Барон Дубов 3 (СИ) - Капелькин Михаил - Страница 1

Кафедра Его Преосвященства.

Несколько месяцев назад.

Новый знакомый Вергилия пугал его до ужаса. Но то, что он предлагал, его слова, его доводы, будоражили воображение главного жреца Омура, возвращали его к давней мечте. Поэтому он закрыл дверь кафедры на ключ и сел в кресло перед газовым камином, дожидаясь, когда появится его гость. А то, что ему не нужны никакие двери или потайные ходы, Вергилий уже знал.

Голубые языки пламени горели ровно. Сухое тепло мягко обволакивало разгорячённое лицо жреца. Сердце гулко колотилось в груди, отсчитывая секунды. Вдруг огонь едва заметно всколыхнулся, и собеседник в кресле напротив произнес:

— Ваше Преосвященство, — его голос звучал мягко и ласково, отчего холодный пот побежал по спине Вергилия. — Вы приняли решение?

Неожиданно в горле пересохло, и жрец не смог вымолвить ни слова. Он взял с маленького столика между кресел хрустальный графин и налил в стакан гномский бренди. Горлышко графина тихонько позвякивало, стукаясь о стеклянный ободок. Одним глотком Вергилий осушил стакан. Он не различал лица гостя, отсветы камина будто тонули под плотным капюшоном.

— Король не примет моего решения. Меня осудят и казнят.

Голос прошелестел:

— Король слеп. Он не видит, чем грозит доверие к людям и Императору. Вы и ваше царство станете лишь ещё одной разменной монетой в бесконечной войне. Я хочу, чтобы у вас был шанс избежать столь печальной участи. Думаю, вы понимаете все нюансы ситуации, в которой оказались, представляете целую картину, а не её крохотный кусочек, приоткрытый для вас Императором. Вы должны занять трон Гилленмора, мой друг. И с моей помощью и поддержкой у вас это получится. Если… выполните условия.

— Если уничтожу Кузницы, верно?

— Верно.

— Вы даёте слово, что нас не тронут, когда всё завертится?

— Если вы не будете представлять угрозы, то Гилленмор спокойно переживёт смутное время, а затем, когда пробьёт час, станет колыбелью для новой цивилизации.

— Мне нужны гарантии…

Вергилий не сводил глаз с огня в камине. Собеседник встал и зашёл ему за спину, провёл холодным пальцем по горлу, на миг остановившись над артерией.

— Думаю, ваши новые способности и есть лучшая гарантия моих намерений помочь вам.

— Хорошо, господин Тарантиус, — жрец сглотнул вязкую слюну. — Я согласен.

Пламя в камине всколыхнулось из-за резкого порыва сквозняка и погасло. Вергилий остался в полной темноте.

Кузни Гилленмора.

Николай Дубов.

Зараза! Вот надо было застрять именно сейчас? Секундой раньше я так сильно вцепился в стальной профиль, что прогнул его, и он зажал мои пальцы, как в тисках. А дно лифтовой шахты стремительно приближалось. А ещё заметил, что там торчали какие-то штыри. Кто этот гений, который оставил там эти чёртовы арматурины? Надеюсь мой инсект справится. В противном случае меня просто проткнут.

Сквозь пулевое отверстие в полу кабины увидел гнома, который довольно улыбался.

— Сейчас его размажет, как свинью под прессом! — глумился он.

Это мы ещё посмотрим. Я крикнул:

— Эй, карлики небритые! Это у вас автоматы такие кривые или руки, что вы попасть по мне не можете?

— Ах ты гад! — обиделся один из гвардейцев и увидел меня. — Вот он! Мочи его!

А я выпрямил ноги и призвал Инсект на всё тело. Будет немного больно, зато потом отведу душу.

Сверху на меня обрушился град из артефактных пуль с трабелуниумом. Они кусали и жалили, тыкались в морёную плоть и падали вниз, проминали её и застревали. Ух, довольно неприятные ощущения!

Лифт продолжал опускаться. Правая пятка упёрлась в конец штыря и смяла его. Хорошо, что он был не из заговорённого металла, а то мог поцарапать стопу. Спустя мгновение ноги встали на твёрдую поверхность, пол лифтовой кабины застонал. Гномы хорошо постарались, вымещая напоследок свою злобу, и как следует изрешетили дно.

Голова у меня была слегка наклонена вперёд, чтобы мне случайно в глаз не попали, а застрявшая рука со сжатым кулаком вытянута вверх. Спустя мгновение дно кабины порвалось, как лист бумаги, и я оказался по пояс внутри подъёмника. Ладонь стиснута в кулак, голова смотрит вперёд и чуть вниз, вторая рука вытянута по шву. Всего на миг мелькнуло ощущение, что эта странная поза мне уже знакома…

— Мама! — заорал один гном, попятился и упал, а затем завыл, забившись в угол. — У-у-у!

— Ч-ч-что это с ним? — спросил другой коротышка, тыча мне в грудь пальцем.

А я отозвал Инсект и прыгнул внутрь.

— Это аристократ! Скорее, убейте его! — кричал самый главный.

Он был немного крупнее остальных гномов, блондинистая борода сплетена в красивую косичку, а на лице у глаза татуировка из четырёх кубов, стоявших на ребре.

— Поздно, ребятки! — сказал я и начал убивать.

В маленькую кабинку влезла целая дюжина гномов. И они больше мешали друг другу, пытаясь атаковать меня. С автоматами в узком пространстве особо не подерёшься. Вот только и они были не промах — подготовились и обвешались артефактами, а руны на пластинах брони засветились.

Первого гнома я толкнул, и он упал на своих товарищей. Началась куча-мала. Второго свалил с ног и ударил ногой по голове. Артефакт сработал, как надо, но спустя ещё два коротких удара защитное поле разбилось вдребезги, и голову гнома смяло. Пока остальные вставали, я отобрал у поверженного пулемётную ленту, рывком вытащил несколько патронов, вставил между пальцами и сжал пальцы в дубовый кулак.

Ударил ближайшего коротышку со всей силы, и артефактные пули сразу пробили защиту. Бронепластины вмяло внутрь грудной клетки, и враг захлебнулся собственной кровью.

— Тварь! — закричал первый гвардеец, вставая.

Он направил на меня автомат, а я схватил его самого и сломал об колено. И даже артефакт его не спас, лишь отсрочил гибель на две секунды. Подхватил за ногу, как мешок, и стал мутузить остальных гномов.

Лифт снова поехал наверх, видимо, я задел рычаг. От ударов у переднего ряда гномов сработали артефакты. Зато они упали, роняя остальных. Гвардейцы, которых прижало к стенкам лифта, пытались стрелять из автоматов, но всё мимо. Тяжело прицелиться, когда тебя подпирают со всех сторон. Гном в руке совсем измочалился, но трое врагов теперь безвольно лежали, истекая кровью. Осталось ещё шестеро.

Отбросил бесполезную тушку и стал бить руками и ногами. Призвал на них Инсект, чтобы атаки были эффективнее. Одним хуком справа зацепил сразу двоих, и они упали. Командир вскинул автомат, попытался выстрелить, но я заткнул дуло дубовой ладонью. Было больно, но ствол автомата взорвался, а осколки порвали руку гнома. Тут даже его собственный артефакт не спас. Он завопил от боли и упал на спину.

Двое вдруг выпили какие-то зелья, отчего их кожа покраснела, а глаза выпучились. Берсерки? Слыхал про таких у гномов, но никогда не видел. Они с утроенной силой набросились на меня. Их удары оказались очень меткими и чувствительными, а рост — преимуществом. Один поднырнул под хук слева и врезался лбом в колено. Его сразу прострелила дикая боль, и я присел. Второй подскочил справа и дал мне в челюсть. В ушах зазвенело.

Вот гады! Отмахнулся от того, что был справа. Он отлетел в решётку и погнул её, застряв ненадолго. Второй уже замахнулся для удара, и я встретил его кулак морёным лбом. Его предплечье хрустнуло и выгнулось под неестественным углом. Но гвардеец этого даже не заметил и замахнулся второй рукой.

В этот же момент из решётки выкарабкался второй враг. И тут же прыгнул на меня. Я дёрнул его за бороду и подставил под кулак товарища. Для гнома удар оказался столь мощным, что его башку и шлем пробило насквозь. Берсерк скинул труп, как порванную перчатку. Но этих секунд мне хватило, чтобы его самого схватить за шею и оторвать голову. В буквальном смысле.