Глашатай бога войны (СИ) - Харитонов Дмитрий - Страница 11

И глядя на непонимающее лицо барона расхохотался.

— Убили тебя. Вчера. Саркан и убил. И тело предоставил барону, честь по чести.

— Кажется, тебя всё же слишком сильно стукнули по голове, — решил барон. — Может, шамана попросить пошаманить?

— Кто у вас был в банде? — отмахнулся бард. — Всякие изгнанники, младшие сыновья и бандиты, так? Вот среди бандитов был один, ростом и комплекцией с тебя, такой же цвет волос, борода чуть позапущенней. Вспомнил?

Андрис сощурился, явно припоминая кого-то, потом кивнул.

— Был такой. Но лицом совсем не похож.

— Пара ударов в лицо кулаком и пара взмахов ножа — родная мать не отличит, — отозвался Халлар. — Впрочем, пропустил он в лицо куда больше пары ударов. И вот это вторая новость. Точнее, её часть. Помнишь, о чем мы говорили в лесу?

— Так, пойдём-ка, покажу тебе наше жилище, — приобняв барда за плечи, барон Андрис повёл его в сторону скалы, оставив своих соратников возиться с лодкой, и заговорил снова, только когда они уже не могли слышать разговор. — Вот теперь рассказывай.

— В общем, когда вы ушли, на него напала дюжина человек, — отозвался бард. — Как я понял — все оставшиеся бандиты. Он их и положил. Не только не вспотев, у него даже дыхание не сбилось. Половину оставил ранеными, остальных убил. Скажи, прежний Саркан был способен на такое?

Барон покачал головой.

— Воин он был отменный. Но он в бреду провалялся пару дней, не ел ничего, только пил понемногу… И после такого — дюжину? Нет, Халлар, с дюжиной он и до того боя не совладал бы, и я бы мог подумать, что тебе привиделось.

Он остановился.

— Взгляд его мне покоя не даёт. Никогда Саркан так не смотрел. Ни на врага, ни на друга. И уж тем более не мог прежний Саркан так со мной поступить. Может…

Андрис снова покачал головой.

— Говорят, когда люди сходят с ума, становятся сильными, как медведи, цепи железные рвут, как гнилые нитки. Я думаю — может, этот удар в уме его повредил?

— Тут что-то иное, — отозвался бард. — Дюжина человек — это не сложно, если помнить, что любая группа заведомо слабее чем пара. Но даже пара человек мешают друг другу. И исключение тут только одно: обученная специальным образом боевая тройка. А вот теперь самое главное. Я хорошо знаю все боевые стили нашего королевства. С трудом, но повторю боевые стили ещё четырёх ближайших. И сумею отличить от них все остальные, что есть на нашем континенте. Так вот, я никогда не встречался с тем, как дрался Саркан.

— Ты уверен, что это был именно стиль, а не просто он дрался как получилось? — уточнил барон.

— Это был именно боевой стиль. Экономные движения. Отработанные уходы от атак. Точно рассчитанные удары, — ответил Халлар. — И то состояние, когда тело действует так, как заучено с детства. Но не может боевой стиль возникнуть ни с чего. Значит, у него был учитель, и где-то он научился так сражаться. Бред, согласись?

Андрис согласился.

— Значит, теперь дядюшка его заботами уверен, что меня больше нет, — он снова пошёл вперёд, к темнеющему под скалой проёму. — А у моего друга, которого я знаю с детства, обнаружился неведомый стиль боя… Но это ведь не все новости?

— Ещё он выторговал за твоё убийство долину Алгеи и Топозеро впридачу в своё вечное пользование. Своё и своих детей, если такие появятся, — бард изменил голос так, что вышло даже похоже на Саркана, но такого, какого знал он сам. Он уже почти не сомневался, что это не Саркан. Не тот, кого знал барон. Но кто он на самом деле — предстояло выяснить.

Барон поперхнулся воздухом.

— Топозеро?! — выдохнул он, прокашлявшись. — Вот это озеро?! С моим островом?! Ему-то оно зачем?! И дядюшка, конечно, согласился… — с неожиданной горечью вымолвил Адрис. — Ещё и решил, что сильно выгадал на сделке…

— И он согласился, — подтвердил Халлар. — Только предупредил, чтобы с брода мзды не брали. А вот зачем Саркану озеро с островом… Думаю, что проще будет у него самого спросить.

Барон подёргал себя за бороду.

— Дорогу сюда мы с ним нашли, — глухо сказал он, останавливаясь у входа в пещеру. — Ещё мальчишками, на охоте… Так что сюда он точно явится, раз выпросил себе эти земли. Вот и спрошу. Пригнись, потолок неровный, — с этими словами Андрис сам пригнулся и нырнул в темноту.

Внутри оказалось просторно и сухо. Рассеянный свет снаружи выхватывал из полумрака сложенные у стен мешки с зерном и горшки с маслом. Там же лежали охапки сухого камыша и вязанки дров. Дальше коридор сужался и вёл вверх, теряясь в темноте.

— Здесь мы и собираемся отсиживаться, — сказал барон. — Места хватит на всех.

— Отсиживаться, это хорошо, — ответил бард. — Но, наверное, не для меня. У тебя найдётся кто-то, кто не примелькался в городе?

— С тобой послать? — сообразил Андрис. — Пожалуй, Казмер давно там не бывал. Боец неплохой, и на вино неподатливый.

— Послать, но не со мной, а дней через пять после меня, — ухмыльнулся Халлар. — Пусть поселится в лучшей гостинице. И каждый день выходит на общую площадь — выступления бродячих артистов смотреть. Надеюсь, что у меня к тому времени уже будет что ему сообщить. А пока… Не мог бы ты наставить мне пару синяков? А то избитый бард, похищенный разбойниками, да без единого синяка?

Барон вздохнул. И без долгих церемоний — и без замаха — впечатал кулак в скулу барду. Второй врезался в бровь. Удары были точно рассчитаны: синяки от них должны были сходить не один день, но особого вреда они не причинили.

— Разрешаю дважды ударить меня, если придётся, — добавил Андрис после экзекуции. — А теперь пошли накормлю, поди весь день крошки во рту не было.

— Вообще-то два, — расхохотался бард. — Вчера только позавтракать и довелось.

— Тем более, — барон полез вверх по подземному проходу. — Тут вниз сразу пойдёт, не упади.

По ту сторону каменного вала, отгораживающего преддверие от основной пещеры, горел костерок и пахло горячей пищей. Кто-то из людей барона кашеварил, у стены, усеянной поблёскивающими кристаллами, сидел шаман. Он что-то напевал под нос и не заметил появления барда.

Халлару в руки сунули деревянную миску с кашей, щедро сдобренной маслом, на плоской дощечке подали большую, в локоть длиной, жареную рыбину.

Голод не заставил долго себя упрашивать. Да, кое-какой провиант был у него в вещмешке, но где он сейчас? Да и в город идти следовало налегке. Бард, захваченный разбойниками и сбежавший от них. С вооружением и вещмешком. Нет, это даже не смешно. Только лютня. Первым делом бард спасёт свой инструмент. Остальное — как получится. А если не получится, то с помощью инструмента можно будет добыть и припас, и всё остальное.

Утолив первый голод, Халлар начал рассматривать пещеру. Дыма от костра не видно и не чувствуется — значит, есть какой-то дымоход. Зимой… Холодно быть не должно — греет сама скала. А рыба из озера — хорошее подспорье. Но долго на ней не проживёшь.

— А как здесь с дичью? — поинтересовался бард у барона.

— Птица успела перелинять, но ещё не улетела, — Андрис тоже взял миску и с аппетитом уплетал густую кашу. — Набьём до отлёта сколько успеем, накоптим в камышах. Рыба сейчас жирная. Тоже накоптить-навялить можно. Вода солёная, на водопой сюда никто не ходит, но у реки бывают косули, олени. пробить для них полынью — и можно не бегать, сиди в засаде, жди — придут попить. Продержимся.

Всю дорогу до спуска в долину, где раскинулся городок Ботонд, названный по замку, Ицкоатль по капле цедил воспоминания прежнего хозяина своего нового тела. Чужая память, стоило обратиться к ней, налетала приливной волной, грозя утянуть за собой в бездну, и приходилось приоткрывать для неё узкую щель, чтобы сохранить самого себя. Это сработало там, на поляне, когда он составлял свой план.

Это работало и теперь.

Ицкоатль разглядывал выбранный из груды оружия нож и пытался понять, как его сделали. Деревянная простая и грубая рукоять — её он потом сможет украсить резьбой, хотя долго она не прослужит. Нож должен быть каменным, и рукоять тоже, с мозаичным рисунком из крохотных кусочков цветного камня, посаженного на тот же клей, которым вклеивались в деревянную основу макуауитля обсидиановые лезвия.