Лукан. Конец (ЛП) - Бринн Адриана - Страница 26

Та, что прячет свои шрамы за всем этим дерьмом, вырезает собственное сердце из груди и прячет его так хорошо, что никто никогда не сможет его найти.

Она охотно отдала его мне, и я сломал его еще больше, чем оно уже было.

Я не хотел.

Я пытался все исправить, но залез слишком глубоко и не мог найти выход из созданной мною неразберихи.

Мой дедушка.

Святая Троица.

Ее семья.

Ложь.

Этот город.

Улицы.

Это было слишком, и я все испортил.

Лоренцо все испортил для меня.

Он все испортил.

Пять лет назад я пытался защитить ее издалека, но все, что мне удалось сделать, — это заставить ее ненавидеть меня еще больше, чем раньше.

Я ненавижу ее.

Она должна была довериться мне.

Ей не следовало делать то, что она сделала.

Самое поганое, что я все еще люблю ее. Я люблю ее всей своей изломанной и покрытой шрамами частью.

Но эта потребность заставить ее заплатить за свои грехи пустила корни в моем разуме, в моей душе, и я не могу ее отпустить.

Я могу дышать только тогда, когда причиняю другим беспокойство и боль.

Моя ведьма даже не подозревает, какое чудовище она создала.

Она узнает.

Она почувствует ту же боль, что и я.

Она разделит мои шрамы.

Она еще пожалеет о своей лжи.

Я смотрю, как она заканчивает разговор и входит в здание, где все собрались, чтобы отпраздновать свадьбу моей сестры и Капо.

Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, она оглядывается через плечо и осматривается по сторонам, пытаясь заметить незваного гостя.

Она не хочет меня видеть.

Она никогда и не видела.

Я бросаю свой косяк на тротуар и еще раз смотрю на нее.

Она обнимает себя за плечи, глядя в мою сторону. Темнота скрывает меня от ее взгляда, но она чувствует это.

Она всегда чувствовала меня.

Я иду за тобой.

ЛУКАН

Я НЕ ПРОИГРЫВАЮ

«Она моя». — Лукан

В Святой Троице и Cosa Nostra существует множество правил, которых мы придерживаемся.

Например, не будьте крысой, иначе вы умрете. Как только ты входишь в эту жизнь, нет иного выхода, кроме смерти, пока Святая Троица остается чистой.

Кровавые простыни не являются обязательным условием, по крайней мере, теперь. Кроме того, никто не поверит, что моя новая невеста — девственница.

Наш сын — доказательство того, что она не такая, как все.

Благодарные возгласы и хлопки сопровождают нас на выходе из приемной. Мужчины хлопают меня по плечам и поздравляют нас с новым путешествием в качестве мужа и жены.

Отец и лучший друг Андреа не были частью толпы, поздравлявшей нас. Кассиус бросает на меня мрачный взгляд, граничащий с угрозой. Мне требуется много сил, чтобы не отреагировать на такое неуважение.

Однако сейчас не время.

Я улыбаюсь ему, крепче прижимая к себе его дочь.

Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти сестру, но нигде ее не вижу.

Где она, черт возьми?

Краем глаза я вижу девушку с длинными голубыми волосами и в черном платье, совпадающим с платьем моей невесты.

Фэллон.

Она останавливает Андреа и оттаскивает ее от меня, чтобы крепко обнять. Затем она обращает свое внимание на меня.

— Ты кусок дерьма, Лукан, но ты это уже знаешь. Если ты думаешь, что победил, то тебя ждет разочарование.

Я отталкиваю ее. Я рад, что у Андреа и Романа была такая верность и поддержка в те годы, когда я не был с ними, но Фэллон раздражает до чертиков.

— Кольцо на ее пальце доказывает, что я не проиграл, карлик. — Я снова хватаю жену за руку и веду ее к выходу из здания. — Если ты не возражаешь, я хочу уйти, чтобы трахнуть свою невесту.

Ее странная задница совершает крестное знамение и бросает в меня невидимую святую воду. Как бы отгоняя демонов от моего тела.

— Ты болен, ты знаешь это.

— Разве мы не все? — С последним словом я веду свою невесту к машине, ожидающей нас у входа, а все вокруг аплодируют и забрасывают нас лепестками цветов.

Андреа забирается в машину первой, и я вскоре следую за ней.

Наконец-то она в моем распоряжении.

АНДРЕА

ИТАЛИЯ

«Для меня это в новинку». — Андреа

После приема я оказываюсь в черном тонированном внедорожнике, направляющемся в неожиданное место назначения. В последний раз, когда я была во внедорожнике, покидая город Детройт посреди ночи, я убегала от этого человека и всего, что он собой представляет.

Грязные деньги.

Жадность.

Эгоизм.

Предательство.

И вот я здесь, спустя годы, замужем за тем же мужчиной и направляюсь в медовый месяц. Я чертовски волнуюсь, потому что Роман остался, и хотя мой отец и Лоренцо остались с ним, я все равно волнуюсь.

Когда его нет рядом со мной, я волнуюсь.

Я знаю, что Лукан сделал это, чтобы поиздеваться надо мной. Он должен знать, что оставлять ребенка в незнакомом месте — это больно для меня. В то же время я думаю, что ему лучше держаться подальше от Лукана. Он остался, но я знаю, что он в безопасности, и с людьми моего отца, Лоренцо и нашей командой охраны, которые его охраняют, ничего не случится. Я все еще не знаю, что Лукан намерен со мной сделать. Что, если для него это всего лишь больная игра?

Он хотел уехать на две недели, но я упорно торговалась и заставила его согласиться на пять дней.

Всего пять дней.

Что может пойти не так?

Я дремала всю дорогу в машине. Видимо, весь этот день взял свое. Мне потребовалось время, чтобы осмотреть окружающую обстановку. Я выглянула в окно и поняла, что мы находимся посреди взлетно-посадочной полосы аэропорта. Перед нами стоит частный самолет, а капитан и стюардесса ждут нас снаружи.

Как только я выхожу из машины, холодный воздух ударяет мне в лицо, словно предупреждая о том, что меня ждет. Лукан тоже выходит из машины и открывает багажник, чтобы достать наш багаж.

— Какого черта, Андреа? Мы уезжаем на пять дней. — Он с трудом справляется с тремя моими чемоданами.

— Девушка никогда не путешествует налегке, Лукан, ты должен это знать.

— Откуда, черт возьми, мне это знать?

— У тебя две сестры.

В ответ — долгое молчание. Что случилось? Почему он ничего не ответил?

Я смотрю в его сторону, а он просто смотрит на землю с пустым выражением лица.

Кстати, о сестрах: за то время, что я вернулась в Детройт, мне так и не удалось увидеть Джиану.

Где она?

Черт.

Я попала в больное место?

Может, я смогу использовать это против него.

— Пойдем, нам предстоит долгое путешествие. — Это все, что он говорит, прежде чем отдать наш багаж стюардессам и подняться по трапу в самолет.

— Куда мы летим? — спрашиваю я у его удаляющейся спины.

— Флоренция, Италия.

Один из самых романтичных городов мира.

Ох, отлично.

АНДРЕА

ПОДНИМАЙСЯ И СИЯЙ, МАТЬ ТВОЮ

«Ты любишь все во мне?» — Риан

Флоренция, Италия

Девять часов и сорок четыре минуты спустя мы приземлились в прекрасной Италии. Мы спрыгнули с самолета и сели в другой внедорожник, и вот мы уже на пути к нашему последнему месту назначения.

Флоренция.

Лукан молчал на протяжении всего полета. Это были самые долгие девять часов в моей жизни. Я прирожденная болтушка и не могу спокойно сидеть, когда нас окружала некомфортная тишина.

— Куда мы едем? — Я устала и могу снова задремать. Это был долгий день, и я просто хочу лечь в кровать и проспать десять часов подряд. Я могу придумать все способы, как сделать эту поездку для него как можно более неприятной.

Конечно, я отдохну после того, как позвоню своему малышу. Мне нужно услышать его драгоценный голос. Это всегда помогает мне успокоиться и, возможно, избавиться от этого ужасного чувства в животе.

Смена часовых поясов не поможет облегчить мое плохое настроение.

— В мое поместье. — Это все, что он говорит, прежде чем продолжить писать на своем телефоне.