Элегия войны (СИ) - Злобин Михаил - Страница 3

— Спасибо, мне стало немного спокойней, — слабо улыбнулся я.

В следующий миг с моего лица исчезли любые намёки на шутливость, а взгляд сделался предельно серьёзным. Иерия, уловив эту перемену, тоже подобралась и неосознанно нахмурилась.

— Милария, я кое о чём умолчал, не став говорить при вашем подчиненном. Я заметил несколько больше, чем озвучил.

— Но почему, экселенс⁈ — не удержалась от повышения голоса нор Гремон. — Разве не понимаете, что этим вы отняли у следствия драгоценное время⁈

— Не сердитесь, Иерия, прошу вас. Просто один раз я уже угодил в пыточные застенки, доверившись вашей организации, — намеренно уколол я собеседницу, чтобы сбить жар её праведного гнева.

Девушка, получив от меня легкий щелчок по носу, закусила губу и потупила взор.

— Что вы еще видели, Ризант? — заметно сбавила она эмоции.

— У нападавших были желтые глаза и бронзовая кожа, — признался я.

— Что⁈ — отвалилась челюсть у квартеронки. — Алавийцы⁈

— Прошу, тише, Иерия. Я опасаюсь, что если темноликие узнают о моей осведомленности, то меня попросту уберут. Они совершенно точно старались не оставлять свидетелей.

— Но… Сагарис мудрейший, зачем им это⁈ Между нашими государствами и так установился плотный дипломатический диалог. Почему Капитулат всё это порушил⁈

— Вы же сами мне говорили, что общество альвэ неоднородно, — философски пожал я плечами. — Похоже, нашлась определенная прослойка, которая не желала такого политического сближения. Или, что вероятней всего, хотела его на своих условиях.

— К чему вы клоните, Риз? — насторожилась девушка, как и подобает профессиональной ищейке.

— Всего лишь озвучиваю свои предположения, милария. Мне кажется, что нашего Благовестивого патриарха увели не просто так. Более того, вся эта бесчеловечная акция и была устроена ради его похищения.

— И с какой целью, как вы думаете? — поинтересовалась нор Гремон.

— Не знаю. Устроить Шантаж? Разрушить общество Патриархии? Посеять смуту? А может алавийцы и вовсе хотят промыть Его Благовестию мозги, дабы посадить на трон послушную марионетку?

— Насчет последнего не знаю, экселенс… — с сомнением потерла кончик носа квартеронка. — Разве существуют способы провернуть подобное?

— Поверьте, Иерия, вы ужаснетесь, когда узнаете, насколько хрупок человеческий разум, и сколь легко его обмануть. В плену я видел, как кьерры с помощью своего колдовства творят жуткие вещи с умами пленников улья. А алавийская Арикания — раздел магии совсем иного порядка. Более изощренный, более тонкий, более опасный. Я не утверждаю наверняка, но предполагаю, что кардиналы Капитулата умеют внушать определенные идеи посредством чар. Возможно, именно с этого и началось сотрудничество Леорана гран Блейсина с темноликими. Попробуйте вспомнить, вы последние пару лет видели его без сопровождения альвэ?

Моя, будем откровенны, притянутая за уши теория, заставила нор Гремон призадуматься. Не знаю, сколько в ней правды. Да это, по сути, уже и неважно. Мотивы патриарха, продающего свою державу иноземцам по кускам, отныне не имеют никакого значения.

— Есть еще кое-что, Иерия. Только пусть эта беседа останется строго между нами, — многозначительно произнес я.

— Вы можете не сомневаться во мне, экселенс, — вздернула подбородок Серый Рыцарь.

— Я приносил Леорану гран Блейсину клятву на камне крови. Поэтому если вам нужен в этом деле помощник, то я готов оказать полную и всемерную поддержку. Не сочтите за грубость, но я опасаюсь, что некоторые ваши братья имеют устойчивые связи с алавийцами. Поэтому из всего Пятого Ордена я доверяю только вам. И лишь с вами же я могу быть полностью откровенен.

— Спасибо, Ризант. Я очень ценю это. Однако в своих братьях я уверена, как в самой себе.

— Надеюсь, что вы окажетесь правы. Но кто-то ведь провёл во дворец темноликих. Поэтому, прошу, не осуждайте меня за осторожность.

Иерия замолкла и призадумалась. Кажется, мои слова нашли в её душе благодатную почву для всходов. Пусть она еще не сомневается в своих соратниках. Но зерно подозрения уже посеяно. Пока всё идет в рамках моего плана.

Мое возвращение в Клесден наделало много шуму. Без ложной скромности скажу, что поместье Адамастро еще не знавало такого наплыва гостей. По крайней мере, на памяти Ризанта уж точно. Первыми проведать меня приехали Веда с супругом, да не одни, а в компании главы рода нор Эсим и его жены Оттеды. Причем, последняя не преминула отпустить парочку намеков на то, что помнит о данном обещании и уже ведет отбор невест для меня. Пришлось прикинуться очень-очень больным, чтобы свернуть этот до ужасного неудобный разговор.

Не успела семья Веды покинуть дом, как пожаловала целая делегация Мисхейв. Адилин, Фенир, старик Ксандор, Эфра и еще с полдюжины представителей их рода, с которыми я был плохо знаком. Причем, по глазам главы и его пожилого отца было видно, что их распирает от сотен вопросов. Но задать их в подобной обстановке они никак не могли. Поэтому оба полупрозрачными намеками настойчиво завлекали меня на приватную беседу, сразу, как только поправлюсь.

Потом в поместье с интервалом в половину часа прибыло две трети всего революционного кружка, организованного Адилином. Но что меня окрылило больше всего, так это визит Вайолы гран Иземдор. Девушки, которая не покидала мои мысли с того самого дня, когда меня похитили алавийские прихвостни. Правда, пришла она не одна, а в компании главы своего рода — экселенса Инриана. Но этот тип, признаюсь, у меня симпатий не вызывал никаких. Добровольно я с таким субчиком не сел бы за один стол не то что в карты играть, а даже обедать. Но тут уж ничего не попишешь, подбором союзников занимались Мисхейвы. А мне приходилось работать с теми, кто есть.

— Как ваше самочувствие, Ризант? — тепло осведомилась Вайола, жалостливо глядя на меня, обложенного подушками.

— Не самое лучшее, милария, — через силу улыбнулся я. — Но вместе с тем, я прекрасно помню времена, когда мне бывало значительно хуже.

— Ох, у вас очень насыщенная жизнь, экселенс, — кокетливо прикрылась веером девица.

— Господин нор Адамастро, признайтесь, что вы заключили сделку с самой смертью! — полушутливо вклинился в наш диалог Фенир Мисхейв. — На войне я видывал многих счастливчиков. Но подобных вам — ни разу! Вас уже в шутку называют Дважды Выжившим, а ваше имя стало нарицательным для обозначения крайне удачливого человека!

— Ха-ха, экселенс, смешно слышать, — прокряхтел я. — По-настоящему удачливый никогда в такие ситуации и не попал бы. А я из этих передряг не успеваю вылезать.

Моя реплика отчего-то развеселила аристократов, и опочивальня заполнилась заливистым смехом. Мы провели еще некоторое время в полном сборе, а потом высокородные принялись по очереди отчаливать. Веда с мужем ушли первыми, сославшись на важные дела. То, что они связаны с заботой о малыше Одионе, поняли, пожалуй, только я и остальные нор Эсим. Семейство о рождении первенца у наследника пока еще не объявляло. Следом ретировались еще несколько малозначимых в моей игре фигур. Потом ушел Адилин и Ксандор, но Эфра и Фенир остались.

Последний не на шутку разошелся, травя армейские байки, и не было похоже, что он собирается в скором времени уходить. Но в самый разгар его особо пламенного рассказа входная дверь открылась, а на пороге возникла моя мачеха. После того, как я выпустил её из заточения, она поразительно быстро умудрилась вернуть своему облику былое великолепие. Разве что запавшие глаза, да чуть более глубокие борозды морщин осторожно намекали, что для неё вся эта ситуация не прошла бесследно. Дамы уж точно заметят такое преображение. Однако сторонний наблюдатель с высокой долей вероятности спишет изменения Илисии на пережитый траур по супругу и волнение за младшего сына.

— Почтенные миларии и экселенсы, я бы попросила вас вести себя тише. Моемумальчику нужен покой и отдых. А лучше вовсе не утомлять его разговорами, пока он не встанет на ноги.