Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом (СИ) - Кофей Ева - Страница 21

Что ж, раз так, то с внутреннего мира, стоит переключиться на внешний. Пока что. Ведь здесь довольно весело!

Вот только я выгляжу так странно, что, будь у меня другой характер, и взгляда бы не посмела поднять на красивого — тролля — мужчину рядом со мной.

Ну ладно — Джек. Я не совсем понимаю, зачем этот дикарь вообще носит штаны. Но что бы подумал Робер, застав меня в таком виде? Самодельная шуба из шкур, словно я человек из начала времён, голые ноги, за которые не кусает мороз, сапоги. Встрёпанные косицы. Осунувшиеся немного лицо.

Растеряла бы я всё очарование в его глазах?

Задумавшись об этом, будто впервые, я вдруг чувствую себя какой-то неладной, неправильной… и уязвимой.

Мне не хочется, чтобы на меня кто-то смотрел, даже господин зла, даже Сандра, даже маленькая Ёлка.

Какое, однако, странное чувство.

И в тот момент, когда оно достигает своего пика, заставив меня тревожиться, позади появляется ухмыляющийся, пылающий как всегда, Джек.

— Любуешься собой, Изольда? — его голос немного более хриплый, чем обычно, и это заставляет меня насторожиться.

Он подходит, обнимает со спины, чуть притянув к себе, я тут же отвожу взгляд от зеркала, чувствуя, как неумолимо краснею. Хочется сказать: «Издеваешься?». А потом: «Отпусти!». Сама себе удивляюсь. Столько странных чувств кружатся во мне, словно колкие снежинки. Сердце колотится в груди громко и быстро, и Джек, будто услышав, кладёт на него большую, горячую ладонь и выгибает бровь.

— Ты нравишься мне, — выдыхает он.

— Что? — спрашиваю я, ахнув и замерев, будто маленький зверёк от испуга.

Я не понимаю, серьёзно он или шутит. И как мне реагировать. Что думать? Что делать? Когда я поняла, что нравлюсь Роберу, точно знала, что он не позволит себе ничего лишнего. Только сделает предложение, от которого я откажусь. Тролль же… едва ли знает, что это такое, судя по привычке касаться меня так, будто бы у нас есть какие-то договорённости.

Я знаю, он считает всех ведьм своими.

И что на любую у него есть право.

Но я с этим не согласна!

Заметив испуг в моих глазах, он оставляет поцелуй в волосах и на виске, убирает руки и шепчет горячо в ухо:

— Слишком много о себе думаешь, Изольда…

— Тебе видно вэль вскружил голову, — усмехаюсь я, рассудив, что мне не стоит ни о чём беспокоиться.

— Решил пошутить, — ухмыляется тролль.

Я открываю рот, чтобы сказать ему пару ласковых, но… По сути, Джек есть Джек, шутить не запрещено, у троллей странный юмор и — по сути — я сама несколько раз выводила его на эмоции.

Так что теперь мы квиты. А мне бы что-нибудь, чтобы почувствовать себя увереннее. Но только не сливочный, смягчающий мир напиток. Кто-то здесь должен оставаться в трезвом рассудке, чтобы присмотреть за Ёлкой.

У Бруклии было пару ароматных настоек, а на мой первый Новый Год вообще удалось попробовать неслыханную вещь. Вино! Говорят, когда-то оно не было диковинкой, но зима внесла свои коррективы, и теперь этот божественный нектар — напиток для самых состоятельных людей, к которым даже Робер не относился.

Но он сказал, что это наш первый праздник. Что я — подарок. А это нужно как следует отметить.

— О чём задумалась? — спрашивает Джек, не глядя на меня, расхаживая по магазину и перебирая платья на вешалках.

— О той жизни, где пекла пироги, шила, играла с детьми в снегу, а по выходным иногда ездила на рынок с Робером…

— Робер, — выдыхает тролль. — Изольда…

— Что?

— Хочешь вернуться к нему? — странным тоном спрашивает, будто бы не до конца уверен в вопросе.

— Нет, я же говорила…

Он хмыкает, молчит, молчит, вешает платья на руку, вновь молчит. А я перевожу взгляд с него на дремлющую Ель и на ту комнату, где Сандра, попивая вель, расхаживает из стороны в сторону. Она явно ещё не вышла из своего внутреннего мира. Джек застаёт меня врасплох, вмиг оказавшись рядом. И протягивает кучу платьев.

— Вот, иди примерять, — командует он.

— Почему ты решил, что именно эти мне подойдут?

— Я, — широко ухмыляется он, — потрогал твою грудь.

— Нахал!

— Изольда, — произносит невпопад и отходит, чтобы другое кресло придвинуть напротив кабинок, забраться в него вальяжно (пусть для господина зла и нужен трон побольше), перекинуть ногу на ногу и смачно зевнуть. — Переодевайся, детка, у нас ещё куча дел.

— Хорошо, но сначала ответь пожалуйста.

— Да?

— Ты действительно решил не присутствовать на третьем испытании ведьм, чтобы купить мне платьишко?

Он запускает пальцы в огненные лохмы. Пламя переливается белым, жёлтым, оранжевым, пурпурным и красным. Красиво.

— А почему бы и нет? Что тебя смущает, Изольда?

— После того, как ты раздел меня на глазах толпы ненавидящих меня ведьм в ужасный мороз? После этого я ко многому отношусь спокойнее, мой господин зла.

— Значит, — усмехается он, — будем считать, что именно в этом была задумка.

Я примеряю платья одно за другим. Они всё довольно тёплые, приличные и даже красивые… Кто знал, что у Джека есть вкус? Да ещё и к таким вещам.

Я показываюсь ему. На каждое платье он реагирует одинаковым хмыканьем, прищуром и нахмуренными бровями.

А затем просит примерить ещё одно, и ещё, и ещё…

Ёлка спит крепко, поэтому я не боюсь говорить не шёпотом. Даже представить сложно, как сильно она устала!

В какой-то момент к нашему маленькому развлечению присоединяется и Сандра. Они перешёптываются о чём-то с троллем. То тихо спорят, то смеются.

Мне любопытно, что же их на самом деле связывает.

Тролль общается с этой ведьмой иначе, не так как с теми, кто проходил отбор на ученицу. У меня создалось противоречивое впечатление, что с ними он предпочитает держаться на расстоянии. Почему я стала исключением — уже другой вопрос.

А Сандра… быть может она знает о нём что-то, что мне пригодится?

Как бы не хотелось зимой носить тёплые оттенки, и она и Джек приходят к выводу, что синее платье идёт мне больше всего.

Я засматриваюсь на себя в зеркало. Всё-таки одежда и вправду может подчеркнуть цвет глаз и в целом сделать внешность выразительнее.

И это приятно.

Как и взгляд Джека, хочется думать, что восхищённый.

Хотя о чём это я?

Стоит выкинуть его глупую шутки из головы…

— Кстати о покупателях в ночи, здесь есть одна гостиница, где могут продать еду и напитки даже ночью. Там обыкновенно останавливаются иностранцы-южане, а у них свои причуды. И это недалеко, так что ты мог бы угостить малышку, которая так тебе полюбилась.

Я улыбаюсь.

Пока Сандра не договаривает:

— Ну и мелкой девчонке тоже надо, — указывает на Ёлку.

Джек хохочет так, что дрожать начинают пол и стены.

— Отправляешь меня? Думаешь, я не распугаю людей?

— Постарайся уж.

И он, хмыкнув, проводит ладонями по волосам, и… Я ахаю, не сдержавшись. Они огненные! Нет, не подсчеивающиеся изнутри, вполне обычные, полагаю, чтобы не привлекать внимание, но… Огненно-рыжие! Я никогда таких не видела. А глаза теперь тёпло-карие, почти янтарные. И весь образ злодея, пылающего огнём и держащего за хвост зиму, рассыпается, словно ледяная ваза. Передо мной уютный, не громадный, но высокий мужчина, красивый грубой, благородной красотой, уютный, словно медведь из детских книжек.

И, словно увидев впервые давно знакомое чудовище в совершенно другом облике, я, сама не знаю отчего, отступаю на шаг и прячусь за кабинкой.

— Вот, — Сандра протягивает ему куртку с меховым воротником. — Ещё с прошлого раза сохранила.

— Как я тебе? Изольда, — Джек переводит на меня взгляд и выгибает бровь. — Не внушаю ужас, да?

— Выглядишь… как мужчина.

— Что за глупости? Я обычно ещё более мужественный.

— Обычно ты как неведомая зверюшка… — произношу и, ойкнув, забиваюсь в угол кабинки.

Что бы я там о нём не думала, он силён, и его лучше не злить.