Лейтенант космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 11

Я покрутился в командирском кресле, в том самом, в котором спал Сахаров, пробежался пальцами по клавишам, тумблерам и рычагам. Ощущение власти над кораблём даже немного пьянило, хотя само по себе несение вахты было занятием рутинным и даже скучным, особенно на «Гремящем», который только и делал, что висел на одной и той же орбите, изредка её корректируя.

Система, в которой мы находились, U-681,ничем не выделялась среди сотен других таких же систем. Небольшая станция, таможенный пункт, один из не самых популярных путей к Объединённому Турану, коалиции звёздных систем, в населении которых преобладали потомки тюрков.

Наша Империя с Тураном дел почти не имела. Мелкая торговля редкостями, несколько спорных колоний, на которые предъявляли права и мы, и они. Ничего особенного.

И задачей «Гремящего» здесь, в этой системе, была простая демонстрация флага, мол, здесь начинается территория Империи, закон и порядок. А если со стороны Турана вдруг объявится военный флот, то мы обязаны будем доложить о вторжении и принять бой. Даже если против нашего малого эсминца сюда прилетит туранский флагман в сопровождении всего туранского флота.

Так что следующие восемь часов мне предстояло провести, наблюдая за параметрами на мониторах и сигналами сенсоров. «Гремящий», словно спрут, непрерывно ощупывал пространство вокруг себя с помощью гиперсвязи, выискивая малейшие изменения в обстановке. В космосе неимоверно трудно обнаружить кого-то или что-то невооружённым глазом, если это не звезда или планета или соразмерные им объекты, так что в обнаружении кораблей нам всецело приходилось полагаться на сенсорное восприятие.

И всякий корабль, не будь дурак, пытался эти сенсоры обмануть, спрятаться от их всевидящего ока. Замаскировать своё излучение под реликтовое, выстроить маршрут так, чтобы гравитация звезды или планеты не позволила заметить гравитацию от самого корабля и его двигателей, и так далее. Натуральная игра в кошки-мышки.

Я отхлебнул эрзац-кофе из маленькой белой чашки, поставил её на специальную полочку. Всё продумано, смахнуть кофе на клавиатуру не удастся, даже случайно.

— Скрепка, дай информацию по кораблям в системе, — затребовал я. — Кратко, без индексов и номеров.

— Делаю запрос, — отозвалась она, исполнив сальто назад.

Малый эсминец «Гремящий»

Грузовые транспорты:

«Печора»

«Валдай»

«Двина»

«Сухона»

Иностранные корабли:

TCG Aksaz

TCG Gölcük

TCG Erdek

FSA Winger

FSA Bell

Малые вспомогательные суда: 13

Беспилотные аппараты: 72

Скрепка вывела результат запроса и снова исполнила сальто. Даже немного удивительно было видеть в этом захолустье туранские и альянсовские корабли. Всё равно что в захолустную и ничем не примечательную деревушку вдруг заявились бы иностранные журналисты в поисках сенсации.

— Дай подробности по иностранцам, — потребовал я, прильнув к монитору и делая запрос уже через корабельную систему.

Границы Империи были закрыты только для военных кораблей, все остальные могли свободно передвигаться по звёздным системам, особенно если учитывать, что многие корабли проводили в системе не больше пары часов, выныривая из гиперпространства только для того, чтобы вскоре нырнуть обратно из другой точки. Космос слишком большой, чтобы кто-то мог сделать свои границы по-настоящему непроницаемыми, и нашей задачей было только отслеживание.

Однако эти жестянки стояли здесь слишком долго, чтобы просто заскочить на станцию за топливом и новостями. Один туранец был пристыкован уже восемь дней, другой висел на орбите рядом со станцией почти две недели. Третий, правда, прибыл накануне, зато оба альянсовца провели на станции больше пяти суток.

Это были не военные корабли. Почтовые боты, грузовик и прогулочная яхта, но все были вооружены на случай нападения пиратов. И то, что они висели здесь так долго, вызывало у меня довольно странное чувство.

Империя в данный момент ни с кем не воевала. Хотя в прошлом, когда за пригодные для человека планеты и богатые редкими ресурсами системы велась ожесточённая борьба, повоевать пришлось и с теми, и с другими. Сейчас же воевать приходилось только с пиратами, да и то, вольные корсары старались избегать столкновений с боевыми кораблями.

В списке кораблей моё внимание привлекло ещё одно название. «Двина». Уверен, это та самая «Двина-14/22:07», которая везла меня сюда, и её капитан тут не просто так. Эту часть космоса он избрал, чтобы охотиться на чужие суда, а это значило, что я просто обязан его отсюда прогнать. Привет капитану Сахарову я так и не передал, хотя подозревал, что это могло значить.

Либо Сахаров так или иначе в доле, либо уже пытался вразумить пирата и получил по зубам. Скорее первое, хотя мне не хотелось верить в то, что имперский офицер принимает взятки от пиратов и им подобных. Однако у меня были сомнения, что на офицерскую зарплату можно каждый день пить дорогой коньяк.

Так или иначе, Сахаров и Сорокин знакомы, а если офицер водит дружбу с пиратом, то это повод как минимум для того, чтобы задуматься, с кем ты служишь. Надо бы поспрашивать у других офицеров. Сахарова на корабле недолюбливали, что офицеры, что простые операторы. Чужие проступки он жёстко наказывал, разве что на косяки пары своих любимчиков закрывал глаза, да и сам он отнюдь не был образцовым командиром и офицером. Если бы не дефицит командиров, его наверняка бы давно списали на какую-нибудь колонию или отправили на пенсию.

Мне захотелось выяснить, что всё-таки связывает этих двоих. Вообще вся эта система вместе со станцией и таможней казалась мне какой-то мутной. Особенно в свете того, что здесь теперь торчат иностранцы.

Я проверил все системы корабля по очереди, стандартная, базовая проверка. Включение щитов теперь не вырубало энергию во всём остальном корабле, и пребывать на борту мне стало чуточку спокойнее, но «Гремящий» всё равно требовал капитального ремонта. Хотя бы починить дополнительное вооружение, в данный момент фактически непригодное к бою.

Зам по вооружению, старший лейтенант Цыбара, был одним из любимчиков капитана, по неизвестной мне причине. Ничем примечательным старлей похвастать не мог, к обязанностям своим относился спустя рукава, в кают-компании появлялся редко, с другими офицерами почти не общался. Его основной задачей было поддерживать вооружение корабля в рабочем состоянии, но по факту стрелять сейчас мог только главный калибр, здоровенная кинетическая пушка. И то, вероятнее всего, потому что ломаться там было практически нечему.

Всё становится оружием, если разогнать его до достаточно высокой скорости. В принципе, даже взрывчатка не нужна, если придать снаряду достаточное ускорение, и даже орбитальные бомбардировки чаще всего велись не атомными бомбами, а обычным космическим мусором достаточного размера, чтобы не сгореть в атмосфере без остатка. Куда проще и дешевле притянуть грави-захватом астероид и откорректировать его орбиту, нежели тратить ядерную бомбу, которая денег стоит.

Шахтёры и грузовики вооружались лазерами, малые корабли типа корветов или нашего эсминца предпочитали кинетическое оружие. Большие крейсера и линкоры комбинировали вооружение. Ударные дроны с ядерными боеголовками, рельсотроны, лазеры, ракеты и прочее.

«Гремящий» же мог только бахнуть из пушки, и то всего лишь один раз, а потом сложиться под ответными ударами. Разве что врага получилось бы застать врасплох со спущенными штанами, без щитов, и удачно попасть в какой-нибудь жизненно важный отсек. Потому что если снаряд ударит в щит, то перезарядиться пушка не успеет.

Вахта тянулась так, будто я приблизился к чёрной дыре и попал в горизонт событий. Я даже начал понимать, почему Сахаров пил коньяк на посту, а Макаренко играл в планшет. Безделье угнетало, причём гораздо больше, чем если бы я бездельничал в кают-компании или в своей ячейке.