Демоны нашего времени 2 (СИ) - Дубина Родион "Дарки" - Страница 17

Я в это время сходил в книжный и взял пару новых учебников по химероведению. А заодно прикупил квазиту букварь, после чего в разломе обучал его чтению. М-да, вот уж никогда не думал, что придётся демона учить…

Среда началась как обычно. Хотя так можно было сказать лишь о первой половине дня. А вот во второй посыпались неприятные сюрпризы. Первый был от Щебекина. После того как закончилась вторая лекция, он подошел ко мне. Что само по себе меня реально удивило, так как все две недели занятий он меня старательно избегал.

Но на этот раз он, видимо, решил показать, кто в доме хозяин, и пользуясь тем, что между лекциями образовалось окно, устроил этакое мини-собрание на кафедре Демонологии и Химероведения.

Сама кафедра занимала несколько больших комнат на третьем этаже. Правда, зачем они были нужны, я, в принципе, особо не понимал. Они практически все время пустовали. Остальные преподаватели, те же Егор и Жанна, как и я, старались там появляться по минимуму. Обычно утром, когда проходило что-то типа планерки.

Но вот я избегал ее с молчаливого одобрения Щебекина. Как-то мы, не говоря друг другу ни слова, решили, что мое присутствие на ней необязательно. Ну понятно, барон решил поберечь свои нервы. По-моему, его даже мое молчаливое присутствие раздражало бы. Но вот сейчас он скрипя зубами наконец решился меня пригласить. И как выяснилось, не просто так.

Мы расселись в небольшой отдельной комнате с десятком стульев и доской — этаком мини-классе. Я и двое моих молодых коллег. Лица у тех были грустные. Понятно, что им, похоже, доставалось от Ефима Кондратьевича. Меня-то тот не трогал.

— Как вы знаете, — начал заведующий кафедрой, — через неделю у нас запланирован первый поход в разлом. Понятное дело, А-класса, но тем не менее сами понимаете, насколько это важное событие, — он оглядел нас строгим взглядом. — Мы в ответе за жизни студентов!

Дальнейшие пятнадцать минут вся его речь состояла из совершенно ненужного, на мой взгляд, пафоса. Блин, сколько же у него пафоса. Честно говоря, звучало это для меня фальшиво. Хотя, судя по всему, он верил в свои слова. Только вот какой из него вообще сопровождающий в разломы. Нет, конечно, я знал, что он в свое время был охотником, но сейчас я его в этой роли совсем не представлял. И как выяснилось, он себя тоже.

— Так как у нас появился новый преподаватель, к тому же с большим опытом охотника, — последние слова он произнес настолько презрительным тоном, что я прямо почувствовал себя каким-то неопытным новичком, которого пытаются ткнуть в его ошибки, — вот он и поведет первые группы. Проверим на деле, чего он стоит. Вам смешно, молодой человек? — ядовито уточнил он, заметив, что я улыбаюсь.

Ну а как я еще должен реагировать на такие вот заявления

— Вы сомневаетесь в моем опыте походов в разломы со студентами? Я правильно понял вас, господин Щебекин? — саркастически заметил я.

— Именно! — проворчал тот. — Мне кажется, что вы слишком наглый и неучтивый тип, которого вообще нельзя близко подпускать к преподаванию. Адам Аристархович совершил огромную ошибку… да что вы все время улыбаетесь! — вспылил он.

— Ефим Кондратьевич, успокойтесь, — все так же с улыбкой посоветовал ему я, — в вашем возрасте вредно волноваться. И повторюсь, если вы так сомневаетесь во мне, то я без проблем уступлю эту честь более опытному человеку, к тому же заведующему кафедрой!

От меня не укрылись улыбки, которые старательно прятали мои юные коллеги. Не остались они незамеченными самим заведующим кафедрой. И, похоже, разозлили его еще больше. Я даже испугался, как бы господина барона сейчас удар не хватил.

Так что решил больше не доводить уважаемого Ефима Кондратьевича, и поднявшись со стула, на котором сидел, сообщил ему, что конечно же, если надо будет, обязательно пойду, после чего покинул кафедру.

М-да… тяжело с этим Щебекиным будет. Вообще не понимаю, как в прошлом году он ходил в разломы? Или не ходил? Там вроде еще один преподаватель до меня был, который, если верить словам ректора, уволился по состоянию здоровья. Сдается мне, что до этого состояния его Щебекин и довел.

Далеко я уйти не успел, меня нагнали возбужденные Егор и Жанна.

— Ну ты и выступил… — восторженно заявил парень, — я в таком состоянии Щепку никогда не видел.

— Ага, — поддержала его Жанна, — это ж надо так его вывести из себя.

— Да мне, чтобы его вывести из себя, по-моему, и напрягаться не надо, — хмыкнул я, — достаточно только ему на глаза почаще попасться.

Последняя лекция прошла на удивление спокойно. Как выяснилось, студенты уже знали о предстоящих им походах в разломы, и не удивительно, что им не терпелось туда попасть. Такие, как Зиро, умудрившиеся ходить в них без корочки, были редким исключением.

А когда закончилась последняя лекция, и я уже собирался домой, меня вдруг перехватил ректор.

— Артем, я хотел с вами поговорить! — категорично заявил он. — Пойдемте в мой кабинет! Я отниму у вас не более получаса.

Я пожал плечами и отправился следом за ним. Через пять минут мы уже сидели с Адамом Аристарховичем друг напротив друга в просторной комнате отдыха, которая, как выяснилось, была скрыта за неприметной дверью в его кабинете.

Своей секретарше ректор строго сообщил, что его полчаса ни для кого нет.

Признаюсь, я был заинтригован. Сначала думал, что это по поводу будущих разломов, но, как оказалось, нет.

— Артем, — начал ректор, — то, что я вам сейчас скажу, должно остаться между нами. Мне кажется, вам можно доверять, — он сделал небольшую паузу, вопросительно взглянув на меня.

— Конечно, Адам Аристархович, — заверил его.

— Дело в том, — продолжил он, — что в академии стали пропадать студенты.

— Чего? — уставился я на него. — В смысле?

— В прямом, — нахмурился тот. — Понятно, что пропадают они не из академии, а за ее пределами… но, — он поднял вверх указательный палец, — они студенты нашей академии.

— А можно подробнее?

Следующие десять минут я слушал рассказ господина Чернова. Если коротко пересказать его, то с начала занятий в Академии пропало четверо студентов. Причем все были из не особо знатных семей. И пропали по дороге домой. У двоих студентов родители жили достаточно далеко от Москвы, третий и вовсе был сиротой и лишь у одного родные жили в столице. Вот последние и забили тревогу.

— Я разговаривал с бароном Одоевским, — пояснил мне ректор, — отцом первого пропавшего студента, Антона Одоевского. Получается, что он вышел из академии третьего сентября и до дома не дошел.

— Хм… — задумчиво посмотрел я на собеседника, — а остальные?

— Остальные студенты жили в общежитии. Оно находится не на территории академии, а в двух кварталах от него. Так вот, они так же исчезли. В общежитие не приходили. На занятиях на следующий день не появились! Сейчас мне уже звонили их родители, завтра и послезавтра они прилетают в Москву.

Он тяжело вздохнул и продолжил:

— Но с ними я разберусь. Исчезли они не на территории академии, у нас есть подтверждение прохождения их за проходную. Но мне важно выяснить, что происходит, так как любое происшествие со студентами академии во время учебы, пусть и за стенами учебного учреждения, все равно отражается на ее репутации. С этим надо разобраться!

— А в полицию разве не заявляли?

— А что мы в полицию заявим? — хмуро заметил ректор. — Они совершеннолетние. Никто их искать не станет без заявления родителей, да и с заявлением особо напрягаться не будут. Барон Одоевский к ним обращался. Но как говорится, воз и ныне там.

— Понятно, — ответил осторожно. — Очень неприятное происшествие, Адам Аристархович, но при чем здесь я?

— Дело в том, Артем, что мне больше некому поручить это дело, кроме как вам. Сами понимаете, барон Щебекин слишком стар, а остальной наш учительский состав… — он развел руками, — не слишком пригоден для подобных щепетильных дел. Тут на кону стоит репутация академии.