Случайная одержимость командора (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна - Страница 29

Маршал погружал меня в объём задач жёстко, плотно, можно сказать, что безжалостно.

Я справлялась, задавала вопросы, получала исчерпывающие пояснения.

Спустя час, во время которого мои допуски расширились ещё больше, чем я ожидала, я была готова проводить совещание с группой.

Первое совещание, причём в статусе руководителя.

Волновалась, конечно. Всё же первый раз я имею дело с подобным уровнем ответственности и сложности, но решение было принято, и я действовала, точно зная, что справлюсь.

Команда оказалась сильнейшая. Не я одна успела поработать до начала совещания. Многие пришли с конкретным планом действий.

Одно удовольствие было стоять под шквалом версий, вопросов, предложений.

Мы выработали ряд толковых решений, нарезали зоны ответственности.

После завершения совещания, когда все получили свою порцию задач и разошлись из малого зала, Логранд приказал мне следовать за ним.

Мы вернулись в его кабинет, в котором он открыл потайную дверь и провёл меня в жилые комнаты.

— Этот периметр я объявляю безопасным, — сказал Логранд. — У тебя есть час личного времени на женские штучки. Потом мы отправляемся на благотворительный вечер. Платье и обувь в коробке на кровати.

Не говоря больше ни слова, маршал вышел, а я осмотрелась.

Просторная спальня с широкой кроватью. Рядом стоял громадный диван напротив проектора. На кровати лежала коробка.

Глубоко вздохнув, я открыла коробку. Я отложила в сторону красивые скромные туфли с каблуком шесть сантиметров, а затем взяла в руки длинное тёмно-синее платье из дорогущего натурального мекрисола — нереально мягкой ткани, за которым гонялись модницы со всей империи — слишком редкий материал.

Струящийся материал ласково прильнул к рукам, а я тяжело вздохнула. Надо было настаивать на форме.

Часа мне хватило, чтобы принять душ, привести себя в порядок, просушить волосы, уложив их на спине и плечах прямыми прядями, и одеться.

Когда маршал вошёл в комнату и окинул меня мрачным взглядом с ног до головы, я отчётливо осознала свою ошибку.

Не на форме надо было настаивать. Надо было отправляться на Вергу.

Может, ещё не поздно?.. На Вергу?

Потянула за спасительную ниточку, единственное, что мне всегда помогало в прошлом — раскрутила маховик привычной, знакомой злости.

Ведь именно это чувство было единственным, что я помнила из своего прошлого, настоящего прошлого. Единственное настоящее, кроме… ощущения тотальной беспомощности.

Нет. Если выбирать между новым для меня чувством влечения к Логранду, а ещё знакомыми беспомощностью и злостью, я выбираю злость.

Мимолётная слабость испарилась под давлением знакомого, привычного чувства.

Я приказала себе собраться. Вот ещё. На Вергу пусть Стард летит, а у меня здесь намного интереснее задачи.

Вспомнила рабочие минуты, в качестве руководителя на совещании. И раньше, когда Логранд распахивал передо мной базы.

Пожалуй, именно это время я могла бы назвать настоящим счастьем. Новое чувство. Незнакомое раньше.

Счастье мне было знакомо — по ложным воспоминаниям с Дастом.

Но это, новое чувство — счастья заниматься настоящим делом — чувство настоящее.

Мне нравится. Его я никому не отдам.

Никакой Верги. Я поступила верно. Открывшихся возможностей не упущу.

Я могла бы ещё позволить себе чувство благодарности — к Логранду, за то, что он дал мне эти возможности. За то, что спас меня раньше.

Могла бы… Но оно меня может привести в его постель, объединившись вместе со жгучим желанием ощутить на себе его руки, а на губах — поцелуй.

Я напомнила себе, что любовницей я быть не собираюсь. Меня устроят только серьёзные отношения. Логранду они явно не нужны.

Чувствуя себя привычно-знакомой самой себе инспектором Кирой Мирцен, я подошла к Логранду и посмотрела на него снизу вверх.

Логранд буквально пожирал меня глазами, и я мысленно улыбнулась с изрядной долей мстительности. Пусть я и неопытна в том, что касается отношений между мужчиной и женщиной, но потрепать маршалу нервы в ответ я вполне в состоянии.

Потому что, судя по платью, а в таком материале щеголяли любовницы высокопоставленных лиц рядом с императором, зря он начал смешивать личное и профессиональное. Зря.

— Готова сопровождать вас, маршал Логранд, — мягко улыбнулась я.

Он стискивал кулаки, сжимал губы, на челюсти катались желваки.

Я придала своему взгляду выражение лёгкого недоумения.

— Что-то не так? — спросила я. — Может, всё же мне лучше надеть форму?

— Да, — скрипнул зубами Логранд. — Форма была бы лучше.

Он опустил взгляд на мою грудь.

— Ты ослепительно красива, Кира, — глухо сказал он. — Невозможно глаз отвести. Это платье… и свободные волосы… Хочу тебя поцеловать.

— Я не смешиваю служебные и личные отношения, маршал Логранд, — мягко ответила я. — Поэтому, нет.

— Один поцелуй, — провокационно усмехнулся он.

— Разве мы не опаздываем?

— Нет. Не опаздываем.

Я набрала воздуха, чтобы высказать ему всё по этому поводу, но он вскинул руку ладонью ко мне и улыбнулся обезоруживающе открытой улыбкой.

— Спокойно, не заводись, — Логранд распахнул передо мной дверь, — идём, флаер уже на месте.

Мы вышли из здания генштаба по служебной лестнице, маршал подал мне руку, и я, поколебавшись, всё же опёрлась на неё и села во флаер.

Логранд ввёл координаты для автопилота, удобно расположился в кресле напротив меня и с явным удовольствием принялся меня разглядывать.

Я невольно покраснела от этого молчаливого осмотра.

— Ты ходила когда-нибудь на свидания, Кира? — вдруг спросил он.

— Я бы предпочла, чтобы мы не смешивали профессиональное и личное, маршал Логранд, — твёрдо ответила я.

— Я и не смешиваю, — усмехнулся он. — Полёт долгий, этот вопрос вполне укладывается в рамки неформальной беседы. Кстати, — он выжидающе прищурился, — в рамки служебных отношений вполне укладывается общение на “ты” и обращение по именам.

Я настороженно уставилась на него, и он выразительно приподнял бровь:

— У тебя же хорошая память. Ты наизусть знаешь устав. Процитируй из раздела пять двести двадцать первый параграф.

Я невольно задержала дыхание и протяжно выдохнула, потому что моя натренированная память послушно развернула передо мной текст названного параграфа.

Ответила я по-военному чётко:

— Подчиненные и младшие, обращаясь по вопросам службы к начальникам и старшим, называют их по воинскому званию, добавляя после воинского звания фамилию. При общении один на один, в неформальной обстановке, старший по званию вправе потребовать обращение к себе по имени, без утяжеления глаголов формами множественного лица.

— У тебя великолепная память, Кира, — довольно прищурился Логранд. — Впрочем, я это уже тебе говорил. Так вот, объявляю флаер местом неформальной обстановки. Мы тут один на один.

Вот к такому повороту я была совершенно не готова. Совершенно не знала, как реагировать.

Логранд опустил взгляд на мои губы, прочертил огненную линию вниз, задержавшись на груди, спустился к талии, остановился на бёдрах, заставляя меня сжать их от острого чувства желания… всё из-за этого откровенного осмотра.

Резко посмотрел мне прямо в глаза и сказал своим низким голосом, подпустив в него вкрадчивой хрипотцы.

— Моё имя Бастиан, Кира. Здесь неформальная обстановка. Мы общаемся один на один. Я твой начальник и старший. Я пользуюсь своим правом, согласно уставу, и требую обращение к себе по имени, без утяжеления глаголов формами множественного лица.

Пока я обречённо разглядывала его, пытаясь понять, как справиться со шквалом противоречивых эмоций, он добавил:

— Обращайся ко мне на «ты», Кира. По имени. И ответь на вопрос. Ты когда-нибудь ходила на свидания?

Логранд с обманчивой расслабленностью откинулся в кресле, не отводя от меня тёмного взгляда.