Истинная хозяйка Драконьей усадьбы (СИ) - Рэйн Мона - Страница 13

Мысли невольно свернули на мрачного дракона. Интересно, считается ли действительным наш брак, ведь я была под чужим именем? Разведут ли нас, если я подам прошение? И кому его вообще подавать? И как потом прятаться от разъярённого бывшего? В том, что он будет в ярости, я не сомневалась. Не очень-то такие брутальные мужчины умеют воспринимать отказы.

Метка была почти не видна на ладони, потемневшей от земли и травы. Я вздохнула. Почему-то стало жаль, что всё не сложилось, как в сказке.

Но долго раскисать мне не дали. Возвращаясь, я издалека заметила несколько теней, не очень слаженно тащивших моё уже высохшее платье.

— А ну стоять! — завопила я издалека, подбирая юбку и бросаясь вслед за ними. — Убирайтесь к чёрту в своё дупло!

Клянусь, я почти слышала злорадное хихиканье, всё то время, что мыши тащили моё платье на крышу и вешали на одну из печных труб, как флаг. Выругавшись сквозь зубы, я похвалила себя за то, что нижнее бельё всё-таки оставила сушиться в доме.

Злобно рыча, я решительно зашагала  к домику, готовая залепить его круглую дверку грязью и вырастить вокруг колючки. Но осуществить план мне помешал неожиданный визит Лютца Хартманна.

— Доброго д… Пресветлый, Эва, у вас что-то случилось?

Я вдруг осознала, как выгляжу. Платье в земле после стычки с мышами. Волосы растрёпаны. Я с достоинством достала травинку из пряди и отбросила подальше.

— У меня тут… завелись…

И махнула рукой в сторону скворечника. Лютц с улыбкой кивнул.

— Гардокрылы. Я всё гадал, проснутся ли они. В последние годы их было не видать.

— Могли бы и предупредить, — буркнула я, впуская старика.

— Да как-то не пришлось к слову. Я это… принёс тебе чай. Сам собирал и сушил, Селестии очень нравилось.

Моя обида на Хартманна мгновенно растаяла. Так приятно, когда в незнакомом и не очень дружелюбном мире кто-то заботится о тебе.

— Спасибо! Давайте, я заварю, а вы расскажете мне всё, что знаете, об этих… тварекрылах?

В присутствии гостя теневые мыши предпочитали не показываться. Так что нам удалось спокойно посидеть на террасе с видом на деревья в саду и половину огромного участка, всё ещё заросшего травой.

Как рассказал Лютц, мыши были порождением местной магии, что-то вроде фамильяров-помощников, охранявших усадьбу. С чужими они не церемонились, поэтому в деревне уже давно никому не приходило в голову пробраться за ограду. Даже проказливым детишкам.

— А чем они питаются?

— Не думаю, что им нужна еда, — Лютц отпил ароматного чая из старинной фарфоровой чашки. — Но Селестия шутила, что гардокрылы — лучшее средство против медведки. Полагаю, у них есть пристрастие к этим насекомым.

Я поморщилась. Значит, у них тут, помимо тварерылов, ещё и медведки водятся. Что дальше? Тля? Колорадский жук?

— Медведка портила её любимые розы, — продолжал Хартманн, глядя куда-то в собственные воспоминания.

Я решила воспользоваться моментом и расспросить старика о том, как жила тётка, но мне помешал стук копыт и шум колёс, затихшие где-то совсем близко. Вероятнее всего, у ворот усадьбы.

— Кто-то приехал.

Я пошла к воротам, и Лютц поспешил следом, тяжело опираясь на трость.

У ворот действительно стояла карета. Сквозь изящно изогнутые прутья решётки был виден щегольский костюм барона Ланвера. И форма сопровождавшего его человека, по которой в любом мире однозначно распознали бы полицейского.

Я приблизилась к ним с нехорошими предчувствиями.

— Добрый день! Чем обязана?

Барон скользнул по мне презрительным взглядом. А ведь я уже привела себя в порядок.

Полицейский шагнул к воротам.

— К нам в Розбар поступила жалоба на самовольный захват частной собственности неустановленным лицом. Не волнуйтесь, это пустая формальность. Вы позволите взглянуть на ваши документы?

Документы!

Кровь отлила от моего лица. Ну вот и всё. Без бумажки ты букашка — в любом мире.

Хартманн со своей тростью подошёл к воротам.

— А что, собственно, происходит?

Он знал, что я приехала без документов, и дал мне время собраться с мыслями.

— Просто формальность, — повторил полицейский. — Нам нужно удостовериться, что наследством занимается кровная родственница почившей.

Лютц усмехнулся.

— Это уже подтвердил родовой источник магии, разве не видно? Попробуйте войти в усадьбу без разрешения хозяйки и всё поймёте.

Полицейский отчего-то не спешил пробовать. Даже наоборот, отступил подальше.

— Она ещё не хозяйка, — вступил в разговор барон Ланвер. — Не по документам.

— Всё верно, — покивал Хартманн. — Но у магии свои способы проверить личность.

— Это правда, — откликнулась я. — Источник принял меня, как законную наследницу.

Лютц снова утвердительно кивнул.

— С документами Эвы в дороге случилась неприятность. Пока идёт процедура восстановления, я, как поверенный семьи Трен, полностью удостоверяю, что эта девушка — Эвалеона Арден — племянница почившей Селестии Трен.

Полицейского такой ответ, похоже, удовлетворил, а вот барона не очень.

— Да вы в сговоре! — прошипел он.

— Если я самозванка, то вам нечего бояться, верно? — парировала я. — Усадьба не примет меня, и через месяц вы сможете законно претендовать на эти земли.

По лицу барона было видно, что идея ждать целый месяц его не вдохновляла. Но крыть было нечем. Вместе с полицейским они сели в карету и укатили под одобрительное хмыканье Лютца. Он развернулся ко мне.

— Ты ведь уже начала восстанавливать документы?

Я потупилась.

— Да как-то не до этого было.

— Что ж, если позволишь, я займусь. Селестия так много рассказывала о твоей матери, что я чувствую себя обязанным этим заняться.

— Спасибо, Лютц.

Я горячо пожала руку старика.

— Я заполню всё необходимое и принесу, чтобы ты проверила и подписала.

Когда ворота за ним закрылись, я возблагодарила всех богов за такое полезное знакомство.

На террасе оставались наши чашки с недопитым чаем, изящный фарфоровый чайник из комода и свернутая в трубочку газета, которую второпях забыл Хартманн. Я с интересом развернула её и пробежалась по заголовкам. "Вальтарский вестник" сообщал об отмене визита императора в столицу провинции, о готовящемся благотворительном вечере, изменениях в законе о содержании магических существ и масштабном пожаре в доме семейства Фер в двух лигах от столицы. Увидев фамилию семейства мачехи, я вздрогнула, но не успела вчитаться, потому что фарфоровый чайник взмыл со столика в воздух и спешно поплыл от меня прочь. Две крупные тени волокли его куда-то в заросли.

— Стоять! — крикнула я. — А ну оставьте! Это фамильный сервиз!

Не знаю, имел ли на самом деле чайник какую-то ценность, для меня тут всё было одинаково дорого. Поэтому я помчалась за тварекрылами, взмахами рук расчищая себе дорогу от сорняков.

Завершилась погоня быстро и неожиданно. Твёрдая земля подо мной закончилась, и со следующим шагом я провалилась в холодную воду.

Было неглубоко, где-то по пояс, но от неожиданности я поскользнулась и ушла под воду с головой. Потом вынырнула, снимая с головы водоросли и ряску. Рядом звучно плюхнулся чайник. Довольные мордорылы улепётывали в свой домик.

— Вот же гады!

Оказалось, что в усадьбе есть пруд неправильной формы с остатками сгнившего мостика. Наверное, когда-то он радовал глаз, но сейчас его сплошь покрывала ряска.

Ругнувшись ещё разок, я попыталась нашарить на дне чайник. Но вместо него руки хватали ил, снова ил, а потом что-то маленькое и гладкое. Я вытащила руку из воды и разжала кулак. На ладони в комке грязи лежал маленький блестящий камешек нежно зелёного цвета.

Ха! Может, я и покрыта тиной, но всё равно осталась в выигрыше.

Выбравшись из пруда и кое-как отжав волосы и подол, я помчалась к колодцу и поставила камешек на его законное место. Секунду полюбовалась на разноцветные пятнышки мозаики и тут же понеслась в дом. Нет, не переодеваться, а проверять, не открылось ли что-то новое. Через минуту пустые коридоры огласились моими радостными воплями.