Хозяйка таверны "У Мило" (СИ) - Стрелецкая Екатерина - Страница 1

— Госпожа Милó! Там... Там... Эти пришли... Их всё не устраивает! И пол грязный! И занавески не так на ветру колышутся... — влетевший в кухню Савáн едва не сшиб меня с ног, зато, шлёпнувшись на пол, опрокинул на себя миску с только что нарезанными помидорами. Я с тоской посмотрела на разлетающиеся во все стороны брызги.

Слизнув длинным языком сползающую из-под края миски дольку, слуга блаженно причмокнул:

— Ммм... Сочненькие и сладенькие.

Я отложила нож подальше в сторону, чтобы случайно не стать причиной, а потом и исполнительницей поминального ужина. Потому что сам «повод» хотелось прикончить прямо тут, пока не поднялся с места. Уперев руки в боки, развернулась к Савáну полностью. Слуга ойкнул, а затем начал отползать назад, видимо, просчитывая пути к бегству. Вот только не учёл, прыткий мой, что позади него шкаф.

— Сочненьким и сладеньким сейчас у меня станешь ты! Даю минуту, чтобы прибраться на кухне, вернуть помидорам товарный вид и рассказать, что же такое произошло, раз ты посмел вот так врываться, когда я готовлю.

— Мужайтесь, госпожа Милó! Я сделал всё, что мог, но они не уходят!

Моя тень окончательно заслонила Савáна. Судя по тому, как она кровожадно провела рукой поперёк своего горла, тот понял, насколько сильно меня вывел из себя. Цыкнув на тень, я сняла со слуги миску, а затем схватила его за мохнатое ухо и потянула вверх.

— Последний раз спрашиваю: КТО ТАМ ПРИШЁЛ?

— Ой-ой-ой-ой... Я сильно вас расстроил, госпожа Милó?

Вот тут я стала абсолютно солидарна со своей тенью. Хана Савáну! Сейчас точно саван наденет!

— Вы только сильно не волнуйтесь, госпожа Милó и не расстраивайтесь! Иначе сами знаете, что будет!

— Да шашлык из тебя сейчас будет! Говори живо!

— Там... эльфы пришли!

Тьфу ты! Я уже думала, что проверяющие. Эльфы, конечно, народ заносчивый и высокомерный, но их нападки как-нибудь переживу. Цела будет таверна, не заплесневеет. В конце концов, не первый год, как из Дюймовочки превратилась в Трёхдюймовочку. В родном городе, затерявшемся на просторах Подмосковья, неоднократно слышала обидные подколки по поводу своей внешности, так что, не думаю, что услышу что-то кардинально новое.

Поправив грудь, одёрнула кипенно-белый передник и натянув доброжелательную улыбку на лицо, вышла в зал. Я была спокойна, как Титаник, двигающийся прямым курсом на айсберг. Назад дороги нет, а вот пробоин постараюсь избежать. За одним из ближайших столиков сидели два эльфа, ожидая, когда же у них, наконец-то, примут заказ.

— Добрый день, господа. Чего желаете?

Тот, что выглядел постарше, брезгливо сморщил нос, а затем произнёс:

— Полный обед на две персоны.

— Будет подан через пять минут. Десерт нести сразу?

— Да уж постарайтесь.

Первое общение с эльфами прошло довольно-таки мирно. Даже моя тень обалдела и ничем не отличалась от обычной, в точности повторяя все мои движения. Нагрузив два подноса тарелками, я снова вернулась в зал.

— А больше что, никого на подаче нет? — сморщился «старший» эльф.

— Ну что вы, высокородный сударь, вам вызвалась подать заказ сама хозяйка заведения лично. Из уважения к вашему статусу.

«Меньшой» эльф окончательно скуксился, однако постреливать глазёнками в лиф не забывал. Заметив неодобрительные взгляды со стороны своего спутника, он тут же натянул на лицо беспристрастное выражение и надменно поинтересовался:

— Тролли или орки были в роду?

Я улыбнулась во все тридцать два зуба:

— Можете считать меня хоть Белоснежкой, которую раскормили семь гномов, но деньги гоните за обед вперёд.

Чтобы там ни говорил Савáн, а мне каждый заплатит за еду. Не будь я Людмилой Прокофьевной Загорской, попаданкой на Перекрестье миров! А пока что смотрела на недовольные лица эльфов и предвкушала дальнейшее развитие событий.

В жизни каждой женщины есть такой знаменательный день, о котором она мечтает всю свою жизнь. Ждёт, готовится и надеется, что он когда-нибудь настанет несмотря ни на что. Для кого-то это день свадьбы — когда квинтэссенция радости, поздравлений и внимания просто зашкаливает.

А для кого-то — развод. Да-да, не удивляйтесь, развод тоже может стать праздником. Этаким Великим Днём Освобождения от опостылевших или даже губительных во всех смыслах отношений.

Некоторые ждут не дождутся выхода на пенсию. И даже рыдают в этот день. Вот только заглянув в справку с указанием размера насчитанной соседке пенсии, стала сильно сомневаться, что от счастья. Похлопав по спине плачущую женщину, я выдавила из себя сиплое «поздравляю» и быстро скрылась в своей квартире. В конце концов, не все же любят делиться с другими радостью.

Я вот с удовольствием бы разделила, да вот не с кем. Родных не осталось, подруги... Кого жизнь по миру разбросала, кого — мой длинный и острый язык. Вот единственная стройная часть во всём теле, а и та подлянки устраивает, не давая расслабиться ни на минуту. Иначе, оп, и конфуз. Хорошо, если не стихийное бедствие с негативными для меня последствиями. Да, я из тех людей, кто на вопрос: «Алло, это прачечная?», отвечает именно то, что первым приходит в голову большинству. И это не слово «нет».

А душа моя меж тем хотела праздника. Как же я ждала этого самого дня, когда добрый волшебник в лице нотариуса произнесёт: теперь ты вдова, Люда! Правда, сказал он это несколько иначе, просто зачитав текст мужниного завещания, но суть для меня была именно такая. С того самого дня, как мне сообщили, что Толика насмерть сбила машина, всё поверить не могла в своё вдовство. Казалось, что этот прижимистый гад как вылезет откуда-нибудь из небытия, и всё начнётся, а вернее, продолжится по-старому. И только расписавшись во всех необходимых документах и бланках, поняла, что покинул меня мой супруг навсегда. Будь он жив, удавился, но не допустил того, чтобы я что-то от него поимела. Даже детей, и тех «зажал». Сколько моих слёз было пролито, сколько врачей пройдено, а всё без толку. Вердикт был один: здорова. Даже Толика умудрилась затащить на обследование, после которого он проклинал меня неделю при каждом посещении туалета, словно отрезала ему самое ценное-драгоценное, а при виде ватной палочки в моих руках ещё долго вздрагивал, крича, чтобы не напоминала об унизительных и болезненных мазках.

Не стоит меня считать циничной и меркантильной тварью, желавшей мужу смерти. Отнюдь. Я делала для него всё и даже больше, заботилась, поддерживала, когда он потерял работу... Но время шло, одной моей зарплаты стало не хватать, а Толик как лежал на диване или опустошал холодильник, так и продолжал. То его условия не устраивали, то оклад маленький, то «серая» бухгалтерия, а, значит, обманут, недодадут. Я честно пыталась развестись, но муж был против. Подавала неоднократно заявления в суд, но и тут непруха полная: то судья заболевала, рассмотрение дела переносилось, то документы терялись, пару раз даже здание суда горело. Плюнув на официальное расторжение брака, пробовала уехать, но всё не ладилось и, в конце концов, снова оказывалась в нашей с Толиком квартире, купленной после продажи моей родительской однушки и накопленных мужем денег. Причём его взнос был равен моему. Помню, как радовалась тогда, что новоиспечённый муж такой работящий и экономный. Я даже начала считать себя проклятой, так как что бы я ни делала в попытках обрести долгожданную свободу, а всё равно оказывалась возле Толика. В итоге стала брать дополнительные смены на работе, чтобы пореже появляться дома. Теперь можно и по обычному графику работать, вот только домой по-прежнему не тянет.

Вот и сейчас я стояла перед зеркалом в прихожей, отжимая промокшие насквозь от дождя косы, а самой хотелось куда-нибудь уйти, а то и уехать. Тридцать девять лет... Обалдеть. А ведь когда выходила замуж, была свежа, как роза и стройна, как лоза. Если кто-то считает, что дуб — не лоза, это исключительно его проблемы. В носу подозрительно свербело, а осиплость голоса оценила ещё когда здоровалась с соседкой по лестничной площадке. Той самой, новообращённой пенсионеркой. Не хватало ещё окончательно разболеться. Поэтому я сняла с себя мокрую одежду и прошлёпала в ванную, чтобы хорошенько напариться под горячими струями воды. После душа, почувствовав себя, словно заново родившейся, облачилась в тёплый махровый халат, навела клюквенного морса и решила всё-таки отметить этот счастливый день. Только пристроила свои нижние лапки сорок первого размера на табуретку, как раздалась трель дверного звонка. Надежды, что это соседские детишки балуются, не оправдались, ибо позвонили ещё два раза.