Лейтенант космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 2

— Да-а… Далековато! Но только взгляни! Это же самая граница с Объединённым Тураном! Передний край! Всё, как ты мечтал! — воскликнула Скрепка.

— Турану нет до нас никакого дела, и до этой вонючей системы тоже, — сказал я. — А «Гремящий» там просто болтается в вакууме, обозначая присутствие.

— Вообще-то там есть таможенный пункт и обитаемая орбитальная станция! — напомнила Скрепка. — А в поле астероидов работают рудокопы!

Я подумал, что никто в здравом уме не отправится жить в эту глухомань. А те, кому не посчастливилось родиться в этой дыре, сваливают в тот же момент, как получают паспорт и право свободного передвижения.

— Лучше построй маршрут, а не лечи мне мозги, — сварливо произнёс я.

— Ищу информацию… — пробормотала Скрепка.

Постоянное подключение к сети давало ей почти безграничные возможности. Там, где была связь с сетью, разумеется. Попытки подключить к сети человека напрямую, без виртуального помощника и искусственного интеллекта, неизменно заканчивались печально. Объём информации просто сводил несчастных подопытных с ума, и поэтому приходилось использовать вот такую прокладку.

— Грузовой транспорт «Двина-14/22:07»… Убывает сегодня в 19:55 стандартного времени от станции Верная, пункт назначения — U-681, — сообщила Скрепка.

Я почесал в затылке. Если поторопиться, то можно и успеть. Ещё одно преимущество бытия офицером космического флота, так это то, что любой попутный транспорт по закону обязан принять тебя на борт. Космос слишком велик, чтобы рассекать по нему как тебе вздумается и гонять космические корабли в качестве такси или аэробусов.

— Годится, — буркнул я, и Скрепка, свернувшись в блестящий клубок, улетела прочь на листе бумаги.

Нужно и впрямь торопиться, иначе грузовик уйдёт без меня. Верная вообще находится в другой звёздной системе, в соседней, но всё-таки.

Я добрался до лифта, вызвал, зашёл в просторную кабину, отправил его на верхний этаж, на посадочную площадку. Посмотрелся в зеркало, разглядывая свою разбойничью рожу. Самый обычный молодой лейтенант. Короткая стрижка почти под ноль, голубые глаза, широкие плечи, военная выправка. Мне нравилось, как на мне сидел парадный мундир. Скоро его придётся сменить на термобельё и скафандр.

Лифт остановился, не доходя до пункта назначения, ко мне присоединились пара кадетов, искоса поглядывая на меня. Я их не знал, а вот они меня точно знали.

— Господин лейтенант! Разрешите обратиться? — спросил один из них, тощий и долговязый, словно всё детство провёл в невесомости. — Вас ведь не выгнали?

Моего разрешения он не дождался, но я этот факт решил проигнорировать.

— Нет, — сказал я.

— А куда вас назначили? Вдруг и нас туда потом отправят? Будем коллегами! — широко улыбнулся кадет.

— Сомневаюсь, — мрачно произнёс я.

Второй тихо прыснул, что-то зашептал на ухо своему товарищу. Верно, спросил у своего помощника, а тот пробил меня по базам, в которых уже обновилась информация. У долговязого вытянулось лицо ещё больше, он ухмыльнулся. Докатились. Даже мальчишки-кадеты смеются над моим назначением.

— Ну, желаем удачи там, господин лейтенант! — выпалил кадет перед тем, как выйти на своём этаже.

— Ага… — проворчал я.

Я вышел на верхнем этаже, миновал контрольную рамку, поднялся на крышу, где ждали своих пассажиров десятки челноков. Вид с крыши открывался поистине великолепный, захватывающий. Небоскрёбы Новой Москвы тянулись до самого горизонта, миллионы огней горели и мерцали, голографическая реклама проецировалась прямо на небеса. Жизнь в городе била ключом. Столица империи, как никак.

И вскоре мне придётся променять всё это на серые, унылые и тесные коридоры зависшей в космосе жестянки. Малый эсминец. Чуть больше корвета, ровно настолько, чтобы перейти в другой класс, но меньше, чем полноценный эсминец. Вооружения ровно столько, чтобы отплеваться от собрата или меньшего корабля, брони и щитов ровно столько, чтобы не развалиться после первого попадания. Второе попадание такой гарантии уже не даст.

Я ещё немного посмотрел на город, ставший для меня второй родиной. Родился я на Старой Земле, в отличие от большинства моих сокурсников. Там бы я свою жизнь и закончил, если бы не грезил космическими полётами с самого раннего детства. И не просто полётами. Я мечтал стать капитаном собственного корабля, исследовать глубины космоса, находить новые места обитания для человечества, выползшего из своей колыбели десять веков назад.

Обитаемых планет не так-то много, особенно в нашем секторе Галактики. Кто-то терраформирует их под свои нужды, кто-то приспосабливается к инопланетным условиям, но все звёздные державы хотят захапать себе как можно больше. При всей кажущейся бесконечности космоса в нём всё равно есть, за что драться, и даже покинув Старую Землю, человечество ничуть не изменилось, тут же разделившись по самым разным причинам. Война никогда не меняется.

И вместо исследовательского флота я попал в военно-космический. Я был готов на всё, лишь бы вырваться со Старой Земли, и квота по происхождению стала для меня настоящим спасением. Я приложил все усилия, чтобы стать в Академии лучшим, обойти всех, кто родился в космосе или в колониях, доказать, что я не отсталый селянин с разрушенной войнами и катаклизмами колыбели человечества. Но всё испортил в самый последний момент.

Я с сожалением отвернулся от панорамы города, прошёл к ближайшему челноку. Выход на орбиту — один из самых затратных манёвров, и ради одного меня никто челнок не погонит, так что пришлось немного подождать в кресле. Пока не наберётся достаточно пассажиров. Всё равно челноки ходили регулярно, мотаясь туда-сюда между орбитой и планетой.

Моим соседом оказался какой-то майор-десантник.

— Нервничаешь? — ухмыльнулся он.

— Никак нет, господин майор, — ответил я.

— А я нервничаю, — признался он. — Не люблю летать.

— Бывает, — сказал я.

Старт челнока был плавным и незаметным, автопилот не допускал резких ускорений и перегрузок, но майор всё равно побледнел и схватился за подлокотник. Я смотрел в иллюминатор, как потихоньку удаляется городской ландшафт, надеясь когда-нибудь снова его увидеть.

Очень скоро город скрылся за облаками, а потом и сама планета начала отдаляться. Пронзительно-голубое небо Новой Москвы начало темнеть, в иллюминаторе одна за одной зажигались звёзды. Такие далёкие и такие манящие.

Орбитальная станция, громада которой иногда просматривалась в ясные дни с городских крыш, висела над планетой неподвижно, как приколоченная. Все корабли крупнее эсминца стыковались к ней, а вниз отправлялись уже на челноках и грузовых ботах, чтобы лишний раз не подвергать свои корабли воздействию атмосферы и гравитации в 0,97G.Но чтобы добраться до неё на челноке, пришлось сделать виток вокруг планеты, и только потом пристыковаться к свободному шлюзу.

Я раздражённо поглядывал на тикающий таймер, не дающий мне покоя, и из челнока вышел самым первым.

Народа здесь было — не протолкнуться. Да и корабли роились вокруг станции, словно комары над громадным быком, ожидая своей очереди на стыковку или отбытие. Гигантский транспортный хаб, обслуживающий не только столицу, но и всю Империю. Здесь я пересяду на какое-нибудь корыто, идущее к Верной, а там уже потребую у грузовика подкинуть меня до той жопы мира, куда меня направил адмирал.

Если же не прибуду вовремя — меня ждёт выговор, а если не прибуду совсем — меня запишут в дезертиры. А это совсем не та карьера, о которой я мечтал в детстве. Но офицер космического флота должен быть находчивым и смекалистым, и добраться до своего корабля — это всего лишь ещё одна форма экзамена, который, впрочем, достаточно трудно провалить.

Так что я показал удостоверение и назначение милой девушке в серой униформе, а она уже направила меня на ближайший транспорт до нужной станции. Подумаешь, всего тринадцать световых лет. Один прыжок в гипердрайве.

Путешествие через гиперпространство всегда напоминало мне погружение под воду, на большую глубину, когда не видно ни света, пробивающегося через толщу воды, ни дна, а повышенное давление сжимает барабанные перепонки. А ты плывёшь, насколько хватит дыхалки. Вот только если в воде ты двигаешься с одной и той же скоростью независимо от глубины, то гиперпространство работает по иным законам. Чем глубже, тем быстрее. Но и «дыхалки» может оказаться недостаточно.