Лейтенант космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 7

Я прошёл через шлюз, дверь отъехала в сторону, пропуская меня на корабль. Честно говоря, я ожидал увидеть там своего нового командира, но коридор оказался пуст. Ну, хотя бы пол чистый, за порядком тут следили.

— Идёмте за мной, господин лейтенант, — сказала мичман.

— Дамы вперёд, — учтиво произнёс я, и она ожгла меня недовольным взглядом.

Мы отправились к корме, к капитанскому мостику, самой защищённой части боевого корабля, продвигаясь по тесному коридору.

Задание выполнено!

+ социальный рейтинг

Я смахнул надоедливое сообщение Скрепки в сторону. Хотя бы таймер перестал на нервы действовать, и то хорошо. А социальный рейтинг у меня и без того в норме. Он не так уж сильно влияет на жизнь, нужно опустить его совсем уж в минуса, чтобы испытать на себе какие-то ограничения. Высокий социальный рейтинг тоже особых преимуществ не даёт, хорошее назначение всё равно получит брат или сват высокого начальства, так что награда эта чисто символическая.

Мичман Антонова семенила впереди меня, и мой взгляд то и дело обращался к её приятным округлостям, обтянутым тесными узкими штанами. Модельеры, изобретавшие женскую полевую форму, своё дело знали на отлично.

Вскоре, однако, мы подошли к нужному месту, и она резко развернулась на каблуках, остановившись напротив двери.

— Желаю удачи, господин лейтенант, — с едким сарказмом в голосе произнесла она и сделала шаг в сторону, пропуская меня к двери.

Дальше, мол, самостоятельно. Ну, деваться некуда. С космического-то корабля.

Я шагнул вперёд, дверь открылась передо мной, открывая мне доступ к святая святых корабля, к командирской рубке. Стоило мне только оказаться внутри, как дверь за моей спиной закрылась, будто отрезая путь к отступлению.

Громоздкое крутящееся кресло стояло перед мониторами и консолями управления, спинкой ко мне, и, судя по форме, оно было занято командиром «Гремящего». Капитаном Сахаровым. Я негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, чтобы он развернулся. Приветствовать спинку кресла я посчитал неправильным.

Капитан, однако, никак не отреагировал. Я прошёл вперёд, по спирали, пытаясь заглянуть в глубокое и высокое кресло.

Из кресла послышались храп и бормотание. Капитан Сахаров спал, развалившись в кресле и свесив голову на грудь. В руке, безвольно свисающей, была зажата початая бутылка коньяка. Он тихо сопел, и с каждым его выдохом в кислородно-воздушной смеси капитанского мостика критически возрастало содержание перегара.

Я тихо выругался. Естественно, я знал, что многие офицеры снимают стресс алкоголем, я и сам только что из бара. Но служить под началом пьяницы… Нет ничего хуже.

На корабле за боевым духом офицеров и нижних чинов должен следить заместитель по политическому воспитанию, пресекая все подобные нарушения, но на «Гремящем» он, похоже, свою работу делал плохо.

Я застыл напротив кресла, решая, что же делать. Сплавить капитана в медицинский отсек, чтобы его там привели в чувство, или разбудить и доложиться, или найти первого помощника и доложиться ему. Собственно, на этом корабле старше меня по должности были только они двое. Я прибыл сюда служить вторым помощником, но пока Сахаров не выдаст мне доступы и не заверит моё прибытие, я остаюсь просто гостем.

Теперь я понял тот сарказм, с каким напутствовала меня мичман. Да уж, неприятно. Я поиграл желваками, глядя на спящего капитана и чувствуя к нему только отвращение и неприязнь. Это животное позорит честь мундира, квасит на боевом посту. Это не просто проступок, недостойный офицера, это преступление.

Я кашлянул ещё раз, кэп даже не шелохнулся. Пробормотал что-то, пуская слюни, всхрапнул, поёрзал в кресле и продолжил спать. Я подошёл ближе, морщась от застарелой алкогольной вони.

— Господин капитан, лейтенант Мясников для прохождения службы прибыл, — пробормотал я нужные слова себе под нос, чисто для проформы.

К счастью, для выдачи доступов не требовалась помощь нейроинтерфейса и системы. Всё ради тех немногих, кто ими не пользовался или у кого они не приживались. Доступы выдавались через капитанскую консоль, и я отодвинул кресло со спящим капитаном, чтобы внести себя в штатное расписание и выдать необходимые доступы к корабельным системам. Всё заняло не больше минуты.

Надо признаться, я испытал соблазн дать себе немного больше возможностей, чем-то было положено по штатке, но я сдержался. Слишком быстро это вскроется, а мне лишние проблемы не нужны, даже на «Гремящем». Я планировал тихо и мирно досидеть свой срок, а потом бомбардировать министерство рапортами о переводе на другой корабль, и взыскания мне в этом деле не помогут.

Проверил новые возможности с помощью Скрепки.

Уровень доступа: ВТОРОЙ ПОМОЩНИК

Малый эсминец «Гремящий» проекта БК-32

Параметры орбиты:

Апоцентр: 15.042.863.934

Перицентр: 15.042.863.934

Наклонение: 0

Орбитальная скорость: 29,7 км/с, двигатели отключены

Экипаж: 298 человек

…

…

…

Строчки полетели перед внутренним взором, полностью раскрывая всю информацию о состоянии корабля, действительно нужная информация перемешивалась с информационным шумом, в данный момент мне совершенно бесполезным. Главное, что доступ к нужным данным имелся.

Я ещё раз взглянул на спящего капитана, скривился и вышел, испытывая только омерзение от того, что мне придётся служить под началом такого человека.

Снаружи меня дожидалась мичман Антонова. На её губах играла кривая ухмылочка.

— Проводите меня до моей каюты, мичман? — спросил я.

— Вашей? — удивилась она. — Кэп выдал вам доступ? Ого, и правда… Значит, воспользуетесь картой.

Вот же язва.

— Жилые отсеки в одной стороне, нам по пути, — сказал я. — Вы не на дежурстве, задание своё выполнили. Или, может быть, пригласить вас на ужин в кают-компанию?

Антонова вспыхнула румянцем. Я, честно говоря, не одобрял, когда отношения между членами экипажа переходили из рабочей плоскости в горизонтальную, но здесь пошёл на принцип. Мичман своей напускной стервозностью меня спровоцировала на ответные действия.

— Благодарю вас, господин лейтенант, но я предпочту отказаться, — сказала она. — Если это всё… Разрешите идти?

— Идите, — кивнул я.

Она развернулась на каблуках и зашагала прочь, держа спину прямо, будто проглотила швабру. Я немного поглядел ей вслед, понимая, что остался один на незнакомом новом корабле, без каких-либо заданий или боевых задач. Капитан непременно выдал бы… Если бы пребывал в сознании.

Так что я остался предоставлен самому себе. Пожалуй, время разобрать вещи и немного обжиться. Эта посудина станет моим домом на ближайшие месяцы, если не годы, так что надо осваиваться как можно скорее. Я подхватил свою невеликую поклажу и пошёл по узким коридорам к жилому отсеку.

Мне, как одному из немногих старших офицеров, положена была собственная каюта, а не койкоместо в общем блоке, как младшим офицерам или нижним чинам. Не такая роскошная, конечно, как капитанская, но на космическом корабле, где каждый метр свободного пространства имеет немалую ценность, это уже что-то.

До каюты добрался быстро, никого даже и не встретил, разве что в жилом отсеке пара нижних чинов, завидев меня, поспешили скрыться с глаз долой. Половина команды находилась на своих постах, на боевом дежурстве, другая половина отдыхала и готовилась. Если болтание «Гремящего» в пустоте космоса вообще можно назвать боевым дежурством. С таким-то капитаном.

Тонкая металлическая переборка отъехала в сторону перед моим лицом, открывая мне доступ в каюту, стоило мне лишь приблизиться к ней на расстояние двух шагов. В Академии я жил в кубрике, в компании ещё троих таких же балбесов, как я. Здесь мне предстояло жить в тесной каюте-ячейке размером полтора на два метра. Клаустрофобы в космосе не приживаются.