.

— Мам, так может, бабушка с дедушкой подумали, что у нас все есть, и оставили все тем, кому нужнее, — Влад высказал свою детскую догадку.

Он любил бабушку и ее пироги. С дедушкой ходил на рыбалку, он его катал на коне.

— Ты! Как ты смеешь! Мой сын и такое мелешь! — тогда мать в первый раз дала ему пощечину.

А потом еще не раз говорила, какой сброд его родственники. И прекратила всяческие связи с ними.

Тогда по малолетству Влад не понял, от кого его оградила мать, а вот сейчас ощущает все на своей шкуре.

Наверняка у Златы такая же ситуация. А для Азалии так эти неандертальцы вообще, как пришельцы из другого мира.

Влад, улучив момент, хватает одного из мужиков за шиворот. Надо из разнять. Встряхивает. И тут же от другого ему прилетает кулаком по лицу.

Он отшатывается. Но на ногах удается устоять.

— А ты еще кто? — хмурит брови ударивший его мужик.

— Ты чего! Это же Влад, мой двоюродный дядька, — говорит тот, которого он оттащить пробовал.

— А значит ты хозяин хаты, — мужик даже не думает извиняться. — Тогда угомони своих родственников. Они решили, что раз с твоей стороны, то могут нам диктовать условия.

— Так и есть! — восклицает его какой-то племянник, которого Влад никогда в глаза не видел. — Хата чья? Влада. А ваша деваха тут на соплях, они еще даже не поженились.

— Умный такой, да? Мало получил? — они снова начинают надвигаться друг на друга.

Влад хочет за голову схватиться. Это просто дурной сон.

Спор мужиков перекрикивают женские крики, доносящиеся из кухни.

Влад берет Азалию за руку. Идет туда.

Его будто оставили в кишащем монстрами лабиринте, и он не понимает, как выбраться, как спасти дом, где все идеально, продумано до мелочей, как не допустить погрома, да еще и самим уцелеть.

На кухне царит полный хаос. Его прекрасная кухня пропахла непойми какими запахами. На плите что-то шкворчит, жарится. Стоят какие-то банки, кастрюли. Завернутая в газетки еда. А около холодильника валяется свиная туша на целлофановом пакете, и какая-то женщина стоит над ней с ножом.

— Ааа, мне страшно! — Азалия закрывает лицо руками. — Она же мертвая…

— Ага, недавно зарезали. Свежатинка. Сейчас разделаем, часть приготовим, а часть в морозилку надо спрятать. Влад, поможешь? — женщина с ножом к нему обращается. — Хорошо, что Гришкина газель на ходу, смогли всю провизию довезти.

С виду лет тридцать… хотя это же сброд… там возраст не определить. Она его знает. Влад вообще без понятия, кто это.

— Жулька! Кричит вторая женщина! Как хорошо, что ты уже тут. Давай, помогай, нам мужиков кормить. Сейчас такой стол забабахаем. А ты, — переводит грозный взгляд на Влада, — Угомони свою родственницу, скажи, что на кухне главная я!

— Он хозяин дома, значит я главная! Провизия наша! А вы что привезли, нахлебники? — не унимается женщина с ножом.

— Чего стоишь! — вторая женщина подходит к Азалии и встряхивает ее, — Вступись за свою сестру троюродную! Скажи своему мужику, что твои родственники тут в приоритете! И иди картошку чистить!

— Я? Картошку?! — Азалия морщит нос. — Влааад… ик… Что они себе позволяют?

— Мы сейчас, — единственное, что он может сделать, это дернуть девушку на себя. Вытащить из кухни и закрыться в ванной. Старается не смотреть, во что они превратили его идеальную ванную комнату. Почему она вся черная? Достает телефон, набирает номер.

Не хочет звонить. Все внутри противится этому звонку. Но сам Влад не справится.

— Пап, привет. У меня проблема…

Ольга

— Таисия, мне жаль, — кладу руку на ее плечо. — Я не знала, что между вами произошло, Злата всегда тебе на дух не переносила. А с тобой мы шапочно знакомы были…

— Она меня с самого начала ненавидела. С моего рождения, — делает глоток минеральной воды. — У нас же отцы разные. После того как наша мама в город перебралась, она встретила моего отца. Он на тот момент женат был, двое детей, она разбила семью. Первая жена отца куда-то уехала, так что он до конца жизни ее найти не смог. А он искал, потом раскаивался, хотел детей своих увидеть… Но, увы… Они поженились с моей матерью, родилась я. Когда мне исполнилось два годика, мама забрала из деревни Злату. Первые воспоминая детства — это боль. Сестра меня била. У нас разница в возрасте шесть лет. Я малая совсем, а она уже вполне отдавала отчет в своих действиях. Потом она подставляла меня, всячески строила из себя паиньку, а на меня всех собак спускала. Я по возрасту еще не могла дать отпор. Только удивлялась, почему она так жестока ко мне. Злата занималась фигурным катанием, талантливая во всем девочка, гордость родителей. А я… я так… никто на меня особо внимания не обращал и надежд не возлагал. Злата вышла замуж, переехала к мужу. И вот тут я думала, все закончится. Она займется своей жизнью. Но нет. Злата получала особое удовольствие, портя мне жизнь. Ее ненависть ко мне с годами лишь усиливалась. Она распускала обо мне слухи в университете, рассорила меня с моим парнем. Потом гадила мне даже на работе. А родители… даже мой родной отец, они всегда ее оправдывали. Он обожал приемную дочь, а меня считал неудачницей. Потом я встретила своего будущего мужа. Полюбила его безумно. Мы уехали в другой город. Лишь бы дальше ото всех, чтобы никто не мешал. И все на долгие годы как бы успокоилось. У нас родился сын. Мы были так счастливы. А потом мужу предложили хорошее место в родном городе. А оказалось… — тут из ее глаз градом начинают литься слезы.

Она вздрагивает, задыхается от рыданий. Сереет на глазах.

Около часа ее успокаиваю. Отпаиваю успокоительным.

— Таечка, если нет сил, то не рассказывай.

— Нет, — мотает головой. — Ты должна знать… Ты собираешься с ней вступить в борьбу, и должна понимать, на что она способна… — Таисия вытирает слезы, собирается с мыслями, физически ощущаю, как ей больно, но она продолжает. — Оказалось, что работа… такая заманчивая и хорошая — это ловушка от Златы. Три года муж тут работал, было все хорошо, и сестра о себе знать не давала. А потом… фирма развалилась, и все грехи списали на моего мужа. Его посадили… а за решеткой он и до суда не дожил… Разборка в камере и… — всхлипывает. Руки к груди прижимает. — И я тогда с ним тоже умерла. Только сын и держит. Но он сразу в другой город уехал… а я… я осталась, чтобы отомстить. Но кто я? Какие у меня возможности. Но я каждый день просыпалась, молила судьбу дать мне возможность отомстить. И вот твой звонок, — поднимает на меня глаза полные надежды.

— А откуда ты знаешь, что это именно она все устроила? Ведь мог твой муж сам по незнанию встрять в паршивую историю?

— Не мог, — теребит в руках край домашней кофты, — Злата потом мне сама сказала, мол я дура повелась на бесплатный сыр, кому мой тюфяк нужен на такой должности. Он только и годится, чтобы быть терпилой и отдуваться за других. Она так хохотала… так упивалась моим горем…

— Я не понимаю, зачем Злате подставлять твоего мужа? Он ей нравился? Она к нему подкатывала? Еще и так все продумать, — я знала, что Злата та еще стерва. Но такого о ней даже не могла предположить. — Иначе я не понимаю, неужели у нее такая сильная ненависть именно к тебе?

— Мой муж был для нее мелкой рыбешкой. Она на таких не смотрит. Ненависть да, но точно ее мотивы мне не известны, — берет меня за руку, сжимает. — Оль, не просто так наша встреча… не могут ее деяния остаться безнаказанными.

Разговор с Таисией придает мне сил. Теперь с болью еще легче справится. Она потеряла любимого человека, а уход Влада избавил меня от предателя в жизни.