Побеги божественного пламени (СИ) - Клёнова Евгения - Страница 2

Медленным протяжным запевом Агний говорил о граде и дожде, что умывают раненого солдата, павшего на поле брани. Но посыл был хороший. Битва выиграна, а значит всё не зря.

Руслана не вслушивалась в слова. Она не отрывала глаз от лица молодого парня, явно не от доброты душевной ей помогавшего.

Слова закончились, и он перевёл взгляд на девушку.

На этот раз, оттенённый печалью, он показался ей красивым. Руслана приподнялась и без предупреждения припала к его губам.

Сейчас должно прийти чувство, что земля уходит из-под ног, а внутри всё затрепещет, как от сотен маленьких крылышек…

Нет. Даже не близко.

Губы солдата, как два слизня, холодные и скользкие. Хочется либо выплюнуть, либо проглотить побыстрее, чтобы не чувствовать вкус. Он будто в принципе не понимает зачем нужен язык, и тот зависает закоченелой плотью где-то между их ртами. Можно списать на растерянность или нежелание, но нет. Агний старательно отвечает, задержав дыхание. Только что с его уст слетала прекрасная звучная мелодия, а теперь лишь неумелые чавканья.

Руслана отринула и оттолкнула солдата ладонями, будто бы именно он был зачинщиком поцелуя.

Она вернулась к своему одеялу. Выставив походный нож, прихваченный у котла, девушка прилегла, опираясь не дерево, и закрыла глаза, напоследок бросив:

— Тронешь меня — зарежу.

Угроза несправедливая, лишённая всякого основания. Где-то на подкорке она понимала, что стричь всех мужчин под одну гребёнку — глупо. Агний не дал ни единого повода усомниться в своей добродетели.

Впрочем, Златояр тоже поначалу строил из себя святого.

И Алоис.

Девушка в голос усмехнулась от вдруг залетевшей в голову мысли.

Если бы Агний только что не сплоховал, смогла бы она переключиться на него? Смогла бы забыть о смерти мужа хоть на время? Нужно будет попробовать с кем-нибудь более способным. Наверняка, Влада уже составила список фаворитов. Поделится, не жадная.

Руслане пришлось отвернуться, чтобы солдат не заметил, как опять налились глаза. Алоиса больше нет, так разве это измена? Но чувствовалось именно это. Предательство. Она ничем не лучше Елисея.

Агний, пусть и не особо разбирался в жизни, но интуитивно понимал, что ни поцелуй, ни угрозу девушки не стоит принимать слишком близко и, тем более, на свой счёт.

Он по природе своей не был плохим человеком. В солдаты попал случайно и, в целом, из всего отряда Златояра был самым мягкосердечным.

Он принадлежал к тому интересному мужскому типажу, что находят прелесть исключительно в недоступном. Никогда не анализируя эмоций, он упивался собственной обделенностью. Златояр, его идеальный командир, одно время менял женщин, как перчатки, а подчинённые неоднократно становились свидетелями девичьих слëз. Агний сочувствовал брошенкам, но более того переживал за себя, за то, что он, такой чуткий и внимательный, совершенно обделен вниманием прекрасного пола.

На самом деле это, конечно же, было не так. Солдат с красивым голосом не уступал бы в популярности кудрявому витязю, однако, он совершенно не проявлял инициативу сам, а откровенные намёки со стороны старался игнорировать.

Ему нравились девушки, изначально увлечённые кем-нибудь другим. Как только их любовь проходила, проходила и его симпатия. С Русланой была похожая история, разве что разбавленная чувством жалости и ответственности. В одиночку она непременно бы пропала.

Новая роль спасителя была одной из главных. Он не просто плыл по течению, наблюдая со стороны за чужим безрассудством, а сам был безрассудным. Это было необычно, вдохновляло…

Особенно после поцелуя Русланы.

2 Владыка

Казнь самозванца.

Восемнадцать часов спустя.

Зеваки разбрелись по своим делам. Пламя успокоилось, но центр дворцовой площади ещё отпугивал своим жаром случайных прохожих. Ночью к месту казни подошли пятеро мужчин в длинных чёрных мантиях. Лица скрыты широкими капюшонами. Один из них возвышался над остальными больше, чем на голову.

Лысый мужчина в высоких кожаных перчатках, достал из-за пояса ручную лопату и стал разгребать гору горячего пепла. Железо стукнуло о приплавленный камень. Он отодвинул плиту в сторону, открыв вход в неглубокий колодец. Чёрные крупицы осыпались на голову человека, сидящего внизу. В земляной стене было наскоро проведено несколько воздухоотводов, позволивших осуждённому прождать достаточно долго.

Алоиса достали на поверхность и сразу же накинули на его плечи чёрный плащ.

Свет от летних звёзд показался ему ярким, почти ослепляющим. Люди в мантиях опустили капюшоны, чтобы он сразу понял, с кем имеет дело.

Трое впереди, включая мужчину в кожаных перчатках, что помог ему выбраться, имели бритые налысо головы и подведённые глаза. Служители храма Рарога.

За ними громила — колдун с Великого Болота.

Человек по правую руку от нечисти снял капюшон последним. Елисей.

— Ваше Высочество, — с поклоном обратился к Алоису жрец бога-сокола.

От свежего воздуха закружилась голова. Ал приоткрыл губы, но иссушенное горло было не способно создавать звуки.

Взгляд упёрся в Елисея. Чёртов предатель. Как всегда, спокоен, думая, что переиграл всех и вся. Алоис сделал неосторожный шаг на вывихнутую ногу. Он хотел замахнуться и достать бывшего советника, но, вместо этого, потерял равновесие и полетел вниз. Подхватил его как раз Елисей.

— Хочешь спросить, какого лешего здесь происходит? — он раскрутил поясную флягу и протянул парню, едва державшемуся на одной ноге. — Не переживай, у меня осталась отличная коллекция тростей, и даже посох есть. Отрастишь бороду — сойдёшь за мудрого старца.

Он оценил собственное остроумие выше остальных и почти рассмеялся.

Вода оказалась с секретом. В низкой концентрации там присутствовал живительный эликсир. Алоис понял это не сразу, связав улучшение самочувствия с долгожданной свободой.

Жрецы шли впереди, за ними Ал висел на наёмнике. Витош остался у места казни, чтобы дождаться подкупленных работников. Нужно было избавиться от следов земляного колодца и собрать пепел.

По указанию Совета, на рассвете останки самозванца смешают с порохом и запустят из пушек в сторону Боланской столицы.

— Что это было на суде? Сколько тебе заплатил Мароз? — этот вопрос чаще остальных возникал в голове Ала за последние три дня. Особенно часто, когда его избивали тюремные надзиратели. Их можно было понять. Всё время следствия самозванец был неприкасаем и пользовался своим положением по полной, издеваясь и обещая каждого из них отправить на охрану северных шахт.

— Кстати, мало. Намного меньше, чем обещал изначально, — фыркнул Елисей.

— Так всё-таки деньги?

— И мёртвая вода. Не забывай, это очень редкая штука.

— Зачем, Елисей? Зачем? Мы же почти выиграли. Я же мог стать царём. Ты до конца жизни был бы обеспечен. А сейчас? Совесть замучила? Сказал жрецам, что тебя подкупили, и я на самом деле Богород?

То, как Ал сокрушался, забавляло закалённого наёмника.

— Не обольщайся, парень, — усмехнулся Елисей, — все документы о приговоре и казни были готовы заранее. Твоего расплывчатого признания для Совета было достаточно. Эти ублюдки ещё на прошлой неделе начали подготовку к коронации Мароза. Вопрос был лишь в количестве крови на улицах. Царская армия уже выступила для подавления восстаний. Считай, на суде я сэкономил пару сотен наших ребят.

— Это тебе Мароз рассказал? И ты поверил?

Елисей снова не сдержал усмешки. И как только этот наивный малец страной собирался править?

— Мёртвую воду я получил утром в день суда. Мароз зашёл узнать, не передумал ли я играть в молчанку. Видел бы ты его счастливые мелкие глазки, когда я сказал, что передумал. Вообще, я рассчитывал, что после моих великолепных показаний, он отдаст всё, что наобещал, но, видимо, жена запретила разбазаривать семейное имущество, поэтому этот скряга ограничился мешком серебряников и пинком под зад. Я обычно не люблю марать руки кровью, но для Мароза сделал бы исключение.