Зеленая заря (СИ) - Добрый Владислав - Страница 4

Ваздакка, широко улыбаясь, подошел еще немного поближе и, снова, выстрелил. Он опять попал. И на этот раз в того, в кого хотел. Сердце Ваздакки билось сильно и ровно, он скалил клыки от накатывающих на него рваными волнами приступов острого восторга от грохота, криков умирающих и общего теплого и уютного ощущения драки. А сейчас это чувство уюта и радости резко подскочило до отметки “чистый восторг”. В этот раз Ваздакка попал! Только человек с мира улья, неожиданно получивший в подарок двенадцать дополнительных жилых кубов, или темный эльдар, получивший в свое распоряжение двенадцать рабов во время набега, может хоть отдаленно понять то чувство яркой, жаркой и горячей, как выстрел лазгана, радости, от которого мозг будто вскипает веселыми пузырьками. Тупоносая, немного мятая и потому почти квадратная, пуля Ваздакки вылетела из слегка кривого ствола его шестизаряда и ударила орка с железной хваталкой прямо в грудь. Ваздак всхрапнул от восторга, захлебнувшись слюнями. Шумно сглотнул, вместе со слюнями проглотив и блескучую штуку, которую все еще держал в пасти. Впрочем, тут же об этом забыв.

Если бы Ваздакка стрелял в человека, то тридцатидвухграммовый кусок свинца проделал бы в человеческом теле заметную издалека дыру.

Большой орк с зубастой хваталкой, задумчиво посмотрел на застрявшую в его шкуре пулю. И стряхнул её, как люди стряхивают соринку с одежды.

— А ну харэ! — вдруг рявкнул большой орк.

Этого оказалось достаточно, чтобы Ваздакка перестал орать, палить и скалиться. Все же, он был еще слишком молод, чтобы уметь противостоять инстинктивному орочьему желанию подчиниться кому-то, кто больше и сильнее.

— Окэ, — сказал внезапно успокоившийся Ваздакка, опустил оружие и пошел к задохлику, которого подстрелил первым. Он нашел на нем много интересного. Мешочки, футлярчики со всяким барахлом. Непонятную, но очень нужную железяку и пошитую из кожи сквига набрюшную сумку в которую все это можно было сложить. Еще один пистоль. Этот был не такой красивый, как шестизаряд Ваздакка, но эта находка все равно была очень удачной. Из упоённого состояния лутинга Ваздакка вывело яростное рычание. Рычали Сарф и Моркуш, почему-то совсем не успокоившиеся от грозного окрика большого орка. Одной ногой большой орк придавил башку Моркуша к земле, а одной рукой схватил Сарфа за морду. Но оба йунца продолжали отчаянно сопротивляться. Большой орк наконец пустил в дело свою железную хватательную клешню. Он опустил её вниз и схватил зубастым гидравлическим захватом Моркуша. Но, то ли сверху ему было плохо видно, то ли просто перепутал, но схватил своей клешней он безголовый и безрукий труп. А потом труп забил ногами, как живой — клешня ударила труп жуткой силы разрядом тока.

— Я сказал харэ! — снова заорал большой орк. Но Моркуша и Сарфа было уже не остановить. Крича от ярости, они вцепились в большого орка, напрягли свои молодые мышцы, и приподняли его огромную тушу над землей. На угрюмой роже большого орка промелькнуло удивление. Он оттолкнул Сарфа, отшагнул назад и достал зловещего вида хлыст, искрящийся по всей длине от электрических разрядов.

Ваздакка с восторгом наблюдал за происходящим, не забывая лутать задохлика. С помощью найденных у того же острых железяк, Ваздакка соорудил себе из ремней и перекрученной одежды мертвого грота нечто, похожее на уродливую пародию на садо-мазо наряд. Зато теперь Ваздакка смог надежно закрепить на бедрах оба пистоля, а на спине свое, такое красивое, рубило.

— Я вас ща постукаю, зог! — уже куда более спокойным, но при этом, почему-то куда более страшным голосом, рявкнул большой орк в третий раз. Это наконец проняло Моркуша и Сарфа. Они перестали пытаться повалить этого странного орка с большой хваталой и отступили.

Дальше был очень важный момент — йунцы стали делить лут. Ваздакка помнил, что очень живо во всем участвовал, но почему-то в конце оказалось, что у него осталось только то, что он взял в самом начале.

Большой орк, тем временем рычал что-то о том, что они убили его гретчинов и теперь он убьет их. Или нет. Потом большой орк развернулся и двинулся прочь. Сарф подхватил хромающего Моркуша, тот подхватил свой труп, и они оба побрели за большим орком. А за Сарфом и Моркушом гурьбой повалили остальные йунцы. Ваздакка просто пошел с остальными вслед за орком.

— А шо? Чо тама? — спросил он идущего по соседству йунца.

— Зрагмаш грит, шоб мы сквига ему поймали, — ответил тот. На нем была лихая конусообразная шляпа из блестящей жести, тень от которой падала ему на лицо. Говорил он медленно, растягивая слова.

— Мы чо, гроты, сквигов ему ловить?! — возмутился Ваздакка.

— Гормаш говорит, раз мы его гретчинов разогнали, то или так, или он нас насмерть постукает.

— А кто это, Зрагмаш? — Ваздакка хотел уже было зарычать и сам постукать этого Зрагмаша, но решил, все же сначала уточнить.

— Вон, он, — ткнул пальцем йунец в шляпе, прямо в большого орка с клешней-хваталкой-элекродралкой, что шел впереди.

— А… — Ваздакка подумал, что ловить сквигов, наверно, весело. — Я Ваздакка! Это я пострелял всех гротов Зрагмаша!

— А я Гонгог. И я постукал… Эээ… — Гонгог на секунду замялся, а потом показал Ваздакку два пальца. — Трех гротов!

Орки понимают многие вещи на интуитивном уровне. И, если умение дышать и орать у людей, например, не особо впечатляет, то интуитивное понимание техники, выражающееся том числе и в способности привести в движение практически любую захваченную, (как говорят орки “залутанную”) технику врага, даже других рас, удивляет. А орки, проявившие особые способности, так называемые “мекбои” и вовсе способны творить чудеса. Анналы Империума пестрят сообщениями о том как орки, захватив поле боя усеянное разбитой техникой через считанные часы способны превратить то, что любой механниум человечества классифицировал бы как “железный лом” и отправил на переправку, в разнообразные и эффективные боевые машины.

Дайте оркам захватить любое скопление транспорта, от парка городских пассажировозов до гаража со снегоуборочной техникой и уже через день орки сформируют из этого бесполезного хлама вполне сносное нечто, что можно с большим допущением обозначить как “легкую мотобригаду”. Или даже, бронетанковую роту, если железа окажется в достатке.

Но вот математика… Орки достаточно уверенно ориентируются в числах. Примерно до пяти. Если чего-либо больше пяти, то это, обычно, уже “многа”. Важно понимать, что орочье понятие “многа”, в отличии от человеческого, имеет не сравнительный, а скорее оценочный характер. Так, “многа” может быть как шестью, так и ста боевыми багги, но для того, чтобы багги стало “очень многа”, их потребуется не менее двух сотен. Подобные нюансы понимаются орками на интуитивном уровне и трудно уловимы для других рас.

Поэтому, Гонгог, по видимому, назвав число три, а показав только два, попросту запутался в показаниях, а не ошибся в подсчетах. Ваздакка, впрочем не особенно смотрел на его руки, поэтому хитрость Гонгога могла бы остаться незамеченной… Если бы Ваздакка не почувствовал в словах Гонгога некоторое внутреннее противоречие своему более раннему заявлению о полном самоличном истреблении врагов. Почувствовав, он с подозрением посмотрел на Гонгога повнимательнее. И вдруг заметил на спине у Гонгога живописную и странную конструкцию из ржавых арматурин, связанных между собой обрывками проводов, кожи и, кажется, кишками. Арматурины были украшены (именно так воспринял это Ваздакк) хищными острыми шипами из хитро согнутых обрывков толстого металлического листа. На шипах висели грубо порубленные шматы орочьего мяса. Гонгог поудобнее перехватил свое рубило и зло сказал:

— Чо ты пыришь?

— Вааххггк, — сказал Ваздакк, что можно бы было перевести на человеческий как “красивое”. Для ясности он ткнул пальцем в конструкцию за спиной Гонгога.

— Ыыы… — согласно оскалился Гонгог и гордо приосанился. — Эта рюгзаг!

У Ваздакка в груди поселилось незнакомое чувство. Его маленькие красные глазки продолжали внимательно изучать “рюгзаг” Гонгога. Он видел, что “рюгзаг” драматически не совершенен. Он должен быть больше, выше. И надо сделать его из толстых железных штук. И наварить большие крюки и шипы. И повесить красное. Много красного. И еще, надо, чтобы было громко. Ваздакка вплотную подобрался к концепции барабанов из стальных листов, но его отвлекли.