Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл - Страница 1

Ему отчаянно хотелось стереть этот замысловатый узор, обвивший его запястье. Зачем ему она? Нежеланная, нелюбимая, чужая женщина, когда в его жизни есть Грация, возлюбленная невеста, единственная, кого он хотел бы видеть матерью своих детей?

Увы, генетика бессердечна, и именно от нее зависит, кто сможет зачать от Владетеля одного из девяти Бессмертных родов кадхаи.

Впрочем, Рэнд был несправедлив, сетуя на высокое свое положение. Любой кадхаи ограничен в выборе матери для своего наследника. Такова их природа и плата за нечеловеческую силу, выносливость и способности.

Грация была настоящей красавицей. Золотая девочка из богатой и уважаемой семьи, она обладала легким характером и женственностью, которые никого не могли оставить равнодушными.

Рэнд влюбился в Грацию с первого взгляда, еще в юности. Настолько, что без колебаний коснулся ее. Но его ждало разочарование. Запечатления не произошло.

Это ничуть не умалило чувств Рэнда, и он легко принял утешение Грации, пообещавшей, что со временем все уладится. Конечно, это было самообманом, но у Рэнда не нашлось сил отказаться от нее. Он даже сделал ей предложение, но столкнулся с противодействием своего Рода. Ему предложили выбор, или отказаться от титула, чтобы жениться на неподходящей женщине, или обеспечить себя наследником до свадьбы.

Ради Грации Рэнд был готов отказаться от власти. Он действительно любил ее.

Безусловно, его невеста была польщена этим выбором, но посоветовала не горячиться. Она не хотела разрушать его жизнь и великодушно предложила подумать над вторым вариантом.

Тогда Рэнд рассказал ей о запечатлении кадхаи.

Запечатление было проклятием его народа. Платой за то, что кадхаи фактически не были людьми. Женщин-кадхаи не существовало, и от кадхаи рождались только сыновья. К счастью, они были вполне совместимы с человеческими женщинами. С одним маленьким нюансом.

Для каждого кадхаи существовало всего несколько женщин, способных родить от него ребенка. Найти такую женщину было просто — стоило прикоснуться к ней обнаженной кожей, и на запястье запечатленных расцветал замысловатый узор. Вот только запечатление накладывало на мужчину жесткие ограничения. С того момента, как проявился узор, для кадхаи переставали существовать другие женщины. Он физически не мог изменить избраннице, и со временем узор, разрастаясь, привязывал его к женщине все сильнее, делая его зависимым от нее. Практически подчиняя ее желаниям. И, к сожалению, в обратную сторону это не действовало. Запечатленная женщина была вольна не только выбрать другого мужчину, но и отказать своему кадхаи в продолжении рода.

Вот только благословенная земля Танша издревле находилась под управлением Девяти бессмертных родов, и люди давно признали власть кадхаи над собой. Поэтому, чтобы оградить себя от капризов запечатленных человеческих женщин, кадхаи объявили избранниц своей собственностью, лишая права выбора. И уже от мужчины зависела судьба запечатленной.

Кадхаи не терпели власти над собой, и судьба запечатленных женщин все реже складывалась счастливо. Ведь освободить мужчину могла только смерть избранницы.

Услышав признание Рэнда, Грация ненадолго задумалась. А затем предложила.

— Пусть она родит тебе сына, а воспитаю его я.

Рэнд понимал, что означает это предложение. Если он хочет жениться на Грации, мать его ребенка должна умереть.

Он согласился без раздумий. И снял перчатки, что защищают кадхаи от преждевременного запечатления. Ведь это взрослый мужчина способен противиться притяжению запечатления, юность куда податливей.

И вот, год спустя, на его запястье расцвел узор. А запечатленная с ним женщина не произвела на него никакого впечатления. Но как же больно смотреть на любимую и не испытывать к ней влечения!

Грация чувствовала, как угасла столь привычная страсть Рэнда, и ей совершенно это не нравилось. Она боялась, что это навсегда, что ее возлюбленный Рэнд полюбит незнакомку, и Грация потеряет его. А еще она ревновала, как совсем не ожидала от себя. И ее терзала мысль о том, что, даже если все пройдет, как задумывалось, Грация вынуждена будет растить чужого ребенка от женщины, с которой изменил ей Рэнд, и никогда не станет матерью сама.

Поэтому она потребовала от Рэнда разрешения родить самой, от человеческого мужчины, и признать ее ребенка. Ведь она делала для него ровно то же самое.

Рэнд понимал, какую боль причиняет своей невесте, и не смог отказать ей. Это был болезненный, но в то же время сладкий самообман: в то время, как запечатленная вынашивала его ребенка в одиночестве, Рэнд наблюдал, как готовится стать матерью его Грация. И, хотя в этот период он не мог прикоснуться к любимой, ему почти удалось убедить себя, что никакой другой не существует. Что именно его сына собирается родить его будущая жена.

Запечатленная умерла во время родов — вполне обычное дело. Родить ребенка кадхаи совсем не просто, и врачи в этом случае спасают дитя. Даже если нет прямого запрета спасать мать, какой дал им Рэнд.

Ему не хотелось убивать эту женщину своими руками. И, когда узор на его запястье выцвел, Рэнд ни мгновения не сожалел о судьбе запечатленной. Он лишь вздохнул с облегчением, что теперь все самое сложное в его жизни осталось позади.

Рождение сына не вызвало в нем никаких чувств. Он не хотел этого ребенка от этой женщины, а потому без колебаний отдал ребенка на попечение нянек — пока Грация не будет готова взять на себя заботу о малыше.

На родах Грации он был рядом с ней и увидел ее ребенка раньше, чем она сама. Он настолько свыкся с мыслью, что это и его ребенок тоже, что как-то сразу проникся к мальчику теплыми чувствами, которые не сумел вызвать в нем родной сын. Этот ребенок не был кадхаи, но Рэнд решил, что воспитает мальчика, как собственного сына.

Грация выполнила обещание. Она приняла чужого ребенка, заботясь о нем в той же мере, как о родном. Но полюбить не смогла. Он так и остался для нее напоминанием об измене возлюбленного, свадьбу с которым они отпраздновали, едва Грация оправилась от родов.

В родном же сыне она души не чаяла, и не заметить это было невозможно. Но Рэнд прощал, и сам не испытывая к наследнику отцовских чувств. Ему нравилось радовать любимую, и невольно эта любовь отражалась и на ее ребенка. Рэнд чувствовал себя счастливым, разделяя заботы Грации о ее малыше, и наследник казался ему лишним в их любящей семье.

Но все же от отцовских обязанностей по отношению к нему Рэнд не отказывался, строго воспитывая сына. Возможно, излишне строго, но мальчик рос упрямым и несговорчивым, создавая тем больше проблем, чем старше он становился. И на фоне наследника его приемный брат особенно выигрывал — ласковый, совсем не конфликтный, послушный мальчик, любимец семьи и всего Рода, принявшего его с распростертыми объятьями. Лишь об одном сожалел Рэнд: приемный сын не был кадхаи. Но ему прощалось даже это. Ведь перед человеком никогда не встанет выбор между любимой женщиной и матерью его детей.

То, что однажды такой выбор вынужден будет сделать его родной сын, Рэнда не беспокоило.

Теодор Вайнхаи, наследник Владетеля Бессмертного рода кадхаи, был ангельски красив. Безупречные черты, словно созданные гениальным скульптором, золотые волосы, невозможная синева глаз в обрамлении черных ресниц; на чувственных губах — легкая полуулыбка, атлетичную фигуру подчеркивает дорогая одежда. В его облике нет ни единого изъяна.

Теодор Вайнхаи, истинный кадхаи, был невероятно харизматичен. Он легко увлекал за собой, заставляя слушать и слушаться, умел произвести впечатление и стать душой компании. Он красиво говорил правильные вещи, был умен и хорошо образован. Любой, кто встречал его впервые, желал продолжить знакомство.

Теодор Вайнхаи, золотой мальчик благословенной земли Танши, был абсолютно аморален. Для него ничего не значили чужие чувства и интересы. Он легко и походя ломал жизни и судьбы любого, кто попадет под руку, просто, чтобы развлечься. Он сеял вокруг себя хаос и разрушение, и его отцу, Владетелю Рэнду Вайнхаи, пришлось потратить целое состояние на то, чтобы замять последствия жестоких его игр.