Лейтенант космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 5

Никакие это, мать его, не торговцы и не перевозчики, это самые что ни на есть пираты. Обнаглевшие настолько, что готовы были напасть на другой корабль в пределах видимости станции и имперского эсминца, да ещё и с лейтенантом космофлота на борту. Из чего я делал простой вывод. В этой системе творится самый настоящий бардак.

— Держитесь там, начинаю стыковку, — произнёс капитан по общей связи.

Корабль немного тряхнуло, я едва не свалился с узкой койки. Вовремя успел ухватиться за край, напрасно проигнорировав слова капитана. «Двину» он не жалел, гоняя в хвост и в гриву, это было заметно не только по скорости в гипере, но и по всем остальным признакам. С другой стороны, пираты могут менять корабли как перчатки, и, скорее всего, они не собирались оставаться надолго с этой лоханкой.

— Есть контакт, — буркнул Сорокин в интерком. — Лейтенант, зайди на мостик, на пару слов. Остальные — два часа размять кости, кто не вернётся через два часа, буду считать дезертиром.

Я глянул на таймер. В запасе осталось ещё восемь часов. Можно и потратить немного на беседы с пиратом. Я собрал свои вещи и вышел из каюты. Мимо меня по коридору бодрым шагом промчалась компания нижних чинов, явно намереваясь провести отпущенное им время с пользой. Я же пошёл в другую сторону, на мостик. Не стоит таким приглашением пренебрегать.

Капитан Сорокин сидел в кресле, закинув ноги на приборную панель. На мониторе перед ним трясла задницей какая-то певичка из новомосковской богемы.

— Лейтенант… — хмыкнул он. — Ты же на «Гремящий» назначен, не на станцию?

— На «Гремящий», — честно сказал я.

— Сочувствую, — ухмыльнулся он. — Совет тебе дать хочу, на будущее. Пыл поумерь свой. Тут таких не любят.

— Меня и не должны любить, — пожал я плечами. — Я же не Аделина Сторм. И жопы у меня такой нет.

Он покосился на монитор, где эта самая Аделина трясла ягодицами, усмехнулся.

— Ну, надеюсь, ты меня понял. Капитану Сахарову привет от меня, — сказал он. — Ещё увидимся, лейтенант. Я тут частенько бываю. Если что, заглядывай.

— Бывайте, кэп, — сказал я.

Я вышел, чувствуя затылком пристальный взгляд Сорокина, прошёл через шлюз на орбитальную станцию, встретившую меня унылыми серыми коридорами. Скучающий охранник потребовал у меня документы, даже не глядя на мою форму и погоны, и мне пришлось показать корочки.

На них он тоже не посмотрел, махнул рукой, мол, проходи. Ну и нравы здесь.

Сама орбитальная станция U-681ничего примечательного собой не представляла. Самый обычный транспортный хаб на задворках галактики, куда заглядывали чтобы заправиться топливом, пополнить припасы, да послушать несвежие сплетни. Основным её назначением была банальная демонстрация флага, мол, эта система принадлежит императрице, чтобы никто не посмел посягнуть на наши границы.

Ну и отсюда открывалось несколько удобных путей в системы Объединённого Турана. И хотя официальной торговли с Тураном не велось, мелкие частники периодически шастали туда-сюда, и на станции работал ещё и таможенный пункт.

— Скрепка! — позвал я. — Внутрисистемная связь работает? Отправь запрос на «Гремящий». Выведи его местоположение.

Раз уж я получил назначение на этот корабль, доступ к информации у меня имелся, и перед глазами возникла полупрозрачная карта системы. Крайне схематичная, но другой и не требовалось. Показывались орбита станции, орбита «Гремящего», звезда и пояс астероидов. Станция располагалась внутри пояса, «Гремящий» — снаружи.

— Челнок прибудет через полтора часа, — доложила Скрепка.

Я взглянул на тикающий таймер. Успел, даже с запасом. Ну, иначе и быть не могло, хотя торопился я тоже не зря.

Из коридора станции я направился в единственное место, где можно было скоротать время. В бар. Тут все дороги вели к нему, потому что заезжим работягам на станции нужен именно он. Виски с привкусом ракетного топлива. Пора насладиться последними мгновениями свободы, потому что потом начнётся долгожданная служба.

В занюханном грязном баре на самом краю галактики, пожалуй, есть свой неповторимый шарм, своя атмосфера. Вышедшие из моды плакаты на стенах, ретро-музыка двадцатилетней давности, которая, однако, всё ещё заставляла подпевать и пританцовывать, особенно после пары-тройки пропущенных стаканчиков, скудный ассортимент еды и выпивки, заоблачные ценники. Но в Новой Москве таких баров не найдёшь даже в самых старых трущобах. Такие бары выживают только здесь, в глуши. На орбитальных станциях, в убыточных колониях, на дальних рубежах.

Тут и места-то было не очень много. Тесновато было. Вся команда «Двины», за исключением капитана, сидела тут, подцепив каких-то местных девчонок и наперебой похваляясь своими подвигами. Правда, заметив меня, все они тотчас же умолкли. Несколько человек обернулись ко мне, разглядывая мою форму, бармен с двумя киберпротезами вместо рук удивлённо изогнул бровь. Флотского офицера тут явно не ожидали увидеть.

Я прошёл к стойке, игнорируя чужие пристальные взгляды, уселся на свободное место. Бармен встал напротив меня.

— Плесни чего-нибудь покрепче, — попросил я. — У меня последний день свободы.

— На «Гремящий» загремел? — хохотнул он, ловко откупоривая невесть откуда взявшуюся бутылку и наливая в стакан из прозрачного стекла.

— Так заметно? — спросил я.

— Не вижу за бортом станции ни одного другого военного корыта, — пожал плечами бармен. — Да и мне уже рассказали.

Он поставил полный стакан неизвестного пойла на стойку, придержал рукой.

— А деньги, чтобы заплатить, у тебя есть? — спросил он.

— Я похож на того, кто пропивает последние деньги? — фыркнул я.

— Прошу меня извинить, господин лейтенант. Привык, что люди в военной форме чаще предпочитают забыть кошелёк в кают-компании, — склонил голову бармен.

Похоже, мои будущие сослуживцы — те ещё кренделя. Говорить о том, что я (как и любой другой офицер) мог бы заплатить с помощью Скрепки, я не стал. Пусть и дальше верит в эти сказки.

Я покрутил стакан в руке, понюхал незнакомую золотистую жидкость. В нос шибануло жжёным сахаром, спиртом и какой-то едва уловимой химией. Надеюсь, не ослепну. И клетки мозга не деградируют под влиянием этого пойла.

Проглотил, не чувствуя вкуса, только огонь, растекающийся в груди горячей волной. Все чувства тотчас же обострились, в голове приятно зашумело. Возможно, не стоит пить перед прибытием на новое место службы, но я знал меру и не собирался перебарщивать. А терять мне всё равно уже нечего.

Я посидел немного за стойкой, слушая устаревшие хиты прошлых десятилетий. Челнок с «Гремящего» нужно было ещё дождаться.

— Это из-за него приз брать не стали, — услышал я тихий голос одного из матросов «Двины». — Кэп не рискнул.

— Вот из-за этого? — фыркнул кто-то за моей спиной.

Я насторожился. Их разговор явно пошёл не в то русло.

— Эй! Флотский! — окликнули меня. — Слышь! Я с тобой разговариваю!

Бармен невозмутимо занимался своими делами, так что я воспринял его равнодушие как разрешение навалять этим придуркам. Моя злость требовала выхода, и если несколько пиратов решили, что имеют право так со мной разговаривать, то они здорово ошибаются. Я обернулся к ним.

— Лейтенант! Эй, ты!

— Сдаётся мне, ты это по ошибке, — сказал я.

Скрепка бегло проанализировала каждого из пиратов в этом баре. Семеро человек, все до единого пьяны. У пары человек есть усиливающие импланты, но для меня это не проблема. К тому же они пока что не вылезли из-за стола, а кричали через весь бар.

— Если вы хотели угостить меня выпивкой, то это к бармену, — сказал я.

— Мы хотели сломать тебе пару костей! — выкрикнул один из них, вскакивая на ноги.

Я усмехнулся, залпом допил стакан, а затем швырнул его прямо в переносицу этому идиоту.

Точность и скорость реакции флотских офицеров превосходят обычные человеческие возможности. Благодаря имплантам, конечно же, ведь без них выполнять манёвры в космосе было бы неимоверно трудно. Движение в космосе требует хирургической точности, ведь малейшая ошибка в векторе движения может повлечь за собой тысячи и сотни тысяч километров расхождения с целью. Космические расстояния не терпят промахов.