Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом (СИ) - Кофей Ева - Страница 5

Эти двое похожи на Джека и одновременно непохожи. Точно так же, как похожи и не похожи друг на друга

Странное ощущение. А ещё у одного из них… хвост. Кожаный, длинный и с кисточкой на конце. Так сходу и не пойму, какому животному он мог бы принадлежать.

— На что смотришь, деточка? — рокочет один из них. — Понравились? А кто больше?

Кипяток, кстати, особо их не обжёг — под сероватой кожей и без того время от времени вспыхивают алые искры. И вот сейчас — как раз у того, кто со мной заговорил.

Другой в ответ лишь поулюлюкал.

Они надвигаются медленно, словно издеваются.

Несмотря на то, что здесь холодно практически так же, как наверху, оба щеголяют в кожаных штанах и с голыми торсами. И от них исходит жар, словно от двух внушительных печек.

Жар, который при этом не греет.

От которого не тает снег.

— Кто ты такая?

— А не видно? — улыбаюсь я, стараясь казаться дружелюбной. — Ведьма, любезно отозвавшаяся на зов вашего господина, Джека.

Один из троллей ухмыляется.

— Ведьмы обычно без проблем попадают за ворота.

Я, наконец, поднимаюсь и, пошатываясь, деланно переспрашиваю:

— Что? А есть какие-то проблемы? Ведь я здесь. А ворота — вот тут. Совсем недалеко.

— А тебе точно Он нужен, или и мы сгодимся?

Он делает странный жест: заводит локти за спину и качает бёдра вперёд-назад, имитируя толчки. Странно. Впрочем, может быть, это приветствие такое?

И я, чтобы показаться своей, щурюсь, присматриваясь и спустя несколько мгновений в точности повторяю его движения.

Второй хохочет отчего-то, а первый бросает на меня внимательный, недоумевающий взгляд.

— Что-то не так? — выгибаю я бровь и делаю голос потоньше и поневиннее. Обычно это располагает людей.

Не прекращая движений, потому что не унимается и он.

Какое, однако, затянувшееся приветствие.

Вот он изображает особенно сильные толчки, дергая локтями, как курица, пытающаяся взлететь.

И я медленно, но верно начинаю понимать, к чему это всё.

А вместе с тем краснеть и останавливаться.

На что Иванко дурной вьюноша, а такой ерундой не занимался. Зато я, наверное, озадачила его. В то время как другой просто катается по снегу, захлебываясь клокочущим смехом.

Вот что называется — умением эффектно появиться и сразить наповал.

— Она такая смешная… Давай не будем её есть, а оставим себе? Будет нас развлекать… по-всякому.

— Да погоди ты… — насмешник делает шаг ко мне, затем поднимает руку ладонью к небу из снега, крутит бёдрами и вдруг ударяет себя по мягкому месту. При этом отвратительно выгибаясь.

— Повтори, — просит меня, сверкнув синим огнём в глазах.

— Чего? — выгибаю я бровь. — Зачем? Хочешь, чтобы я выглядела так же глупо, как ты?

Сова неодобрительно ухает. Ну да, не удержала планку, чуть-чуть съязвила перед теми, кто может меня сожрать. Хотя моё недоумение искреннее.

— Делай, что говорят, ведьма!

Ну хоть признали за колдунью.

Передёргиваю плечом. Ладно, двигаться полезно, а в такие холода это ещё и отличный способ не замёзнуть насмерть.

Хотя меня бы больше устроила чашечка обжигающе-горячего кофе.

— Покажи ещё раз, — прошу, хлопая обледенелыми ресницами, — я проглядела.

— Щас я покажу! — ухмыляется тот тролль, что только что закончил кататься по снегу и надрывать себе живот; у него козлиные рога и хвост. — А, ну, отойди, — пихает другого и тот, хмыкнув, толкает его и одаривает пинком под зад.

Я оглядываюсь — позади лишь лес из снега и льда, впереди ворота и бесконечная каменная стена, за которой ничего не видно. Куда бежать?

Они всё ещё заняты пинками и шлепками, а то и хлёсткими ударами всерьёз. И в тот момент, когда баран создаёт огненный шар (и вновь — горячий, но не греющий) и направляет его в козла, я срываюсь с места прямо к воротам, надеясь, что успею сдвинуть засов и проскользнуть по другую сторону стены.

Ворота обжигающе-холодные, и как я ни стараюсь — они не поддаются мне.

Зато тролли, размявшие кулаки и отхохотавшиеся, обращают на меня внимание.

Баран делает всего один великанский шаг и уже нависает надо мной, гаденько ухмыляясь. Сова ухает наверху и шумно машет крыльями.

— Сколько раз твердила, — выдыхаю, — я не понимаю, что ты говоришь!

И она отворачивается, оставляя меня наедине с двумя громадными ехиднами. Нет правда, все тролли такие… ухмыльчивые?

И полуобнажённые?

— Ладно, — баран поднимает моё лицо за подбородок указательным пальцем, вглядывается в глаза и вздрагивает всем телом, будто бы заметив что-то весьма и весьма неприятное для себя. — Повторяй за ним, — отходит, давая мне обзор.

Козёл уже ждёт внимания, стоя на снегу в странной позе, заложив руки за голову и веляя бёдрами.

Итак я, Изольда — хотя явилась вовсе не изо льда, а из сугроба, но слава деревенским, до Изсугробы никто не додумался, — должна развлекать здесь трёхметровых созданий зла, хорошо!

И, решив подойти к заданию всерьёз, я прищуриваюсь, разглядывая движения козла, и повторяю раз за разом, стараясь не отставать.

Руки за затылком, пышные бёдра покачиваются… Но он вдруг резко нагибается, выставляя на обозрение обтянутый узкими, кожаными штанами зад и просовывает голову между ног. Я, кряхтя, повторяю, не задумываясь. Откуда-то начинает звучать ритмичная музыка, будто бы кто-то хлопает в ладони, становится жутко и… весело. Козёл, не разгибаясь начинает прыгать ко мне, а я к нему. Он трясёт огромными ладонями, я тоже — поменьше. Мы едва не сталкиваемся, но тут он резко разгибается, разворачивается, я копирую и… оказываюсь в ловушке из его рук.

— Хватит, — ухмыляется баран. — Ты повторяла его движения в точности и не сбилась. Отличные способности, ведьма, ты можешь пройти.

Звучит это хорошо, но если бы он был внимательнее, заметил бы, что козёл всё ещё сжимает меня в своих могучих объятиях.

Его рога пугают, но больше страшат большие глаза, в которых вместо радужки — огонь, а зрачок — чёрный уголёк.

Он высовывает язык и облизывается.

— А может мы её всё-таки? — бросает торопливый взгляд на барана. — Красивая.

И тут мой бедный, пустой живот напоминает о себе урчанием.

— Она рычит, — выгибает тролль бровь.

— Есть хочется…

Баран закатывает глаза, одним прыжком добирается до нас и вырывает меня из рук напарника.

— Испугалась, да? — шепчет мне на ухо.

Его рога кажутся мне симпатичнее. А тело обжигает то ли огнём, то ли льдом. Мы на мгновение замираем, глядя друг другу в глаза. Затем он, словно смутившись, отпускает меня и открывает ворота.

— Ты — кипящая вода, — бросает, когда я прохожу мимо.

— Это плохо?

Он усмехается:

— Нам нужен лёд.

Что же, за воротами оказываются ледяные дворцы, дома и деревья, здесь весело завывает вьюжка, приглушая будто бы сотню тихих голосов. Но я ожидала увидеть других троллей или ведьм. А вокруг лишь холод и одиночество. Куда идти дальше? Не думаю, что что-то здесь является тем самым замком Джека, о котором ходят легенды.

Прислушиваюсь к себе. Быть может, я здесь когда-то была, раз так сильно тянет к месту, где держат ледяного дракона?

Может быть, сердце укажет путь?

Но отзывается лишь живот. То же верно, первым делом нужно перекусить. Сова, наконец, слетает со своего насеста мне на плечо. Молчит, молчит, молчит… и вдруг как ухнет в ухо, вывернув башку!

— Знаешь, почему я взяла с собой мало еды? — усмехаюсь ответ. — Потому что, когда она закончется, я съем тебя!

Это всего лишь привычное подтрунивание, но троллям заходит на «ура». Они, уже было собравшиеся возвращаться за ворота, хохочут, приговаривая:

— Наша натура — друзей есть!

Я улыбаюсь:

— Хотите кофе?

Козлик подпрыгивает (и земля под снегом отдаётся дрожью), а баран, как-то замявшись, отвечает:

— А мы тебя крысами угостим.

— Может быть, чуть попозже я соглашусь на это, но пока обойдусь лепёшкой.